Малолетки

– Я никогда не взял бы его, если бы не был обязан Терри. Это его дядя. Надеюсь, мне не придется пожалеть об этом.

– Ну, до сих пор не приходилось? Хатерсадж медленно покачал головой.

– Пожалуй, у этого парня есть желание работать. Не из тех, кто начинает выставляться, лишь только научится работать не одной, а двумя руками. Умом особо не блещет, но кто отличается этим в наше время, тем более из работающих здесь?

– Значит, на него можно положиться?

– Пожалуй. Что он сделал?

Дивайн не ответил. Вместо этого он спросил о часах работы Рея. Хотя многие на бойне трудились посменно, у Рея всегда была только дневная смена: с восьми утра до четырех – половины пятого.

– Пять дней в неделю? – спросил Дивайн. – Шесть?

– Как правило, пять и полдня в субботу. Иногда дополнительно в воскресенье.

– Тоже полдня?

– По часам.

– И иногда, в таком случае, отгул?

– Во вторник.

Дивайн попытался вспомнить, в какой день исчезла Глория. Ничего, это можно будет легко проверить позднее. Дивайн взглянул на свои часы и сверил их со стенными прямо перед столом управляющего.

– Это серьезно? Неприятность, в которую попал парень?

– Не думаю. – Дивайн отрицательно мотнул головой.

– Выходит, мне нечего беспокоиться? Кивок головой.

– Мелкое воровство?

– Ваша касса цела?

Управляющий пренебрежительно махнул рукой.

– То, что у меня там лежит, можете забрать, я и не пошевелюсь. – Он постучал пальцами, похожими на сардельки, по коленке полицейского. – У меня исчезают отсюда целые говяжьи туши. За неделю это мне обходится в три-четыре сотни фунтов. Пришлось создать свою службу безопасности, установить ночное патрулирование, ведь именно в это время суток совершаются кражи. Нам здорово помог один из ваших парней: сокращая путь через мост, он заехал на своей «панде» и удивился, увидев, что погрузка ведется ночью. Осветил фонарем трейлер, а там полторы дюжины туш и ворюга из службы безопасности держит дверцу контейнера и получает за это половину выручки. Парень, который проделывал все это, проработал здесь шесть лет и три года из них обхаживал мою дочку. Она здорово разозлилась, когда я сказал ей, что никакой свадьбы не будет.

У Дивайна мелькнула мысль, что у дочки в нижнем ящике комода кроме шелкового нижнего белья наверняка лежит полдюжины сочных отбивных.

– Вы можете подождать парня здесь. – Управляющий собрался идти. – Я свистну ему.

– Все в порядке. Я пройдусь.

– Пробирает вас, не так ли? – Хатерсадж улыбнулся, открывая дверь кабинета.

– В каком смысле?

– Запах. Моя жена клянется, что если родится снова, то выйдет замуж за вегетарианца. Я возразил, что это ей ничуть не поможет, ведь испускаемые им газы будут пахнуть вдвое хуже, чем тот запах, который я приношу домой. Конечно, это вина не вегетарианцев, а съедаемых ими овощей.

Дивайн стоял у канала, облокотившись на парапет и наблюдая за стариком и мальчуганом, ловившими рыбу на удочки. Поплавки замерли на спокойной глади воды. «Если бы это было все, что может предложить жизнь, – думал Дивайн, – я бы тут же расстался с ней». Он повернулся как раз тогда, когда Рей выходил из-за угла. Дивайн не сдвинулся с места, ожидая, пока юноша подойдет к нему. Пусть немного поволнуется, понервничает.

– Вы меня дожидаетесь?

Рей стоял перед ним с опущенными плечами. Швы купленной по случаю кожаной куртки уже начали расползаться. К лицу и волосам прилипли ошметки свиного жира, кусочки засохшей крови.

– Идешь домой? – спросил Дивайн. – Машина вон там. Садись, подвезу.

– Нет, спасибо. – Рей нерешительно смотрел на него. – Я лучше пройдусь.

– После рабочего дня? – Дивайн протянул руну к плечу Рея. – Ты же не хочешь.

– Нет, хочу. – Дивайн обхватил пальцами его локоть. – Я люблю прогуляться. Помогает прочистить голову.

– Как угодно. – Дивайн отпустил его руку.

Рей быстро кивнул, моргнул и начал обходить Дивайна, но детектив перенес вес на другую ногу и блокировал его путь.

– Давай посидим немного в машине, – предложил он.

– Итак, Реймонд, Рей. – Дивайн расслабился и открыл ближайшую дверцу машины, чтобы юноша мог сесть. – Как дела на работе? Все в порядке?

Рей фыркнул, наклонился вперед и стал смотреть через переднее стекло.

– Ладишь со своим начальником?

– Хатерсаджем? Нормально, только он кричит все время.

– А остальные?

Рей посмотрел вокруг. Чего он хочет добиться, задавая все эти вопросы? Совсем не похоже на то, что показывают по телевизору.

– Думаю, все нормально. Мне мало приходится сталкиваться с ними. Правда, есть такие, кто, проработав здесь пару лет, воображают, что все уже знают. Вы понимаете, что я имею в виду?

Дивайн ободряюще кивнул головой.

– По крайней мере, здесь нет цветных, уже хорошо. – Пальцы Рея ни на минуту не оставались в покое: только что нервно мяли ткань брюк, потом согнулись, а теперь сжались в кулаки. – И это правильно. Им нечего делать в оптовой сети с мясом. Представьте, вы идете к мяснику за куском для жаркого или отбивной, а это мясо уже держал в руках какой-то там негр. Противно?

Дивайн должен был признать, что в этом парень прав.

– Где он у тебя, Реймонд? Где-то дома или всегда с тобой?

– Что?

– Нож.

– У меня нет никакого ножа.

– Реймонд.

– У меня нет ножа.

Дивайн уставился на него, испытывая удовольствие.

– Зачем мне нож? Да и вообще, какой нож? Не знаю я ничего ни о каком ноже.

– Под кроватью? В кармане? Ведь мне известно, что у тебя есть нож прямо сейчас, здесь.

– Нет.

– Нет?

– Он в ящике.

– В каком ящике?

– В моей ном нате.

– Вместе с носками?

Рею хотелось выйти из машины. Он не понимал, почему полицию заинтересовал какой-то нож и какое отношение это имеет к случившемуся.

– Зачем тебе нож, Рей? Ведь ты не берешь работу на дом, не счищаешь там лишний жир с туш?

– Для защиты.

– От кого?

– От кого угодно.

– От девушек?

– Конечно, не от девушек. Почему?

– Однако он был с тобой в ту ночь, не так ли?

– В какую ночь?

Пот проступил на лбу Рея, потен по носу.

– Ты знаешь, – улыбнулся Дивайн.

– Нет, не знаю.

– Ночь, в которую вы были с Сарой, в ночь, когда вы обнаружили Глорию.

– Нет закона, запрещающего иметь нож.

– О, Реймонд, здесь ты ошибаешься. Ношение холодного оружия, намерение причинить умышленный вред. Попадется не тот судья, и тебе обеспечен срок.

В машине было жарко и становилось еще жарче. Рей чувствовал запах своего и чужого тела, запах пота.

– Я ухожу. – Его руна потянулась к ручке. – Я хочу уйти.