Малолетка

Гулкие коридоры, высокие потолки...

Кругом стальные двери, за которыми копошится густая людская масса...

Озлобленные, низведённые повседневной жизнью до скотского состояния, мусора, старающиеся превратить зеков в ещё больших скотов...

Жуткая энергетика, концентрированная злоба в спёртом воздухе...

Централ не был похож на здание - это был Город.

Самый настоящий город - с улицами, с правилами движения по ним, с районами...

Только мы приехали, как нас разлучили, даже попрощаться не дали, и повели шмонать.

Лично меня шмонали не особо долго и тщательно, но процедура с заглядыванием в анус мне, блин, не понравилась.

Интересно, о какой работе мечтал в детстве человек, заглядывавший в мою задницу с фонарём?

Была у меня с собой книжка - мамка передала какую-то фантастику по доброте душевной.

Лучше бы Библию дала или Молитвослов...

Фантастику менты посчитали "запретом" - отобрали.

После шмона состоялся неприятный разговор с представителями тюремной администрации, суть которого сводилось к следующему:

– Будешь на нас работать?

– Нет!
– наученый Кабаном твёрдо отвечаю я

– Тогда мы тебя будем пиздить!
– зловеще произносят мусора.

Там две такие туши, бля, со зверскими рожами...

Поневоле напряжёшься.

Не отпиздили, слава Богу.

Попугали, но я не стал подписываться на такое западло =)

За это, а может просто ввиду нехватки мест, меня отправили в холодный карцер на карантин.

Что такое "холодный карцер"?

Это камера приблизительно 3х1,5 метра в каком-то полуподвале.

Никакого намёка на батареи.

Никакого намёка на стёкла - решётка и сразу улица.

В этом холодильнике мне предстояло провести сутки.

Блять, я там чуть дуба не врезал!

На улице минус хер знает сколько, а я в кроссах, тонких носках, толстовке и лёгкой куртяшке!

Вода пополам с говном застыла в параше ледяной пробкой - мочишься сверху,а потом вдыхаешь пары своих испражнений...

Шконка откидывается только снаружи - пока менты не соизволят дать тебе прилечь - будешь стоять.

И ХОЛОД.

Вот что добивало меня больше всего.

Сутки я приседал, отжимался, ходил кругами по крошечному свободному пространству...

Порвал три бывших в наличии пакета - с КПЗ осталась пачка сахара, она была в них упакована.

Двумя обмотал ноги, из одного сделал подобие шапки, вспомнив, что 80% тепла якобы уходит через голову...

Помогало всё это мало.

К исходу суток я понял, что простыл просто пиздец как.

Пришёл вертухай, повёл меня в камеру, а у меня уже состояние полного отупения и пофигизма - иду, как во сне.

Где-то далеко в глубине мозгов копошится мысль -"Бля, забыл у Емели спросить, сидят ли кавказоиды на малолетке?И что нам будет за то, что мы попались за драку с чурками?"

Успокоив себя тем, что Емеля даже не заикался о хачах, я вполне спокойно шёл за ментом по продолу.

Желания было только два - согреться и поспать.

Мы изрядно поплутали, прежде чем он дошёл до искомой дверцы и достал ключ.

Поковырявшись с допотопным замком, мент распахнул тормоза.

Моё сердце ёкнуло.

К дверному проходу подошли двоё бородатых чурбанов совершенно ваххабитского вида, а за их спинами маячила борзая рожа азиата.

7.

Собрав волю в кулак и стиснув зубы, я ступил с продола на камерный пятак.

– Вай, как звать, за что попал?
– загутарили хачи.

Шагнув между ними как во сне, положил пачку сахара на стол со словами:

– На общак!

Хачи заржали и показали на угол хаты - там горой лежала различная снедь - хлеб, пакеты с сахаром, упаковки макарон...

Благодаря такому поступку, а также невозмутимости, вызваной скорее общим паршивым состоянием знакомство прошло для меня более чем удачно.

Присев на сбитую со столом скамейку, жадно прихлёбывая предложенный горячий чай я коротко рассказал бородатым чебурам, бывшим в камере в большом авторитете, за что попал:

– Сто-шесят-вторая-вторая,сто-шесят-третья-вторая.

– Вай, джигит!Разбой, вимагатильства!
– восхищённо зацокал языком один из них - грузин Вусал.

– Эй, Деман, чаю ищо, билять, тащи!- второй отвесил смачный пендель кому-то копошившемуся у кучи со съестным.

Посмотрев в ту сторону,я с удивлением увидел Руслана!

Обритого наголо и жутко опустившегося за неделю.

Фактически,передо мной был другой человек.

Другой до такой степени, что я даже не стал с ним здороваться.

Да и он, казалось, не заметил меня - слишком много задач лежало на плечах уличного бойца.

Он одновременно и кухарил, и мыл посуду, и прибирался в хате.

Для ускорения ему постоянно отвешивали поджопники и затрещины и покрикивали "-Эй, Деман!!!" или -"Деман, бля!"

Нехарактерный тремор, заискивающие интонации, бегающие глазки, подобострастно выгнутая спина...

"Блять, да что с ним тут сделали?" - мелькнула у меня мысль.

Мучительно ворочая в памяти всё,что Кабан говорил про малолетку, я отвечал на распросы сокамерников.

Никаких каверз мне вроде никто не строил, вилок в глаз не предлагали.

Один приценился к моим джинсам, которые я не сказать, чтобы с большой неохотой поменял на спортштаны.

Да, одёжка классом пониже, но зато чистая - аж порошком воняла.

Обменяв таким образом всё своё провонявшее КПЗ барахло на чистые, но явно более дешёвые шмотки я понял, что если сейчас не лягу, то отрублюсь прямо за столом.

Свободное место нашлось одно.

1/2 шконки Руслана-Демона.

В таких обстоятельствах особо выбирать не приходилось и я "вспомнил" Руслана.

– Руслан?Да мы же с тобой на КПЗ сидели в одной хате!
– как будто 15 минут вместе провели.

– Ээээ ,какой он Руслан?
– тактично поправил меня Вусал -Эта деман самый настаящий!