Малиновка поёт лишь о любви...

– Господин Тиберт поступил нехорошо, - сказала она, накручивая на палец золотистый локон. – Но причем тут доверчивые девицы? И что значит – сохранить свою шкурку незапятнанной до брачного ложа?

– Не думаю, что стоит говорить об этом сейчас, - сказал Рик небрежно. – Что там в следующей басне?

Но Дьюлла не поддалась на его хитрость.

– Почему мы не можем поговорить об этом сейчас? – спросила она наивно.

– Не уверен, что я тот, кто должен тебе это объяснять, - уклончиво ответил Рик. – Это приличнее будет сделать какой-нибудь благородной даме…

– Приличнее? – зеленые глаза Дьюллы удивленно расширились. – О! Так это что-то неприличное? Но ведь это ты подарил мне эту книгу, Рик…

– Нет, вовсе нет! – Рик сам испугался, что она могла превратно истолковать его слова. – Я просто не так выразился, Дьюлла. Просто о некоторых вещах юной девушке лучше беседовать со взрослой женщиной, а не с мужчиной.

– Сомневаюсь, что ты знаешь меньше, чем какая-то взрослая женщина, - ответила она недоверчиво, и добавила, вздохнув. – Но если это так неприлично, то ты прав – лучше ничего не говори…

– Это не неприличное! Это… это нечто сокровенное.

– Вот как? Тогда ты вполне можешь мне все рассказать, - мило улыбнулась она.

10. Покушение на шкурку

Рик запоздало понял, что она поймала его в ловушку.

– Ах ты… - он не удержался от смеха. – Ты – маленькая змейка!

– Я слушаю, - напомнила она ему с притворным смирением, но уголки губ лукаво подрагивали.

– Хорошо попробую объяснить, - Рик призвал на помощь все свое воображение. – Эта басня – иносказание. Тиберт здесь представляет коварного мужчину, который хочет похитить у девушки нечто ее самое драгоценное. И автор предостерегает девушек от излишней доверчивости. Только после того, как сыграна свадьба, мужчина может… э-э… доказать девушке свою преданность. Говорить, что любит ее, целовать…

– Целовать? – повторила она, слушая очень внимательно.

– Да, - поспешил он перевести разговор в другое русло.
– Но до свадьбы крайне опасно уединяться с ним, тем более – сбегать от родителей.

– Доказать свою преданность… - Дьюлла сосредоточенно что-то обдумывала, морща лоб.
– Разве это плохо? Когда мужчина доказывает женщине свою преданность?

– Нет, не плохо, - пояснил Рик, старательно подыскивая слова, - но люди тем и отличаются от животных, что не дают воли чувствам. Это можно делать только после свадьбы, ни в коем случае не спешить. Госпожа Мышь поторопилась – и погибла.

– Почему?

– Что – почему?

– Почему доказывать преданность мужчина может только после свадьбы?

– Потому что это нарушает правила приличия. Сначала надо получить разрешение церкви.

– Но кто установил эти правила? Почему мне надо чье-то разрешение на любовь? Почему я не могу выказывать свои чувства тому, кто мне по душе? Сказать ему, что люблю, поцеловать…

– Потому что этот «тот» может оказаться котом Тибертом, - отшутился Рик, - и он съест тебя, как бедную мышку.

– Ну не съест, - глубокомысленно сказала она, - но заберет мое самое драгоценное, так ты сказал?

– Да, - промычал Рик, не зная уже, как прекратить этот разговор.

– Так я и не отдам всяким котам свое самое драгоценное! – возвестила она с торжеством. – Я выберу лучшего, того, кто не обманет.

– Это правильно, - тут же подхватил Рик, - но ты еще слишком молода, плохо разбираешься в людях, поэтому с выбором самого лучшего мужчины юным девушкам помогают родственники.

– То есть ты будешь помогать мне? – спросила она, что-то уясняя для себя.

– Разумеется, это моя обязанность. Я твой единственный родственник и смогу оградить тебя ото всех котов, - заверил он.

– Ты выберешь мне мужа? А если он мне не понравится?

Личико ее выразило страх и замешательство, и Рик взял ее руку, нежно пожимая, чтобы прогнать страхи. Хотя на самом деле, ему хотелось прикоснуться к ней. Ощутить, что она рядом, что она существует – его маленькая пташка малиновка, которая доверилась ему безоговорочно.

– Обещаю, что никогда не выдам тебя замуж за того, кто будет тебе противен, - сказал он. – Я обязательно узнаю твое мнение и не стану принуждать.

– Благодарю, - она улыбнулась, бросив на него ласковый взгляд из-под ресниц.

Этот взгляд разил почище стрелы, и Рик подумал, что когда он представит ее при дворе, в королевском замке будет стоять сплошной звон от разбитых сердец.

Он полагал, что разговор закончен, но Дьюлла не торопилась возвращаться к книге:

– И все же, это очень приятно, - сказала она, посмотрев на Рика уже другим взглядом – долгим, задумчивым и… оценивающим.

Рик вздрогнул, почуяв неладное, и благоразумно промолчал, сделав вид, что не расслышал ее слов. Но она повторила, уже громче:

– Я говорю, что это приятно – когда мужчина доказывает женщине свою преданность. Если бы это было неприятно, люди бы перестали этим заниматься.

– Видишь ли, это приятнее мужчинам, чем женщинам…

– Неправда, - возразила она. – Я много раз видела, как в наш лес бегала Рыжая Сюзан. Ей было очень приятно. О, она задыхалась от восторга, когда мужчины доказывали ей свою преданность.

– Это была не преданность! – воскликнул Рик, так и подскакивая.

– Но ты говорил… - Дьюлла растерянно теребила оборки платья. – Когда говорят, что любят, когда целуют… Что же это тогда было?

– А-а… э-э… - Рик тер переносицу, призывая на помощь все свое красноречие. – Это было именно то, о чем я тебе объяснял на примере животных – порядочные люди так не поступают. Они сначала женятся, а потом мужчина доказывает преданность женщине. И женщина счастлива.

– Вот как… - Дьюлла помолчала. – Но я видела и мужей с женами – в церкви. Они не выглядели такими счастливыми, как Рыжая Сюзан…

– Они просто вели себя, как подобает!

– Ты думаешь? – усомнилась она. – Почему же тогда эти мужья тоже бегали с Рыжей Сюзан в лес? Было похоже, что им приятнее проводить время с ней, чем со своими женами.