Маленькая женская месть

Матвей все ещё не мог поверить и молча смотрел на нее, ожидая, что Алла, известная прикольщица, сейчас рассмеется и скажет, что это опять розыгрыш.

– Нет, Мотя, я тебя не разыгрываю, - развеяла та его надежды.
– Ты где сейчас подвизаешься?

– Да так...
– ему не хотелось говорить на эту тему.
– Работаю в одном издательстве.

– Кем?
– деловая Алла не любила неясностей.

– Числюсь редактором.

– А на самом деле?

– Сочиняю рекламные тексты для шедевров отечественной беллетристики.

– Судя по твоему кислому виду, подобная деятельность тебя не очень-то вдохновляет?

– Нет, конечно. С души воротит от этой макулатуры, а приходится писать "Суперроман, возвышенная любовь, лихо закрученный сюжет, тонкий юмор", хотя там ни юмора, ни остроты, набор штампов и банальнейший сюжет. Народ это чтиво потребляет, вот и издают.

– Зачем же ты в этом участвуешь? Значит, тоже соучастник процесса оболванивания наивных читательских масс.

– А где мне прикажешь трудиться? Торговать турецко-корейским ширпотребом?

– Потому и предлагаю тебе настоящее мужское дело, где нужно работать мозгами.

– Но я же не детектив.

– А это и не нужно. Для того, чтобы собирать материал, у нас есть Виталька Рылеев. Раньше он работал в частном детективном агентстве. Правда, Виталик бывший мент, но наш человек, не из продажных.

– Что же ты его не сделаешь руководителем "Самаритянина"?

– Виталька хороший сыщик, но не аналитик. Ментовская служба его испортила - привык больше ногами работать, чем головой. Бегать, высунув язык, собирать улики, выяснять пресловутое алиби. Это уже вчерашний день, Мотя. Консервативное мышление. Тут надо ширше мыслить. Думать, анализировать, а не бегать в поисках фактуры. А думать - это как раз то, что умеешь ты. Стирать ноги до жопы в поисках улик тебе не придется. Будешь сидеть, как Ниро Вульф, в красивом кабинете, а Виталька будет при тебе исполнять обязанности верного Арчи Гудвина.

– Это только в книгах все просто. Почему-то детектива озаряет именно единственная верная идея, хотя для этого нет никаких оснований. Современные преступления одиночке не раскрыть.

– Не переживай, Мотя, сыщицкой рабсилы будет предостаточно. У Витальки много толковых друзей-приятелей. Думаю, есть смысл их переманить. Они пока томятся в тоске - дела-то у них по большей части пустяковые, а мы обеспечим их настоящей работой.

– А ты кем будешь в "Самаритянине"? Серым кардиналом? Подстрекателем? Прикрытием?

– Я буду идейным вдохновителем и консультантом, - серьезно ответила верная боевая подруга, прогинорировав его ехидный тон.
– Могу даже поработать мозгами безвозмездно, то есть даром, как говорила ученая сова из мультика про Винни Пуха.

– И зачем это тебе нужно? Одно дело - помочь друзьям в трудной ситуации, а другое - создать полулегальную фирму да ещё с таким размахом.

– Есть люди, которые не могут жить без острых ощущений, Мотя, - тоном учительницы, разъясняющей азы бестолковому ученику, произнесла Алла.
– Это про меня.

– Так ты не друзьям хочешь помочь, а острыми ощущениями себя обеспечить?

– Умен ты, Мотя, не по годам, - улыбнулась она.
– Сразу зришь в корень. Именно из эгоистических соображений я и встреваю в разные гнилые истории, чтобы не застояться. Грести бабки в бизнесе мне уже скучно, а с помощью "Самаритянина" моя жизнь сразу забурлит и наполнится новым смыслом.

Матвей глядел на неё недоверчиво, пытаясь понять, говорит ли Алла правду или, как всегда, дурачится. Насчет своего эгоизма она, конечно, заливает, рисуется, ожидая опровержений, а вот в отношении любви к риску, пожалуй, права. Лихой характер сокурсницы он прекрасно знал. Но ему-то зачем острые ощущения? Он человек совсем другого склада - созерцатель, а не активный участник.

