Маленькие труженики пустыни

Начинается раскопка. Ходы идут неглубоко под поверхностью земли. Обеспокоенные разрушением жилища, муравьи неловко снуют во все стороны. Иногда из камер в выкопанную яму вываливаются крылатые большие грузные самки и маленькие, раз в пять меньше своих сестер, юркие самцы. Ходы уходят к невысокому раскидистому кусту селитрянки. Здесь в специальных камерах, возле корней растения сидят небольшие нежные белые личинки цикадок. У цикадок сзади пышный белый хвост из восковых нитей. Значение этого хвоста непонятно. Спасая яички, личинок и куколок, муравьи прячут и цикадок. Крылатые самки и самцы вывелись еще прошлым летом. Они перезимовали вместе со всеми и теперь, в конце весны, наступило время покидать родительское гнездо. Для чего же содержалась такая орава нахлебников всю осень и зиму? Разве не накладна армия иждивенцев для муравейника? Видимо, иначе нельзя. Чем раньше весной вылетят из гнезда крылатые самки, тем больше остается времени до осени для основания своих муравейников. А дело это трудное, ответственное и далеко не у всех кончается благополучно. Если бы крылатых начали выводить весной, они смогли бы вылететь только летом, в жару, засуху, бескормицу.

Сборище муравьев

Через несколько дней путешествия по реке Или мы остановились в большом тугае с солончаковыми полянами. День угасал. По небу побежали желто-зеленые лучи, а крохотное облачко, повисшее над горами, засветилось алым платочком. Из темного отверстия у куста солянки показались черные с красной головой кампонотусы. Собрались кучкой у входа и расположились головами в разные стороны. Необычное сборище заинтересовало. Кучка муравьев постепенно увеличивалась. Муравьи были чем-то возбуждены, постукивали друг друга головой по брюшку. Этот сигнал был очень похож на сигнал жителя гор муравья-древоточца и на человеческом языке означал: «Будь осторожен!»

Что означает сборище муравьев? Придется понаблюдать. Вот из темного отверстия нерешительно стали появляться крылатые муравьи. Один забрался на травинку, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. За ним последовали другие. Разлет крылатых муравьев начался.

Вот, оказывается, для чего у входа собрались муравьи! Они вышли проводить своих братьев и сестер и одновременно выполняли роль телохранителей.

Перенаселенная полянка

Тучи над пустыней становились все темнее и темнее. Вскоре вершины близких гор Чулак закрылись серыми облаками. Впереди показалась рощица туранги, окруженная густыми зарослями высоких трав и бурьяна. За нею просвечивала пожелтевшая волнами река. Остановив машину, мы поспешили на поиски места, куда бы можно было поставить палатки. Пробираясь через заросли, я неожиданно попал в обширную низинку между барханами, густо заросшую высокой, почти в человеческий рост лебедой и терескеном. Посредине оказалась маленькая, диаметром около десяти метров, совершенно голая полянка. По-видимому, здесь почва была сильнее засолена и растения не смогли завладеть этим клочком земли.

Вся полянка была покрыта большими курганчиками-выносами из подземелий муравьев. Каждый курганчик должен принадлежать большой семье муравьев. Но как на таком крохотном клочке земли могло ужиться столько семей? На поверхности никого не было: сказывалось похолодание, все муравьи попрятались в подземные жилища.

Я вытащил из полевой сумки маленькую лопаточку, раскопал один из курганчиков. Среди комьев земли, отряхиваясь от пыли, показались большие черно-красные кампонотусы. Везде, под всеми курганчиками жили эти муравьи.

Что же заставило их обитать в такой тесноте? Видимо, ранее вся впадина была заселена множеством содружественных муравейников этого вида. В этом году, когда от необычного обилия дождей выросли густые травы и затенили ее, муравьям пришлось волей-неволей переселяться на чистое место, где солнце согревало землю, где в верхних камерах можно было растить потомство. Без тепла и солнца муравьям погибель.

На охоту же с полянки теперь приходилось ходить подальше и каждой семье в свою сторону, чтобы не мешать друг другу.

