Маленький грязный секрет

– Да. Иван замечательный.

– Даже на работе у него только и разговоров, что о семье. Через слово – Маша, Мария... Или – а моя Юлька то, а мой Кирюха это… А как он сорвался с совещания, когда ты Даринку зарожала?

– Это было эпично, – усмехнулась я.

– Ох, Машка. В деревне тебе все бабы завидуют.

– А толку? Каждый кузнец своего счастья.

Со стороны-то, конечно, кажется, что мне все на голову упало. И только мы одни знали, как нам это все далось. Может, потому и ценили сильно. Друг за дружку держались. Да и не злилась я на досужие разговоры. Люди есть люди.

Так что настроение у меня не испортилось. Все вообще хорошо прошло. Тепло, по-домашнему. Столько слов хороших Ивану сказали. Я аж прослезилась. Но, конечно, праздник вымотал. В душ плелась, еле-еле переставляя ноги. Сам же Покровский пытался угомонить возбужденных праздником детей.

Пока помылась, пока подсушила волосы, пока кремом намазалась, так устала, что засомневалась, стоит ли надевать белье, которое я с собой предусмотрительно захватила. Предполагалось ведь, что я в нем мужа буду соблазнять. Но какой уж тут соблазн, когда я никакая?

В итоге все же заставила себя надеть вызывающе-красный комплект. То, что он именно к красному тяготеет, я узнала году на третьем совместной жизни. Я до этого ничего подобного не покупала, а тут попались по акции трусики. Единственный размер, да еще и по такой скидке. В общем, он когда меня в них увидел… его цыганские корни взыграли. Красный! Никогда бы не подумала. В прямом смысле как тряпка на быка.

Зашла в спальню, а там никого. Прилегла, думая, что дождусь вот так. Но усталость взяла свое, и я провалилась в сон. Разбудил щелчок, с которым опустилась ручка двери. Иван зашел, не включая свет. И почему-то это меня будто назад отбросило: темнота, тяжелые шаги того, кого в своей спальне мне принимать не полагалось. Стыд и срам. Позорище… Он, как тогда, сел на край кровати. Матрас едва заметно прогнулся. Мое сердце ухнуло вниз и заколотилось как бешеное.

Сухая мозолистая ладонь накрыла попку. Опираясь на локоть, он склонился к моей шее, поцеловал, откинул волосы в сторону (я по его просьбе отрастила длинные), сжал в зубах мочку уха. Я задрожала. Он довольно вздохнул. Сместил ладонь, обхватил мое горло и потянул, касаясь губами губ. И от него, как тогда, совсем немного несло алкоголем. Со временем Иван стал позволять себе изредка рюмку коньяка… И я хмелела от его губ. Хотелось сказать: «Включи свет, полюбуйся, как я для тебя приоделась». Но! Сохранить ощущение запретности происходящего сейчас казалось важнее. Это заводило гораздо больше… И его. И меня. Я была просто мокрой. Значит, нужно было молчать. Чтобы его не спугнуть. Делать что скажет. Гнуться, как он пожелает. И целовать… целовать…

Трусики в сторону. Задницу кверху. Толчок в тишине. Всхлип в подушку. Никто не должен узнать, что происходит под покровом ночи. Молча рывок навстречу. Еще. Еще… До сладостного жаркого спазма, который стискивает его так, что он не сдерживает рвущихся с языка матов. Раскаленная лава его разрядки… Дыхание. Жаркое. Сбившееся. И счастье бескрайнее. Потому что он не уйдет… Больше нет.

Щелчок выключателя. Свет ночника. Взгляд, прожегший меня до костей, когда Покровский, наконец, разглядел, в чем я его встречала.

– Чего сразу свет не включила?

– Ты знаешь.

До сих пор немного стыдно… И от этого сладко. Мы теперь можем все и при свете дня, но в темноте все намного острее, в темноте нам по-прежнему нельзя… Сладкая игра. Наша любимая.

– Да, знаю, – прошептал Иван, заново лаская там, где все еще было до предела болезненно.

– С днем рождения, Иван Сергеевич. С юбилеем… – шалю я.

– Бестия! Иди сюда… Это же не все подарки?

Мы застыли нос к носу. Он чуть прищурился. Лучики морщин убежали к вискам – неизбежность, когда все время торчишь на солнце. Да и пятьдесят – не двадцать.

Ну и какого фига я решила, что Покровский ни о чем не догадался? Ну не дурочка? Да он мое тело знал лучше меня самой. А тут… Ну, ведь и правда сиськи с каждой беременностью все больше и больше.

– Не все.

– Так давай. Что ты там за сюрприз припрятала?

Впрочем, озвучивать мне не пришлось. Он сам сполз вниз. Прижал губы, ухо к животику, подтверждая, что все он знает.

– Думаю, мальчишку, Вань.

– Да?

– Угу. Чтобы поровну. Ты рад?

– Спрашиваешь. Обожаю, когда ты с пузом…

– Но все равно надо завязывать. На четвертом – так точно, – забеспокоилась я.

– Ну, это мы потом решать будем. А пока-то можно не беспокоиться.

Покровский приподнялся, отжавшись на руках, уставился на меня пристально. Касаясь уже ожившим членом самого сладкого.

– Тебе точно пятьдесят? – усмехнулась я.

– Можем свериться с паспортом, – Покровский сыто оскалился, по достоинству оценив мой комплимент. И вновь накрыл мои губы своими.

От автора: друзья, спасибо, что были со мной в еще одной книге) Если вам понравилось - не забудьте подписаться на мою страничку и поставить лайк. Мне будет очень приятно.

И, конечно, не пропустите мою новинку "Что, если?" Определенно, эта книга стоит прочтения)

https:// /ru/reader/chto-esli-b476750

Герман Глухов - личность весьма загадочная. В их медвежий угол он прибыл затем, чтобы занять губернаторский пост и попутно вскрыть давно налаженные местными «бизнесменами» преступные схемы. Неудивительно, что на него тут же открыли охоту. Массу вопросов вызывает другое - как так вышло, что планам злоумышленников помешала не многочисленная охрана Глухова, а хрупкая девушка, работающая у него без году неделю?