Мальтийский крест. Том 2. Черная метка

— Слезь, тогда разберёмся, — сохраняя кураж, ответил капитан.

Герта привстала, что далось ей с некоторым трудом, поскольку поверх неё лежал ещё и пленник. Откинула его вбок, насторожилась.

— Вадим Петрович, клиент того, готов…

В свете разгорающегося пожара Ляхов увидел, что у генерала каким-то предметом напрочь снесло затылок.

— Да и хрен с ним. Хоть на это пригодился… Вадим сейчас не очень отчётливо соображал, для чего вообще решил взять «языка». Разве — для очной ставки с президентом. Зато отлично понимал, что, не сделай этого, вполне мог бы стоять сейчас на коленях над телом убитой Герты.

Они успели проползти под нижней ниткой проволоки, и тут из-за горящей дачи, захлёбываясь, забил автомат Инги.

Ляхов его сразу угадал, и по направлению, и по манере стрельбы.

— Всем назад, — приказал он в микрофон. Передатчик, по счастью, уцелел. — Всем назад, к лодке. Инга — поосторожнее на отходе. Дробь! [46]

Они уже столкнули клипербот на воду, когда к берегу подбежала Вирен с алой, сочащейся кровью царапиной поперёк щеки.

— Пуля? — спросила Анастасия.

46

«Дробь» — команда прекращения огня или выполнения любой предыдущей.

— Ветка, — так же лаконично ответила Инга.

Дачный дом горел уже сплошь, снизу доверху, Перестрелка на территории и в лесу продолжалась, без всякого очевидного смысла. Просто сталкивающиеся бойцы противоположных лагерей понимая, кто есть кто в этой сваре продолжали своё бессмысленное дело. Хозяев уже нет, и нет парламентёров, способных призвать к прекращению ненужного кровопролития. Лодка, едва слышно зафырчав водомётом, пошла вверх по реке. Скоро, стоит кому-нибудь из обитателей посёлка позвонить по телефону, (да уже позвонили наверняка, бой длился целых двадцать пять минут), сюда столько разных омоновцев, эмчээсников, прокуроров и прочего начальства понаедет — плюнуть некуда будет.

Дача далеко, по дороге больше двух часов пешего хода, и в совсем другом лесном квартале. К ним вряд ли обратятся как к возможным свидетелям. В ближайшее время, по крайней мере. Следователям трупы, а тем более гильзы и прочие вещдоки не один день собирать придётся.

ГЛАВА 21

Раз Чекменёв возмечтал о дипломатической карьере, Олег Константинович пошёл ему на встречу и для начала назначил Чрезвычайным и Полномочным послом Российской Державы, в ранге министра, при Верховном Совете ТАОС.

Чин достаточно почётный, особенно интересный тем, что Игорю Викторовичу предстояло официально огласить окончательное и не подлежащее обсуждению решение Императора выйти из состава этой уважаемой и мощной организации, худо-бедно на протяжении последних семидесяти лет обеспечивавшей мир на Земле.

Мир, конечно, весьма относительный, воевать на планете не прекращали, но хоть «цивилизованные страны» ни разу с приснопамятного тысяча девятьсот восемнадцатого друг с другом в вооружённые конфликты не вступали. В том числе не состоялась и Вторая мировая война, о которой в соседней реальности известный поэт написал:

«Она такой вдавила след и стольких наземь положила, что двадцать лет, и тридцать лет живым не верится, что живы». [47]

Чекменёв, в новом дипломатическом мундире, с золотым шитьём на обшлагах, воротнике и фалдах, серебряными восьмилучевыми звёздами, в отличие от армейского генерал-лейтенанта, расположенными вдоль погонов особого плетения, выглядел весьма импозантно. Аристократичный и вальяжный настолько, что никто не заподозрил бы в нём отважного боевого офицера, совсем недавно не гнушавшегося, в целях маскировки, носить скромную форму подполковника административной службы, Игорь Викторович хорошо поставленным голосом зачитал Императорскую ноту.

47

К. Симонов.

Более двадцати постоянных членов Совета, сотня высших чиновников аппарата и не поддающееся подсчёту количество журналистов внимали его словам.

О том, что будет сказано, всем было известно давно, но одно дело — неофициальная информация, другое — документ, оглашаемый от Высочайшего имени и расставляющий все точки.

Россия, заявляя о прекращении своего членства в высокоуважаемой организации, не отказываясь ни от одного из ранее взятых на себя обязательств, экономических, политических, культурных, за исключением военной составляющей альянса.

— Наша Держава немедленно отзывает все свои вооружённые формирования в пределы своей общепризнанной территории и отныне будет их использовать только и исключительно для защиты своих границ… — Чекменёв сделал паузу и завершил фразу: за исключением тех случаев, когда потребуется защищать государственные интересы, личные и имущественные права своих граждан.

По залу прошёл шум.

— Хотите ли вы сказать, — поднял молоток председательствующий, — что Россия оставляет за собой право на интервенцию в любой части мира?

Я сказал только то, что изложено в ноте, которую все члены уважаемого собрания получат на руки в соответствии с принятыми правилами. Толковать это положение каждый волен в меру своего понимания международного права.

— Но всё же поясните, — выкрикнул кто-то от микрофона.

— Как-либо пояснять или любым образом комментировать подписанный Государем документ не входит в мои прерогативы, — гордо ответил посол — Что касается моего личного понимания тех его положений, я могу ответить в ходе пресс-конференции, в ходе фуршета, который я даю членам дипломатического корпуса и всем присутствующим по случаю своего вступления в должность. Милости прошу в банкетный зал на восьмом этаже.

Он захлопнул сафьяновую папку с тиснёным императорским орлом и передал её председательствующему, бельгийцу Де Фризу.

Фуршет на пятьсот, ориентировочно, персон был накрыт с истинно русским размахом. Олег Константинович велел не стесняться.

— Одно дело — престиж, — напутствовал он Чекменёва, — а другое — обычный купеческий расчёт. Покинув эту говорильню, мы сэкономим столько, что остальное — сущие копейки. Хоть ты каждому по ведру водки и фунту икры выставишь.

До подобного купеческого размаха не дошло, но фуршет действительно получился самый богатый и многолюдный за фиксируемый завсегдатаями и «постоянно аккредитованными лицами» отрезок времени. То есть лет за пятнадцать.

Разгуливать по залу с бокалом шампанского Игорю Викторовичу не пришлось. Несколько десятков корреспондентов и в лицо знакомых генералу резидентов европейских разведок, работающих под прикрытием, зажали его в углу, где адъютант вовремя обеспечил столик с креслом.

Первый же вопрос, заданный известным фрилансером десятка информационных агентств Нэдом Мэллоуном, этой темы и касался.

— Господин посол, — оттолкнув коллег крепкими локтями регбиста, сунул тот прямо в лицо Чекменёва микрофон, — вы достаточно долгое время руководили службой личной безопасности нынешнего вашего Императора. — Как понимать вашу смену профессии? Означает ли это…