Видя его колебания, верная боевая подруга решила пустить в ход ещё один аргумент:

– В одной умной книге я прочла, что во многих людях скрыта потенциальная агрессия. Если она неуправляема, то тут последствия непредсказуемы. Но если направить её в полезное русло, то могут быть сокрушительные результаты. Когда моя жизнь становится однообразной, я сама лезу на рожон. Очень люблю повеселиться, а особенно пострелять. Ты же не хочешь, чтобы я влипла в историю, не так ли, друг мой, Мотя?

– А тебе непременно нужно украшать свою жизнь проблемами?
– не сдавался Матвей.

– Непременно, - улыбнулась Алла.
– Иначе мне скучно жить.

– И какая же роль уготована мне?

– Будешь держать меня за фалды, чтобы не очень зарывалась.

– Вряд ли мне это удастся. Ты всегда поступала так, как считаешь нужным.

– Верно, - согласилась Алла.
– Но и слушать умных людей я умею. Раньше меня сдерживала Ларка, но теперь подружка очень ослабела здоровьем, у неё подозревали стенокардию. Теперь, правда, этот диагноз сняли, оказалось, что неврастения, но не знаю, слаще ли редьки этот хрен. Наш психиатр сказала, что у Ларки очень хрупкая нервная система, и её нужно усиленно оберегать от психотравмирующих ситуаций. Потому и хочу избавить её от стрессов. Так что Ларка уже не может исполнять обязанности держателя за фалды.

– И ты решила привлечь меня...

– Да, мой дорогой. Учти, это большая честь. Пораскинув мозгами, я из всех возможных кандидатур выбрала на эту роль именно тебя. Другого я бы и слушать не стала, а тебя, может быть, послушаю. Если меня занесет не в ту степь, а ты категорически вопротивишься, я покорно склоню голову и подчинюсь.

Матвей видел, что сокурсница дурачится, но не мог придумать, как же ей агрументированно возразить. Не будет Алла ему подчиняться - это точно, она вообще никому никогда не подчинялась. Создать фирму для того, чтобы обеспечить её острыми ощущениями, - дурость.

Верная боевая подруга будто прочла его мысли.

– Ты правильно подумал, мой друг Мотя. Раньше я сама искала приключений на свою жопу, а теперь хочу направить свою неумеренную агрессивность в социально-позитивное русло. Сразу двух зайцев убью - и людям помогу, и сама буду в гуще событий. А когда придет час расплаты, самолично приведу приговор в исполнение.

– Очумела, подруга?
– встревожился Матвей.

– Это я так, образно. Но сермяжная правда в моих словах есть. Зло должно быть наказано, не так ли? "Nil inultum remanebit", - "Ничто не останется без возмездия", - сказано в Евангелии от Луки. Я решила организовать фирму "Самаритянин" не только для того, чтобы помочь выбраться из жопы хорошим людям, но и для того, чтобы наказать плохих.

– Нет, Алла, тут я тебе не помощник, - твердо произнес Матвей.

Идея сокурсницы его совсем не воодушевила. Он не представлял себя в роли мозгового центра по расследованию криминальных ситуаций, а уж о том, чтобы кого-то карать, и речи быть не может.

С типичным снобизмом интеллигента, не желающего запачкаться, Матвей не хотел принимать участие в сомнительных делах. Пусть сейчас время криминальное, пусть кровь и трупы стали обыденным явлениям, но это не для него. У него, Матвея Лопаткина, своя жизнь, свой маленький мирок - любимые книги, приятное одиночество в раздумьях об отвлеченных материях, привычный уклад, когда каждый следующий день прогнозируется, и заранее знаешь, что никаких потрясений не произойдет. Пусть он зарабатывает мало, но ему вполне достаточно. Ломать этот стереотип у него нет никакого желания. Зачем? Острые ощущения его не привлекают, наоборот, Матвей всегда старался держаться в стороне от событий, которые могли бы задеть его спокойно-созерцательное существование. Может быть, потому и не женился, что хотел сохранить свой привычный жизненный стереотип. Возможно, Алла стала его "вечной возлюбленной" потому, что Мотя прекрасно знал - она никогда не будет его женой. Любить на расстоянии менее обременительно, чем любить живого человека. Послушать про её лихие подвиги интересно, но участвовать в них самому, - нет уж, увольте!