Малина для оборотня. Наследник Дома Волка

— Вспомни сколько ты рычала на медсестру, на которую я даже не пялился.

— О, ты пялился. Ещё как, — я сузила глаза. — И гляди, разу о ней вспомнил, не ну нормально, да? Всё, теперь мы лечимся в больницах, где работают только мужчины.

— Ещё чего. Если ко мне будут приставать мужчины, я с ума сойду.

Я рассмеялась.

— Сам виноват, что такой секси. Но не волнуйся, я тебя защищу, — чмокнула его в щеку. — И да, наконец расскажу что хотела, — я выдохнула. — Поль мне такую жесть поведал, что…

Рёв мотора. Жуткий треск и удар. Я не успела ничего понять. Мир вокруг машины перевернулся, а потом меня ударило о панель лицом. Ничего не понимаю, всё смешалось. Чувствовала приглушённую боль, а ещё, кажется, кричала, но не это не точно.

Темнота отняла у меня зрение. В ускользающем сознании билась какая-то мысль, но у меня слишком болела голова, чтобы обдумать. С трудом осмотрелась. Кругом кровь, не могу понять чья. А ещё я плохо осознавала, с какой стати мои ноги оказались вверху.

— Марик, — слабо шевельнул я губами. — Марк, ты в порядке? Мы перевернулись? Я…мне как-то нехорошо.

Никто не отозвался, или я не слышала из-за звона в ушах. Видимо, всё же перевернулись. Жесть. Я пытаясь найти мужа, но ничего не понимала. Нас будто пожевало и выплюнуло. Металл искорёжен, повсюду кровь и какие-то автомобильные жидкости.

Раздался треск и грохот. Я повернулась вправо и в этот момент оторвался кусок металла, некогда бывший дверью. Я почувствовала чьи-то руки, которые выковыривали меня из машины.

— Марк, слава богу, я…

Но это был не он. Внутрь заглянула огромная голова. Сперва я подумала, что у меня глюки, но потом сообразила, что это мотоциклетный шлем. Меня пытался вытащить один из нападавших! Рядом парковались ещё трое.

— Какого… — слева зашевелились. — Алина?

— Марк, — я хотела закричать, но вышел лишь вялый стон. Мне было плохо, теперь я точно видела, что кровь моя и её очень много. — Марк… пустите, — меня хватило лишь на то, чтобы трепыхнуть рукой. В глазах темнело.

— Алина! — Волков дёрнулся, да так, что вся машина затрещала. — Отпусти её.

Я почувствовала, как завибрировал воздух, но ничего не вышло. Наоборот, мотоциклист выволок меня на улицу и потащил прочь от машины. Выходит, это люди? Не оборотни?

Патриот снова дёрнулась. Когда Марк двигается, я смогла разобрать его очертания. Всё лицо в крови, похоже, ему досталось сильнее, чем мне, а ещё он не может выбраться.

— Пусти меня, пусти!

Я пыталась сопротивляться и барабанила ладонями по руке мотоциклиста, но он будто не замечал этого.

Его подельник прошёл мимо нас и забросил какой-то рюкзак в искарёженный салон, к Марку.

Меня впихнули в чёрный джип и захлопнули дверь. Щёлкнули замки, от водителя меня отделяла решётка, типа как в полицейских машинах. «Гелик» тут же рванул с места, мотоциклисты тоже повскакивали в сёдла и рванули прочь.

В этот миг позади раздался оглушительный хлопок. Нас тряхнуло. Я обернулась и увидела сквозь сильно затонированное стекло, что патриот охвачен пламенем. Это был взрыв!

Внутри всё оборвалось, и я закричала как никогда прежде. Громко, до хрипоты.

— Нет!!! Марк, нет!!!

Глава 21

Я открыла глаза и с трудом огляделась. Больничная палата, незнакомая. К руке тянутся проводки капельниц. В одном из пакетов… кровь? Мне переливание делают? Впрочем, им виднее. Тем более чувствую я себя отвратно.

Голова, ребра, живот. Что-то не припомню, когда это я прыгала из самолёта без парашюта. Стоило шевельнуться, как палата закружилась, и я невольно прикрыла глаза.

Блин, что же ж так хреново? Если Марик увидит, его удар хватит. Мне разрешено будет передвигаться лишь в пуленепробиваемом куполе.

Марик вообще… стоп… Марк!

Память понемногу восстанавливала происшедшее и меня снова накрыло. Там же был взрыв! Прямо в машине Марка! Что с ним?! И где я?! Меня вырубили? Я не помню, как оказалась здесь!

Впрочем, плевать. Главное, что с ним? Успел выбраться из машины? Он же… проклятье, его там зажало. Марк пытался освободиться, но я не видела, получилось ли у него.

Я заёрзала, тихонько хныча.

— Марк, Марик, — будто он мог услышать мой жалобный скулёж.

Надо встать и валить отсюда, где бы я ни была. Основная проблема, что чувствую я себя просто ужасно, но ничего. Волю в кулак и вперёд.

Сцепив зубы, я выдернула иглы из вен. Тут же запищал какой-то прибор, мне было не до этого.

Я сползла с кровати и немного полежала на полу, приходя в себя. Потом перевернулась на четвереньки. Сердце колотилось так, будто я на олимпиаде и из кожи вон лезу, чтобы заполучить медаль. Нужно опереться на что-то и встать на ноги.

Получилось со второго раза. Сперва я взялась за капельницу, но меня шатало слишком сильно, и я упала, уронив её вместе с собой. Во второй раз я выбрала в качестве опоры больничную койку.

Сверхусилие и вот, я стою. Вот только вымоталась так, что сложно представить, как мне добраться до двери.

Комната снова начала кружиться, вынуждая прикрыть глаза.

Как же плохо.

Дверная ручка повернулась. Проклятье, кажется, я слишком шумная. Надеюсь, войдёт какая-нибудь туповатая медсестра, и поверит, что мне просто хочется в туалет, не станет вкалывать ничего вырубающего.

Но нет. Всё было на порядок хуже.

— Ах, Алина, — улыбнулся Поль. — Ты уже проснулась? Мы не ждали, что очнёшься так быстро.

— Не подходи ко мне! — я сделала шаг назад и запнулась об валяющуюся капельницу.

Для моего состояния это оказалась нерешаемая проблема и взмахнув руками, будто пыталась удержаться за воздух, я полетела на пол.

— Осторожнее, дорогая. Тебе пока рано совершать такие рывки. Авария была серьёзной.

Я осознала, что лежу на руках у Поля. Успел поймать, гад.

— Рот свой поганый закрой и лапы убрал! — зарычала я. — Что с Марком, ты, червяк-переросток?!

— С кем? — он поднял подбородок, явно издеваясь.