Малефисента

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Хотя Малефисенте было неприятно признавать это, Диаваль оказался не единственным, кто интересовался ребенком. По мере того как дни складывались в недели, а затем в месяцы, любопытство разъедало и саму Малефисенту. Оно разъедало ее, когда она бродила по вересковым пустошам, проверяя Терновую Стену. Разъедало ее, когда она сидела на своем троне, слушая жалобы или сплетни суетящихся фей. Любопытство переполняло ее, когда она набредала на птицу с только что вылупившимися птенцами, беспомощно тянувшими вверх свои маленькие клювики. Но сильнее всего любопытство разобрало Малефисенту в тот день, когда она увидела трех пикси, поразительно похожих на Нотграсс, Фислвит и Флиттл, которые летели куда-то, забыв о своих детях, маленьких феях.

Не раздумывая, Малефисента приказала Стене расступиться, открыв перед ней путь. Большими шагами Малефисента решительно направилась к стоящему на лужайке домику. Придя туда, она обнаружила, что задняя дверь домика открыта настежь и нигде поблизости не видно пикси. А вот Аврора была. Девочка подросла, превратившись в карапуза с мягкими светлыми локонами и розовыми щечками, который делал свои первые шаги. Малефисента наблюдала за тем, как Аврора сделала пару неуверенных шажков и вновь опустилась на четвереньки. Она что-то лопотала и хихикала, явно привыкшая быть одна. «У нас с ней есть что-то общее», — неожиданно для самой себя подумала Малефисента.

Решив удовлетворить свое любопытство, Малефисента приблизилась к ребенку. Наклонившись над девочкой, она скривилась в страшной гримасе и крикнула:

— А-а-а-а!

Это сработало. Девочка громко заплакала и принялась размахивать ручками. Улыбаясь, Малефисента ждала, когда же Аврора побежит прочь. И та побежала, но, к удивлению Малефисенты, прямиком к ней. Аврора обхватила маленькими ручками ноги Малефисенты и уткнулась головкой в ее длинное черное платье.

— Уйди! Уйди! — закричала Малефисента, отталкивая Аврору, словно маленькую собачку. Но малышка еще сильнее прижалась к ней и продолжала жалобно плакать, а потом протянула ручки вверх, молча умоляя поднять ее.

Малефисента оглянулась по сторонам. Похоже, никто не спешил прийти на громкий плач Авроры. А если так, это означает, что ребенок так и будет плакать. А от такого плача у нее ужасно разболится голова…

Ну нет, решила Малефисента. Она не купится на эти заплаканные большие голубые глаза, что с надеждой смотрят на нее снизу вверх. Малефисента скрестила руки на груди и отрицательно покачала головой. Аврора продолжала плакать. Не сдержавшись, Малефисента наклонилась и подняла плачущую девочку.

— Закрой рот, — сказала она, но ее голос был намного ласковее, чем произнесенные слова.

Аврора тотчас прильнула к Малефисенте. Обхватив ее за шею своими пухлыми ручками, она какое-то время продолжала хныкать и всхлипывать. Пока Аврора успокаивалась, Малефисента пыталась бороться с охватившей ее нежностью. Старалась не вдыхать тонкий запах волос Авроры. Старалась не слышать, как задрожало сердце в ее собственной груди, стремилась побороть инстинктивное желание крепче обнять и приласкать малышку. Но эта девочка была ее врагом, а Малефисенте необходимо сохранять твердость.

Аврора что-то восхищенно залопотала и, совершенно не испытывая страха, протянула ручку и ухватилась за один из рожек Малефисенты. Пораженная этим, Малефисента откинула голову назад. Аврора слегка скривила нижнюю губку. Заинтересованная тем, что девочка будет делать дальше, Малефисента медленно наклонила голову вперед. Губка Авроры перестала дрожать, девочка снова захихикала и, совершенно без опаски, снова схватилась за рожек.

Для Малефисенты это было слишком. Она быстро опустила Аврору на пол и, не оборачиваясь, покинула лужайку. По дороге на Холм феи Малефисента все время думала об Авроре. Она не могла отрицать, что малышка была — только допустим, ну самую малость, ну разве что чуть-чуть милой, и Малефисента ужасно злилась, потому что не могла позволить себе думать о том, что эта девочка мила, или прелестна, или хороша, или прекрасна. Нет, невозможно. Своим проклятием Малефисента приговорила ее к вечному сну. Так какой смысл теперь даже думать об Авроре?