Робкий верзила

Желтый кампонотус

К вечеру со стороны далеких Заилийских гор побежали высокие перистые облака, а за ними протянулись языки темных туч. Потом потухло солнце, застыл воздух. Стали сильно кусаться комары и мошки. Неожиданно послышался отдаленный гул, зашумели деревья, по реке побежали волны, над косами понеслись тучи песка. Наступило ненастье. Временами шел дождь. А утром низовой ветер гнал волну с белыми гребешками.

Плыть на лодке, конечно, нельзя. Иду от реки к пустыне через овраги, солончаки, щебенистые бугры и такыры, поросшие редкими солянками, в надежде встретить что-нибудь интересное.

Вот около кустика солянки несколько аккуратных и похожих друг на друга холмиков, расположенных полукольцом. В центре каждого располагается маленькое круглое отверстие, окаймленное как бы вылепленной из глины рамкой. На одном из холмиков белеют какие-то бесформенные комочки. Кому бы они могли принадлежать?

Несколько ударов лопаткой и открывается необычное зрелище: стволики солянок, погруженные в землю, окружены чистыми и аккуратными камерами. На стволиках сидит масса зеленоватых в мелких белых крапинках щитовок. Позади каждой большой войлочный мешок, набитый светло-зелеными блестящими яичками. В темных галереях, примыкающих к камерам со щитовками, мелькнули несколько крупных светло-желтых восковидно-прозрачных муравьев и спрятались. Это жилище и своеобразный скотный двор желтых пустынных муравьев-кампонотусов.

На портрете у туркестанского кампонотуса довольно добродушный вид.

Кампонотус — большой муравей, но очень робкий. Деятелен ночью. Иногда утром можно увидеть запоздалого разведчика, торопящегося из дальнего похода домой.

Щитовок было много. Все погруженные в землю стволики солянок белели от их мешочков. Так вот откуда взялись белесые комочки на одном из холмиков! Это остатки войлочных мешков и трупы погибших от старости кормилиц. Их выбросили наружу, очистив на стволике место для молодого потомства.

Но как муравьи робки! Никаких попыток защитить свой дом, ни одного, кто бы осмелился вцепиться в нарушителя покоя. Оказавшись на свету, муравьи в величайшей спешке и панике трусливо прячутся во всевозможные укрытия. Странные эти подземные жители — кампонотусы. Усвоив профессию «животноводов», они разучились охотиться и воевать с соседями, построили одну-единственную дверь, укрепив ее надежными глинобитными косяками. Но какая жалкая зависимость от кормилиц щитовок. Что же станет с муравьями, если те погибнут?

И еще одна особенность жизни этого робкого жителя пустыни. Оказывается, светлый кампонотус всюду образует подземные муравьиные царства из множества связанных друг с другом семей. Это неплохо: в единении — сила. Хотя бы на тот случай, чтобы у соседей позаимствовать когда надо дойных «коровушек».

Прыткий формика

Муравей-путешественник

Днем на озере был шторм. Волны шумели, пенились и далеко забегали на низкий песчаный берег, покрытый редкими гранитными валунами. А когда все затихло и озеро успокоилось, недалеко от берега остался влажный вал из песка, мелких камешков, водорослей и мертвых ракушек.

По кромке берега скачет ворона. Она прилетела проведать, что послало озеро. На влажном вале среди водорослей и мертвых ракушек нашла дохлую рыбку, полакомилась ею. И поскакала дальше, посматривая черными глазами на озеро, на небо, на мокрый песок. Пролетела чайка и отразилась белой точкой в черных глазах вороны.

Рядом с маленьким валиком из перемытого песка бежит рыжий с черным брюшком муравей формика субпилоза. Он очень торопится, не останавливается, не меняет направления и путь его прямой, определенный, будто заранее известный. Каждую минуту муравей проползает два метра. Пять, десять… двадцать минут бега — десять, двадцать… сорок метров пути. И все дальше и дальше… Уже пройдено более ста метров, а вблизи еще нет никаких следов муравейника и песчаный берег с гранитными валунами все еще тянется без травинок, без кустиков.