Маленькая графиня

Конечно, если у двух отрядов есть хоть один грамотный маг, умеющий быстро писать… Кстати, местного писаря не проверяли при помощи менталиста, не передаёт ли он кому-либо сведения из Управы? Чист? То, что он был последним, нас видевшим перед нападением, просто совпадение? Это хорошо, мы тогда могли бы взять его для записей, у него уже есть опыт и сноровка в быстром письме.

Глава вышел за секретарём, предупредить его, чтобы тот собрался и зашёл в кабинет Главы.

Пока все собирались, поговорили насчёт отряда барона. Люди и маги, входящие в отряд, принадлежат барону, а не напрямую Императору. Поэтому забота о них ложится на плечи барона. А значит, эти бойцы должны располагаться в поместье и на землях барона. А вот сам барон, принеся клятву в верности мне, сейчас как бы находится в подвешенном состоянии. Я не подданная империи, не приносила никаких клятв в верности императору, а барон, пойдя против Императора, сейчас будет считаться заговорщиком и вместе со всем отрядом подлежит смертной казни. В принципе, и я, взяв отряд отступников под своё крыло, тоже считаюсь преступницей. Но то, что я уничтожила армию менталистов, собиравшихся захватить Империю, раскрыла заговор против Императора, предупредила людей, верных Императору, лично участвовала в захвате и обезвреживании менталистов, вернула десятки раскаявшихся магов и людей обратно в лоно Империи, спасала несколько раз жизнь и магию высших чинов Имперского города и многих императорских гвардейцев, жизнь и честь аристократов и их семей — это всё перевешивает во много раз мои мелкие прегрешения. А если барон присягнёт на верность Императору, то и грехов на мне нет. К тому же тогда барон будет иметь дела напрямую с Императором, а не с тем, чьи приказы исполнял до этого, а тут уже действуют официальные указы и по вассальной службе, и по обязательствам Империи перед своим вассалом. Так что почти все мои головные боли разом уйдут, вместе с присягой барона. А сейчас клятва, данная мне, спасает головы Шевито и бойцов его отряда от уничтожения императорскими гвардейцами отряда Беркута. Так что она совсем не бесполезна.

В общем, успокоили меня, а то у меня уже мандраж начался на этой почве — что мне делать с кучей мужиков?! А просто передать их тому, кто знает, что с ними делать! Официально, под роспись! Ха! Замечательно! Ну, моя-то клятва всё равно никуда не денется, если что, ребята против меня не пойдут, мне-то они обязаны жизнью. Вот и чудненько.

Подъехали гонцы, я переправила их на полянку в часе езды на конях до отряда зеленборцев, ещё раз проговорили, что они должны сказать и делать, попросила Лес показать всадникам дорогу к отряду, и вернулась в кабинет, чтобы в два захода перенести Главу с писарем и командующего с менталистом в лагерь, к шатру рогайнов.

Глава 5–1. Допрос иноземцев

Ясна. Допрос иноземцев

Мы ничего не пропустили из сказанного рогайнов, потому что они просто молчали. Всё, что было записано, это сведения по пленным от самого барона и его помощника, кто из иноземцев главный, как зовут, кто просто рядовой боец. Один из пленных оказался лекарем, видимо, он был в палатке с тем, кому я первому надела ошейник. Тот, кого схватили возле дозорных, оказался десятником, он как раз шёл проверять дозорных — бойцов из своей десятки. Уточнила количественный состав иноземцев, сколько вообще их было в отряде. Оказалось, что я правильно посчитала: 32 рогайна и 16 летунов. Спросила тихонько у барона, кто из бойцов-рогайнов самый бесполезный в плане каких-то сведений по заговору, тот подумал немного и показал глазами на двоих, которые были в палатке с лекарем. Они с ещё несколькими, которых здесь нет, присоединились к отряду уже на выходе из столицы, как подкрепление. И в дороге от них не было никаких разговоров ни о заговорщиках, ни о захвате Стороны.

Командующий Клим начал задавать вопросы рогайнам по заговору и по их намерениям захватить Империю, те всё так же молчали. Барон показал, с кем из пленных нужно говорить по этим вопросам. Остальных вывели из шатра. Клим вышел из шатра, подозвал менталиста и показал внутрь, на кого нужно воздействовать. Они понимали, что у мага не большие возможности, он может и не пробиться в сознание менталиста сильнее себя, если тот поставит блок, но попробовать стоило. Оба вошли в шатёр, менталист зашёл за спины сидящих пленных и потянулся тёмными ментальными нитями к сознанию сидящего в середине рогайна. Я смотрела магическим зрением и видела, как нити уткнулись в невидимую преграду, обогнули голову того, кому был задан вопрос и попытались проникнуть с другой стороны, ничего не получилось, менталист пробовал раз за разом пробиться сквозь преграду, но у него не получалось. Зато источник всё больше пустел. Ему самостоятельно восстанавливаться теперь не меньше трёх дней, что он делает? Я крикнула:

— Хватит. Не стоит тратить на них свои силы.

Затем обернулась к Климу:

— Господин командующий, они все сами сильные менталисты, поэтому блоки против воздействия ставить умеют. А так как магия используется внутри тела, а не снаружи, ошейник её не блокирует. Попробуем мой способ. Пусть приведут того пленного, кому я первому надела ошейник, разведчики его узнают.

