Маленький Левиафан
Шрифт:
Аврора хотела закричать, позвать на помощь, но язык ей не повиновался, как и ноги. А существо, рассмотрев девочку, вдруг вполне членораздельно произнесло:
– Есть хочу. Дай, – и видя, что Аврора стоит неподвижно, повторило: – Есть хочу.
Только тут девочка сообразила, что по-прежнему сжимает в левой руке надкусанный пирожок. А в правой – палку. Аврора насадила огрызок пирожка на палку, насколько хватило длины руки вытянула её и поднесла угощение к носу чудовища. И оно открыло рот. Причём, рот этот оказался не страшной зубастой пастью от уха до уха, а маленьким и округлым. Существо
– Вкусно. Дай ещё, – попросило неведомое существо.
– У меня больше нет, – наконец обрела голос Аврора.
– Жалко. Я голодный, – пожаловалось чудище. – А ты от госпожи Грандилы? Скажи ей, что я её жду, она очень давно не приходит.
– Я не знаю никакой госпожи Грандилы. Кто это? – поинтересовалась Аврора.
– Госпожа Грандила – самая могущественная волшебница на свете. Скоро она будет управлять всем миром. Но для этого я должен вырасти и выполнить важное поручение. Вон её дом, сходи и позови её! – и существо указало глазами на виднеющийся отсюда особняк.
– Там нет никакой госпожи Грандилы. Хозяин этого дома – господин Му.
– Я его не знаю. А ты кто?
– Я – Аврора. Мой папа – архитектор-реставратор. Он как раз приводит этот дом в порядок по поручению владельца дома. А теперь скажи, кто ты? И почему говоришь по-человечески?
– Я – Левиафан. Ну, то есть, пока не совсем Левиафан, пока я слишком маленький, но госпожа Грандила пообещала мне, что когда я вырасту до нужных размеров, она перенесёт меня в море, и я стану повелителем всех морей и океанов! И помогу ей стать владычицей мира. Только она очень давно ко мне не приходит, и я совсем перестал расти… А по-человечески я умею говорить, потому что раньше я, кажется, был мальчиком. Только я плохо помню, что тогда было. Но если надо, я постараюсь вспомнить. Я тебя прошу, найди госпожу Грандилу, напомни обо мне. И принеси ещё чего-нибудь поесть. А то я всё время ем только вот эту траву, – существо с отвращением покосилось на водяные гиацинты.
– Ладно. Только я не смогу каждый день к тебе приходить. Мне не разрешают гулять по саду.
– А что, здесь много людей? – Авроре показалось, что в голосе чудища прозвучал страх.
– Да, здесь мы с папой, и рабочие, и Лукреция. А иногда господин Му приезжает.
– Не говори им обо мне! Госпожа Грандила предупреждала, что обо мне никто не должен знать. Люди боятся и не любят таких, как я. Поэтому постараются меня поймать и убить. Не скажешь?
– Ладно, не скажу, – пообещала ,Аврора.
Существо булькнуло и исчезло под водой.
«Да если бы я и рассказала, кто бы мне поверил? – рассуждала девочка, пробираясь сквозь заросли к домику привратника. – А вот попало бы мне за самовольную отлучку, это точно! Да и жалко этого… Левиафана. Ведь если убедятся, что он на самом деле живёт в пруду, то могут и пристрелить. В фильмах люди только и делают, что без разбору стреляют во всех, кто им кажется странным или опасным. Нет, нельзя говорить никому. Но эту тайну обязательно надо раскрыть!»
Домой она успела как раз вовремя. Лукреция проснулась и звала её.
– Я гуляла вокруг, дышала свежим воздухом, – почти не соврала Аврора.
Разумеется, врать нехорошо. Но если сказать правду,
то ей больше никогда не разрешат выходить из домика. И это сейчас, когда начинается всё самое интересное!– Пойдём, пора обедать, – пригласила Лукреция.
Аврора только сейчас поняла, что, действительно, проголодалась.
– У вас очень вкусные пирожки, – сказала она, подумав, что женщина может заметить недостачу, – Я тут съела один.
– Не надо аппетит перебивать, – пожурила её Лукреция. Но видно была, что похвала ей приятна. – В следующее воскресенье ещё испеку, если нравится.
– Да, пожалуйста, – попросила Аврора. Она подумала, что сможет несколько пирожков взять для Левиафана.
После обеда Лукреция вымыла посуду и снова взялась за вязание.
Аврора не пошла в свою комнату, а осталась на кухне. Она очень надеялась разговорить прислугу и узнать от неё какую-нибудь ценную информацию.
– Здесь ужасно скучно! – решила она начать разговор.
Лукреция оторвала глаза от своего рукоделия.
– Скучно тому, кому делать нечего. Люди от безделья скучают. Мне вот скучать некогда, всё время делом занято!
Она немного подумала, а потом спросила:
– Хочешь, я тебя вязать научу? У меня все дочери умеют.
– Да, я очень бы хотела научиться, – совершенно искренне ответила Аврора. Ей действительно было очень интересно, как это ниточка превращается в вязаное полотно.
– Ну, присаживайся поближе, сейчас я тебе всё покажу.
Сначала Аврора думала, что у неё никогда ничего не получится. Петли срывались со спиц, а сами спицы то и дело выскальзывали из рук. Но прошло совсем немного времени, и из-под пальцев девочки стали появляться пусть и не слишком ровные, но вполне приличные петли, сначала лицевые, а потом уж и изнаночные.
Лукреция похвалила Аврору:
– Молодец, хорошо получается. Быстро научишься вязать. Потом я ещё и крючком тебя научу работать. Глядишь, пока здесь сидишь, полезное дело освоишь.
Авроре на самом деле было очень интересно, но её также радовало, что Лукреция стала разговаривать с ней более дружелюбно.
Когда на улице начало темнеть, Лукреция зажгла керосиновую лампу. Для обучения вязанию было уже темновато. И они стали разговаривать. Лукреция рассказывала о своей семье: покойном муже, детях, нелёгкой деревенской жизни. А Аврора – о своих родителях, о себе, о городе, в котором они жили, о школе, о подружках, о прочитанных книжках. Избегала она только рассказа о том, что случилось с мамой, потому что боялась расплакаться, а папа просил её не плакать!
Перед отъездом сюда она уговорила отца взять её в больницу, проведать маму. Папа долго отговаривал Аврору, но потом всё же согласился.
– Только имей в виду, к маме мы подойти не сможем, потому что она лежит в особой комнате и спит. Не думаю, что тебе надо это видеть, но раз ты так просишь…
И они зашли в комнату, отгороженную от другой комнаты большим стеклом. И там, в этой, другой комнате на кровати лежала спящая женщина. В первое мгновение Аврора не узнала в ней свою маму. Видно было только бледное осунувшееся лицо, синие тени вокруг глаз и коротко остриженные волосы, выбивающиеся на висках из-под голубой шапочки.