Известно, что очень часто все идет совсем не так, как мы планируем, и Малефисента вскоре обнаружила, что не может не присматривать за Авророй. Диаваль тоже не мог не помогать ей в этом. Осмелев и не скрывая своей привязанности к ребенку, он теперь брал Малефисенту с собой, когда отправлялся проведать Аврору — а делал он это довольно часто. Три пикси совершенно не годились в няньки, они гораздо больше занимались собой, чем девочкой, которую им поручили охранять. Нередко, спрятавшись в тени, Малефисента и Диаваль слышали, как пикси жалуются на свою судьбу, которая заставляет их жить в неуклюжих человеческих телах в какой-то неведомой глуши, лишая возможности принимать участие в придворных праздниках, из-за строгого приказа Стефана, запретившего им использовать волшебство, кроме тех случаев, когда это совершенно необходимо. Изредка они уделяли внимание Авроре, однако большую часть времени девочка оставалась предоставленной самой себе. Однажды, в один удивительно прекрасный послеполуденный час, Малефисента сидела, прислонившись к дереву, рядом с Диавалем, который сверху наблюдал своим вороньим глазом за игравшей на лужайке Авророй. Неподалеку расположились пикси, устроившие себе пикник. На ярком расписном полотенце были разложены свежие ягоды, хлеб и сыр. Но Аврору еда не привлекала, ей гораздо больше нравилось гоняться за летавшими над лужайкой бабочками.

Наблюдая за играющей Авророй, Малефисента уже не в первый раз думала о том, в каком неведении пребывает наивная девочка. Аврора ничего не знала о будущем, которое ее ожидало. Не имела ни малейшего представления о том, кем был человек, за которого вышла замуж ее мать, и что он совершил. Аврора знала лишь, что день сегодня солнечный и можно гоняться за бабочками. Малефисента почувствовала, как в ее груди закипает гнев. Такой же наивной, доверчивой и беззаботной была когда-то и она сама. Тряхнув головой, чтобы отогнать неприятные мысли, Малефисента бросила Диавалю орех. Ей было необходимо хоть чем-то отвлечься от мыслей о своем прошлом. Чем-то, что напомнит ей — она свободна и может делать что хочет и когда захочет. Заметив, что все пикси сидят и лениво болтают, греясь на теплом солнышке, Малефисента злобно усмехнулась. Слегка шевельнула рукой, словно потянула кого-то за волосы. Сидевшая на лужайке Фислвит взвизгнула и, обернувшись, обвинила Флиттл в том, что та дернула ее за волосы. И в отместку она сама сильно дернула Флиттл за волосы. Вскоре между всеми тремя пикси началась потасовка. Улыбнувшись, довольная Малефисента откинулась назад и принялась за орехи.

Какое-то время она продолжала сидеть, с удовольствием слушая, как визжат и кричат пикси. Робину понравилась бы эта шутка, она была в стиле прежнейМалефисенты. Неожиданно уголком глаза Малефисента заметила, что Аврора побежала за бабочкой. Вытянув вперед ручки, хватая пальчиками воздух, девочка перебирала по траве маленькими ножками. Переведя взгляд чуть вперед, Малефисента подняла бровь. Гонясь за бабочкой, девочка не видела, что бежит навстречу опасности.

— Маленькая негодница сейчас свалится в воду, — беззаботно заметила Малефисента, обращаясь к Диавалю.

Диаваль озабоченно каркнул, сорвался с ветки и поспешил к пикси. Кружа над ними, он принялся громко каркать. К сожалению, Нотграсс, Фислвит и Флиттл были настолько заняты своей возней, что не обратили внимания на крики Диаваля, лишь отогнали его прочь и продолжили ссориться.

Тем временем Малефисента наблюдала за тем, как Аврора несется вперед к крутому краю берега. До воды оставалось метров двадцать. Пятнадцать. Десять. Малефисента оглянулась — пикси по-прежнему не обращали ни на что внимания, хотя Диаваль продолжал громко каркать. На берегу никого. Малефисента оттолкнулась от дерева и поспешила к ребенку. В тот миг, когда маленькая ножка Авроры ступила в пустоту, Малефисента схватила девочку и оттащила от края берега. Увидев знакомое лицо, Аврора улыбнулась.

Малефисента быстро опустила Аврору на землю и вернулась к своему дереву. Мгновением позже рядом с ней приземлился Диаваль. Бросив пикси, он полетел спасать Аврору и нашел ее целой и невредимой. Ворон смотрел на Малефисенту, наклонив набок голову и вопросительно заглядывая хозяйке в глаза.

— Что? — как ни в чем не бывало спросила она.

Да, она спасла Авроре жизнь. Ну и что здесь такого? Это вовсе не означает, что она любит эту маленькую соплячку или что-то в этом роде.