Привели несчастного пленного. Мне было его жалко, но ведь это он пришёл на мою землю, он знал, куда шёл. Так что никакой жалости к врагу! Задала снова вопрос командующего сидевшим на полу шатра рогайнам…

Ну что же, раз не хотите сотрудничать по-хорошему, значит, будем по-плохому. Вы ведь уже знаете, что 5 кораблей с вашей армией менталистов уничтожены? И никто к вам на помощь не спешит? Теперь вы сами по себе. Выживет тот, кто будет говорить. А кто не будет, для начала лишится источника. У вас же у всех есть магическое зрение, так что смотрите.

Я подумала, что развеять тело я могу, а вот отдельно источник внутри тела получится ли? Наверное, магические каналы следует заморозить, вроде как провести местную анестезию. А частицы развеянного источника следует выпустить наружу, за пределы головы мага. Потянулась Силой к источнику стоявшего пленного и развеяла его, выпустив наружу. На месте источника осталась пустота, тёмное место, ничем не заполненное… Если бы не ошейник, который, блокировал магию, уничтожение источника, возможно, вызвало бы сильнейшую боль. Но и так пленный, охнув, упал на колени, видимо боль была, ведь магические каналы шли по всему телу. Теперь можно и ошейник снять. Подошла, сняла и отошла. Ошейник в моих руках стал видимым. Все пленные изумленно смотрели на своего сородича, у кого-то даже рот открылся.

— Ну что, кто следующий? Запомните: на нашей Стороне вы все пришлые, лишние, ненужные, и никто не озаботится тем, что вы пропали. Поэтому вы сами должны доказать, что вас нужно оставить в живых, что от вас есть хоть какая-то польза. Если вы упрямитесь и молчите, то сами себе копаете могилу. Хотя, у вас даже могилы не будет. Как и у той тысячи, что сгинула в Океане, и как у всех остальных из вашего отряда, кого вы не увидели в качестве пленных в этом шатре. Да, их больше нет. Те, кто пришёл на эту землю со злыми намерениями, тут не нужны даже в качестве пленных, которых нужно охранять, кормить, водить в уборную… Нет разумного — нет проблемы. А если кто-то ещё не совсем понял, что с ним произойдёт, пусть посмотрит вот на это…

Развеяв пленного, снова спросила у онемевших рогайнов:

— Всем всё понятно? Кто говорит — тот живёт. Продолжаем. Господин командующий, теперь вы.

Командующий, который, вместе со всеми, открыв рот, смотрел на представление, быстро взял себя в руки и, растолкав писаря, начал допрос. Остальные допрашивающие всё ещё стояли в шоке. Надеюсь, я им больше тут не нужна.

Вышла наружу. Да, я убила разумного, но сейчас, именно здесь — война, которую эти существа начали первые. Поэтому я не должна жалеть ни их, ни себя. И упрекать себя в чём-то тоже не должна. На войне — как на войне. Всё.

Глава 5–2. Эксперимент

Надо найти менталиста, попробовать влить ему ментальную магию из ошейника. Заодно узнаем, совместима ли магия рогайнов и магов. Спросила у гвардейцев, куда ушёл менталист, который пришёл с командующим, подсказали, что он пошёл в лес, и был очень озабочен чем-то. Показали направление. Попросила Лес проложить мне тропинку до ушедшего, и пошла по расступившейся узкой просеке в траве. Менталист сидел у корней раскидистого дерева, прислонившись к стволу спиной, очень расстроенный. Я подошла и присела на траву напротив.

— Вы расстроены?

— Да, у меня в первый раз не получилось вообще ничего.

— А Вы уже много раз пробивались к сознанию рогайнов?

— Нет конечно, я их и не видел до сегодняшнего дня.

— Тогда и не стоит расстраиваться. У рогайнов источник находится в затылочной части головы, то есть, прямо там, куда Вы пытались пробиться. Эти иноземцы — очень сильные менталисты, это их единственная магия, и они развивают её всю жизнь, с самого её проявления. А у Вас источник содержит две магии, и б0льшая часть — магия стихии. Сами понимаете, что Ваша Сила уже разделена, а треть Силы никогда не выстоит перед целой. Поэтому Вам совершенно не стоит расстраиваться, у рогайнов изначально блоки сильнее Вашей магии. Мы должны были просто попытаться, а вдруг получилось бы… У меня есть ошейник, наполненный ментальной магией рогайна. Я бы хотела попробовать ею наполнить Ваш источник, если Вы согласитесь. Это может быть опасно. Мы не знаем, совместимы ли магии. Поэтому я спрашиваю вашего согласия. Если нет — то не буду ничего делать.

Маг минут пять сидел, задумавшись. Потом вскинул на меня загоревшиеся глаза:

— Я слышал, что целитель Стан пишет научную работу про совместимость магий. Я готов попробовать, если моё имя будет вписано в его работу! Ведь этот труд останется потомкам?

— Да, останется. Хорошо. Тогда пойдёмте в лагерь, буду действовать только в присутствии целителя. Это не Стан, но записать процесс он тоже сможет.

— Пойдёмте, госпожа.

Вернувшись к шатрам, мы нашли целителя, которого я привела в отряд вместе с разведчиками, объяснили ему задачу, и втроём прошли в один из шатров, попросив выйти из него всех. Я взяла с целителя и менталиста клятву, что они никому и никогда о том, что здесь произошло, не расскажут, а записи целитель будет хранить, как зеницу ока, и передаст Стану из рук в руки. Взяв ошейник в одну руку, другую положила на грудь лежащего менталиста, и предупредила, чтобы тот рассказывал обо всем, что чувствует. У целителя в руках уже была досочка с углём. Я чуть не поперхнулась — он собирался записывать всё на небольшой поверхности вот таким немаленьким куском угля? Богинюшка!