Маленькая частная война

В ожидании ответа Ева начала вычислять, сколько времени займет поездка в Небраску и обратно, включая время беседы.

Лицо Роксаны вернулось на экран.

— Ну, хорошо, лейтенант, я проверила вашу информацию. — Теперь ее лицо было бледным. — Вы работаете в отделе убийств?

— Совершенно верно.

— Он кого-то убил? Диану… — Она запнулась и закусила нижнюю губу, стараясь не сболтнуть лишнего. — Кого он убил?

— Он разыскивается для допроса в связи с убийством, по меньшей мере, семи человек, включая двух офицеров полиции.

— В Нью-Йорке? — уточнила Роксана. — Он убил людей в Нью-Йорке?

— Мы пока ничего не можем утверждать наверняка. Но он разыскивается для допроса в связи с убийствами, произошедшими в Нью-Йорке.

— Понятно. Мне жаль. Мне очень жаль. Я не знаю, где он, не знаю, что он делает. Честно говоря, я и не хочу этого знать. Если бы знала, если бы я хоть что-нибудь знала, я бы вам сказала. Я не могу вам помочь и не хочу это обсуждать. Извините, мне нужно заняться детьми.

Экран стал черным.

— Она все еще боится его, — прокомментировала Пибоди.

. — Верно. И ее сестра все еще жива. Вот что она подумала, пусть только на секунду: «Господи, он добрался до Дианы». Но она может знать больше, чем ей кажется. С ней надо поговорить лично.

— Мы едем в Небраску?

— Не мы. Ты едешь.

— Я?! Одна? В эти дикие края?

— Возьми Макнаба. Будет тебе и поддержка, и балласт.

«И будет, кому приглядеть за Пибоди, — подумала Ева. — Чтобы она не перестаралась».

— Я хочу, чтобы ты обернулась туда и обратно сегодня же. У тебя есть подход к домохозяйкам с детьми, у меня так не получится. Ты быстро войдешь с ней в контакт.

Ева воспользовалась домашним интеркомом и застала Рорка в компьютерной лаборатории.

— Мне нужен быстрый и надежный транспорт.

— Куда летим?

— Не мы — Пибоди. В Небраску. Я посылаю с ней Макнаба, так что мне нужно что-то двухместное. Компактное и быстрое. Они должны сегодня же вернуться. Точный адрес у меня есть.

— Ладно, я все устрою. Дай мне минуту.

— Вот это да! Раз — и готово! — восхитилась Пибоди. — Каково это — быть замужем за парнем, которому стоит только щелкнуть пальцами, и получаешь все, что пожелаешь?

— Это удобно. Если придется на нее надавить, используй ее сестру. Покажи ей снимки убитых детей.

— О господи, Даллас!

— У нее есть дети. Это поможет ее расколоть, если она что-то скрывает. Нам некогда рассусоливать. Пусть Макнаб сыграет злого копа, если придется. Он сможет?

— В наших частных ролевых играх он это делает классно. А я изображаю упирающегося свидетеля.

— Без подробностей! — Ева закрыла пальцами глаза, моля бога, чтобы перед ее мысленным взором не возник соответствующий образ. — Обработай ее, Пибоди. Она должна знать, где найти сестру. Бывшая жена Киркендолла будет ценным инструментом в расследовании.

Вошел Рорк и вручил Пибоди мемо-кубик.

— Вот ваш транспорт. Пилот будет вас ждать.

— Спасибо. — Она взяла свою рабочую сумку. — Я свяжусь с Макнабом, договорюсь о встрече прямо на месте.

— Я хочу знать, когда ты туда прибудешь, когда вылетишь оттуда, когда приземлишься здесь, — потребовала Ева.

— Есть, мэм.

— Счастливого пути, — сказал Рорк, а когда Пибоди направилась к выходу, повернулся к Еве: — У меня есть кое-какие разрозненные кусочки, но, чтобы собрать их воедино, надо поработать на незарегистрированном.

— Покажи, что у тебя есть.

— Давай посмотрим вместе прямо там. — Он провел ладонью по ее руке от плеча вниз. — Вы устали, лейтенант.

— Немного.

— У тебя был тяжелый день. А как там Никси?

— Мира заглянула ко мне перед уходом. Сказала, что девочке немного лучше. Эта поездка в морг… Господи! — Ева закрыла лицо руками. — Господи, я думала, не удержусь.

— Я знаю.

Она покачала головой. Даже в этот момент самообладание давалось ей с трудом.

— Как она смотрела на своего отца, как прикоснулась к нему… Что было при этом в ее глазах… Не печаль, не горе… нечто большее. Сразу было видно, как сильно она его любит. Она никогда его не боялась, ей и в голову не приходило, что он может сделать ей больно! А мы с тобой даже не знаем, как это бывает. Мы и вообразить не можем. Я могу найти того, кто это сделал, но не могу понять, что она чувствует. А если я не могу понять, как я могу что-нибудь исправить? Как я могу помочь ей?

— Ты ошибаешься. — Рорк провел пальцами по ее лицу и вытер слезы. — О ком ты сейчас плакала, если не о ней?

— Я не знаю. Не знаю. Между мной и ею нет ничего общего. Она не понимает, чем мне приходится заниматься, а я не понимаю того, что знает она. Что такое родственная связь? У нас с тобой такого не было. Привязанность ребенка к родителям, родителей к ребенку… А у нее это было отнято. — Ева сама стерла со щек слезы. — Когда-то я тоже стояла над телом моего отца. Вся в его крови. Честно говоря, не помню, что я тогда чувствовала. Облегчение, удовлетворение, ужас?.. Все разом. Вообще ничего. Но он постоянно возвращается! Он живет в моей голове, в моих снах. Он твердит мне, что все продолжается. Что это никогда не кончится. И он прав. Это не кончается. И она мне об этом напоминает.

— Знаю. — Рорк стер большим пальцем еще одну нечаянную слезинку. — Да, я знаю. Все это слишком тяжело на тебе сказывается, это я тоже вижу. И, похоже, ни один из нас не знает, что с этим делать. Ты же не отдашь это дело кому-то другому. — Он обхватил рукой ее подбородок, не дав ей ответить. — Нет, не отдашь, да я бы и не хотел, чтобы ты его отдавала. Ты никогда себе не простишь, если отойдешь в сторону из-за личных переживаний. И ты никогда больше не сможешь полностью себе доверять. А без этого ты вообще не сможешь работать.

— Я увидела себя , когда нашла ее! Увидела не ее, а себя — съежившуюся в комочек, перепачканную кровью. Я не просто подумала об этом, я это видела . Это промелькнуло у меня перед глазами. Мгновенная вспышка.

— И все-таки ты привезла ее сюда. Признай это, дорогая Ева. — Его голос был для нее целительным бальзамом. — Никси не единственная, у кого в каждом жесте видна милость и любовь.

— Милость тут ни при чем. Рорк… — Ему она могла признаться. — В такие дни, как этот, мне хочется вернуться туда, в ту комнату в Далласе. Просто чтобы снова постоять над ним, почувствовать на себе его кровь и нож в своей руке. — Она стиснула руку в кулак, словно сжимая рукоятку. — Чтобы снова его убить! Только на этот раз я бы знала, что делаю, я бы знала, что мне чувствовать. Может быть, тогда с этим было бы покончено раз и навсегда. И даже если нет, все равно мне хочется пережить тот момент, когда я его резала! И кто я такая после этого?