Маленькая слабость Дракона Андреевича

– Ну, давай… – хищно ухмыляется Крис. – Может, и наш Драконище одумается.

Не надо ему одумываться. Чужой мужчина, всё. Найду своего.

«Драконище» смотрит на нас с лестницы. Он ещё одет, на плече спортивная сумка. Хмурится.

Чёрт… Пока болтали с Крис, наши ноги и кисти машинально сплелись. И мужчины с дивана напротив разглядывают игру наших пальцев. Смотрю им в глаза. Отводят взгляды, разливают очередную порцию шаманского.

– Крис, – зовет её Олег. – Пойдём, поговорим.

Оглянувшись, Крис на мгновенье касается моих губ. И они неконтролируемо растягиваются в улыбке. Сбегает...

Глава 27 - Джинн

Крис остаётся в парилке, я выхожу. Жарко…

– Олег, вода ледяная! – подтянувшись на руках на бортик, вылезает из бассейна Ожников, стуча зубами.

– Я распорядился, чтобы помыли бассейн и сменили воду к нашему приезду. Через час нагреется.

Чеширский со смехом пытается схватить меня за талию, чтобы заморозить, а может, чтобы погреться об меня. С писком выворачиваюсь и сбегаю, прячась от него за кожаным диваном.

– Ой, Саш… – недовольно ворчит Татьяна. – Не брызгайте тут. Я в одежде.

– Так разденься!

Рывок в мою сторону. Капли летят на Татьяну. Рывок от него в другую сторону.

– Саша! – психует она. – Отойди!

– Да я к тебе и не подходил. Нужна ты мне!

– Хамло…

– Зануда!

Пока препирается с Татьяной, сбегаю за кресло.

– Я тебя всё равно утоплю, Женька!

Убегаю по ступенькам наверх. Саня больше не преследует меня, переключившись со своими приколами на только что вышедшую из сауны Кристину. Попалась...

– Ожников! – хохочет она, вырываясь. – Премии лишу!

Посмеиваясь, наблюдаю за ними сверху.

– Женя.

Рядом, облокотившись на перила, встаёт Равиль.

– Шампанского хочешь?

– Неа…

Разглядывает мой профиль.

Я вижу, как заходит Даня. С ним Ленка, наша фитнес-девочка, Лора, Гламурный…

– Дань! – машу ему.

Он должен был принести мой рюкзак, оставленный у него в машине.

С улыбкой машет в ответ, показывая рюкзак. Идёт в мою сторону, но Ожников перехватывает его со штрафной. Да… Ожников у нас тот еще виночерпий!

– Твой парень? – уточняет Равиль.

– Что ты меня со всеми женишь? – улыбаюсь я.

– У женщины должен быть мужчина. Иначе...

– Иначе?

– Иначе она становится общей женщиной.

– Я похожа на общую женщину?

– Нет. Не похожа.

– Но мужчины у меня нет, Равиль.

– Значит, должен быть опекун. Отец, брат.

– Опекун… Зачем?

Мне интересно разговаривать с ним. За его словами есть какие-то основания, я хочу разглядеть это.

– Затем, что женщины слабы и доверчивы. Их нужно защищать от соблазнов, ошибок.

– А… В этом ты прав, пожалуй. Женщины такие.

– Я бы хотел защищать тебя.

– Нет смысла.

– Почему?

– В моём случае защищать нужно соблазны и ошибки. Они слабее меня, Равиль. Я ими играю.

Рассматривает. Очень внимательно.

– Это… очень высокомерное заявление, Женя.

– И тут ты опять прав.

– Ты можешь легко разбиться с этой «высоты».

– Да. Я хочу разбиться с этой высоты.

– Ты хочешь разбиться?

– Конечно! Это способ вскрытия. Как познать себя, если не вскрывать и не рассматривать внутренности?

– Познание – путь мужчины. Путь женщины – служить ему, – улыбается он.

– Служить… – пытаюсь распробовать эту его реальность. – Служить – это правильно! Я служу людям… скальпелем. И тебе сейчас, чувствуешь?

– Чувствую… Ты джинн, Женя. Или одержима им. Сейчас я вижу это по твоим горящим сумасшедшим глазам, – качает он головой. – Ты создана из огня.

Я читала исламскую мифологию. И во мне много от джинна...

– Ты – мусульманин?

– Да.

– Тогда держись от меня подальше, Равиль. Потому что ты опять прав.

– В моей культуре тебя бы пороли, Женя. Пока не сломили бы твою гордыню. И отдали бы в жёны самому отстранённому сакалу.

– Пороли… Это интересно. Возможно, я бы позволила это кому-нибудь более мощному, чем я.

– Пороть? – округляет он глаза.

– Ломать мою гордыню, – уточняю я. – Как – это уже его выбор. Хорошая бы вышла игра! Кто такой сакал?

– Мудрец, который поднялся выше своих страстей.

– Выше своих или выше моих? – уточняю я. – Жалко сакала...

– Дитя порока… – улыбается он.

– Держи дистанцию… – подмигиваю ему, делая шаг навстречу Дане.

Мне нравится беседовать с Равилем.

Данила уводит меня в ближайшую открытую комнату. Совсем крошечная. Здесь две кровати. Кидает свою сумку на одну кровать, мой рюкзак на вторую. Вопросительно смотрит.

– Это должно что-то значить? – напрягаюсь я.

– Ты против нашего соседства?

– Я сплю с Крис.

Это вылетает само собой, без всякого подтекста. Но кровь бросается ему в лицо.

«Ах… эти юные мальчики!» – начинаю посмеиваться. Подхватываю рюкзак.

– Жень! – перехватывает меня. – Я катаю Крис уже год. И я не слепой. Периодически – девочки. Ты реально с ней спишь?

– Даня… А ты спроси у Крис. Ты ж ещё и не немой.

– У неё я спросить не могу.

– А с чего ты взял, что можешь спрашивать у меня?

Вырываю руку, сбегаю.

Какого чёрта? Какое твоё дело, Данила? Дыши ровно...

Не хочу кусать его. Не хочу! Но он начинает превращаться в моего однокурсника Сашку с этими своими глупыми влюблённостями. И боюсь, что этот камень тоже повиснет на моей шее.

– Жека! – подтягивает меня Ожников в кружок наших «артов».

Со смехом обсуждаем все провалы Феста, и кто как это разруливал. По пальцам путешествует косяк. Это тема Чеширского, и он иногда злоупотребляет, скуривая остальных. Я не пробовала…