Малой

Глава 28

В круге девятом: трапеза и тропа

Глядя на клочки душ, торчащие из серой земли, одни видели страдания обречённых, другие — надежду на возможное искупление, а Даймон видел обрывки цепей. И судя по ним, рано или поздно даже нержавеющие металлы возьмёт ржа и всё было обратиться в прах. И тогда демонёнок понял, что даже в самых тёмных уголках ада можно найти свой путь к искуплению.

Значит, прежде чем Люцифер вынесет приговор им все, у него есть шанс поговорить с ним и всё объяснить. В то же время ад любит силу. И пустыми разговорами ничего не добиться. С этими мыслями Адов расправил свои крылья, и его душа, ещё не пленённая, но полная надежды на лучшее, сделала шаг вперед. Навстречу своему новому началу!

— Эй, братец, — Мара, идущая рядом, ткнула в бок. — Что ты собираешься делать? Нам действительно стоит идти к нему на званный ужин? Он же абсолютное зло и высший адский босс.

— Но выбора у нас нет. Я хочу поговорить с ним, прежде чем сделаю окончательные выводы.

— Полагаешь, демонам интересны разговоры с теми, кто слабее? А не получится ли так, что в качестве основных блюд подадут нас.

— В первую очередь я — Адов. А демон уже — потом. Так что всё будет хорошо, сестра. Я вас в обиду не дам, — ответил Даймон и решительно пошёл следом за Люцифером к его замку.

Чёрный как уголь, спрятанный в тени Антисолнца, тот был возведён словно в самом мрачном уголке мира, где тени танцуют под светом тусклых ламп в образе людей и животных, смеются в голос, а затем плачут и умоляют об освобождении. Мол, их смех был обусловлен общностью, а насмешки — желанием потакать толпе. А сами по себе они — о-го-го, просто их не так поняли.

Едва гости перешагнули порог, как Мара втянула воздух полной грудью. Воздух напоен ароматами, способными свести с ума. В первую очередь потому, что пахнет мясом. Где-то поблизости явно расположилась демоническая кухня. Там, среди чёрных, подкопчённых от времени плит и сверкающих острых ножей, трудились повара, чьи руки были искусны, как у древних мастеров, а глаза светились огнём, который мог бы растопить любые туши, взятые из холодильников. Но Рефрижераторов в аду не было. Потому всё готовили сразу, из-под ножа.

И Люцифер поведал им, что каждое утро, когда первый луч Антисолнца пробивается сквозь завесу туманов подземелья, его повара собирают вокруг огромного котла, в котором бурлит зловещая похлебка.

— Но это не простое блюдо, — объяснил хозяин замка. — Это похлёбка из страха, собранного из криков потерянных душ. Они лишь добавляют в неё щепотку зависти, каплю ненависти и посыпают всё насмешками. А потом мы завтракаем этим варевом и не знает голода до обеда.

— Аж… аппетит разыгрался, — признался Даймон, в животе которого уже не урчало, а требовательно било по рёбрам.

— Что же случается на обеде? — спросила Мара, которая давно научилась контролировать свой вездесущий голос. Как богиня смерти и холода она всегда была голодна и молодое тело не понимало, что есть стоит, а чего лучше избежать.

Но когда окреп её разум и начали пробуждаться прошлые силы, она вспомнила, что это лишь память о том, что среди вездесущих снегов в её рту не было и маковой росинки. И лишь когда снежное покрывало на короткое время сходило с округи, а солнца становилось так много, что готова была позеленеть земля, богиня позволяла себе отведать блин. Как символ того солнца, которое так долго ждали. А затем она пила березовый сок по весне, позже — пробовала мёд. А заканчивалось всё терпкими ягодами, по которым ударил первый мороз. Но самой зимой не ела и не пила ничего.

Но в аду светила нет, а Антисолнце пробуждает странные желания. И сейчас она сама готова была съесть целого зажаренного быка. Но подадут ли такое блюдо?

— Зачем объяснять, когда просто можно показать? — снова улыбнулся Люцифер и показал рукой следовать по коридору.

В мрачных недрах подземного коридора, что казался длиннее любого метро в мире, раздавались их шаги. Они шли туда, где огонь и тьма сплетаются, чтобы сотворить новое диво, глядя на которое каждый мог бы сказать, что пламя не только обжигает, но и способно творить. В частности — накормить, утолить голод, и даровать блаженство. Не навсегда, но сделать счастливым хотя бы на пару часов.

Коридор резко свернул и привёл их на адскую кухню. Место, где повара-демоны творили свои кулинарные шедевры. Здесь, среди раскалённых печей и клубов чёрного дыма, царила особая атмосфера, полная магии и зловещего очарования.

— Господин, чего желаете? — мгновенно появился перед ними бес в поварском колпаке.

Даймон повернулся к нему, а у повара на столе на тарелке глаза, а в руках шефа постоянно мелькают какие-то трубочки, поварёшки, вилки, ложки, причём у него самого то когти на лапах, то пальцы с ногтями, как будто он никак не может определиться, что лучше. Ведь пальцами удобнее месить тесто, а когти хорошо вспарывают мясные тушки. Вот и получалось, что свои руки шеф-повар менял так же часто, как прочий вспомогательный инвентарь.

«Тут явно не обошлось без магии», — подумал демонёнок и посмотрел на Люцифера.

— Сегодня я обедаю не один. Накройте стол на четверых, — сказал он, но тут Пукс угрожающе зарычал, не собираясь оставаться обделённым. — О, точнее на пятерых. Что же касается блюд… удиви меня.

— Непременно! — оскалился бес в поварском колпаке, который при своём низком положении в демонической структуре умудрялся командовать рогатыми и крылатыми демонами-аристократами на этой кухне.

И глядя на него, маленького и неказистого, каждый понимал, что он здесь мог оказаться только за личные заслуги и отменный вкус, который и привёл его на вершину кулинарных затей.

Малой смотрел с интересом. На мрачной кухне, освещённой лишь тусклым светом пылающих углей в очагах, трудились повара с рогами, сверкающими как острые ножи. А их глаза сами по себе являлись источником освещения. Руки же, покрытые шрамами и татуировками с надписями «за шеф-повара — хоть в ад, хоть поварёшкой по лбу», «не забуду родной третий круг» или «мне так не хватает хвоста, но он был так вкусно приготовлен», ловко манипулировали ингредиентами, которых обычный человек не осмелился бы коснуться.

Обычный, но не повар. Потому по кухне летали подброшенные вверх черепа, сердца, лёгкие, кости. Терпение Пукса было не безгранично и он с ходу перехватил одну такую тазобедренную кость, чтобы поточить клыки и побаловать себя ещё до того, как всё будет готово. Ровно так же поступил и Малой. В воздухе витал аромат жареного мяса, смешанный с пряностями, которые могли свести с ума любого, кто осмелится подойти слишком близко. И первым не удержался самый младший, схватив шеф-повара за ногу и потребовав:

— Дай мясу!

Если любой другой проситель на кухне получил бы лишь пинка, то ребёнку, даже демонического происхождения, руководитель кухни отказать не мог. Тут же сунув в пламя куриную ножку на кончике копья, он дождался, пока появится румяная корочка, а когда вместо крови по мясу побежал жир, достал и водрузив на тарелку, посыпал солью с перцем и протянул маленькому просителю.

— Держи!

Тарелку Малой проигнорировал, но куриную ножку подхватил и тут же начал дуть, а затем покусывать с разных сторон. По пальцам побежал сок и от вида этой картины забурчало даже в животе Мары.