Малыш, который живет под крышей

А Кира проходит несколько шагов. Останавливается у его стола. Опускает руку с телефоном. И произносит, глядя ему в глаза:

— Я беременна.

Телефон выскальзывает из его рук, падает, прокатывается под столом — и прямо к ее ногам в лаковых туфельках на десятисантиметровой шпильке.

Она поднимает его телефон. И, встревожено глядя на его резко побледневшее лицо:

— Максимка… У проектировщиц валерьянка есть? Ты погоди, я сейчас сбегаю к Эльмире, у нее точно должно быть… Или у Бори…

— А ну стой! — кресло за его спиной с грохотом падает. А Макс резко вскакивает на ноги. — Стой, кому говорю!

— Ты погоди в обморок падать, — скороговоркой. — Я сейчас сбегаю, накапаю тебе чего-нибудь.

— КИРА!

Она замолкает на полуслове.

— Иди ко мне.

Подходит. Вглядывается в глаза. И прижимается к щеке. Его руки привычно: левая — затылок, правая — поясница. Тихим выдохом:

— Правда?

— А то.

— И… кто?

— Ребенок, — с тихим смешком.

— Мальчик? Девочка?

— Понятия не имею.

— Ясно, — он тепло выдыхает ей в висок. — А… когда?

— В середине марта.

— Как — март?! — Макс ошарашено отодвигает жену от себя, чтобы посмотреть в лицо. — В каком смысле — в марте?! Кира, ты что?! Я же не успею! У меня проект детской в черновиках. Я же еще не… А как же… Нет, март — это рано… — растерянно.

— Рано? — голос ее серьезен и совершенно противоречит усмешке в углу рта. — Ну, если что — ты не торопись. Я подожду. Могу до апреля походить. Или до мая. Ты только срок обозначь, милый. Чтобы я настроилась — сколько мне беременной ходить.

— Издеваешься? — вздыхает он и снова прижимает ее к себе. — Ладно. Я понял. Март — значит, март. Я успею. В принципе, с детской я определился концептуально.

Кира МАлыш негромко стонет в шею мужу.

* * *

— Чем тебе не нравится Магдалена? Нормальное польское имя.

— Проще надо быть, пан Малыш! И люди к вам потянутся!

— Мне не надо «люди». Мне надо имя дочери придумать.

— А мне не нравится Магдалена! — Кира отправила в рот светло-зеленою виноградину. — Давай… Динара?

— Чего?!

— А что? Нормальное татарское имя.

Лежащий на диване Макс ответил на это возмущенным фырканьем, которое прервали засунутой ему в рот ягодой винограда. А после того, как проглотил, он выдал:

— Я придумал! Идеально!

— Молодец. Давай, осчастливливай нас светочем своего гения.

— Дочка родится в марте, так? Значит, назовем Мартой!

— Вот она — безупречная логика пана МАлыша! — прыснула Кира. — В марте — Марта. В мае — Майя. В августе — Августа.

— Конечно! — отозвался Макс. А потом повернул голову, устроенную на коленях супруги, прижался губами к ее животу и произнес негромко: «Марта, привет». Оттуда отцу ответили бодрым толчком — скорее всего, это была пятка. Или локоть — в данном случае сказать точно сложно. — Вот видишь? Она откликается! Значит, точно Марта!

— Она тебе всегда откликается, — проворчала Кира. — Это с мамой мы можем не разговаривать — мама ведь все равно никуда не денется. А вот папе мы всегда отвечаем.

— Потому что папа прав, — назидательно ответил Макс. — Кирюша, согласись, я придумал идеальный вариант? Марта Максимилиановна МАлыш. Прекрасно звучит.

Кира хотела возразить. Но не придумала, чем. Ей и в самом деле нравилось, как это звучит. И Макс это понял.

— Она родится ровно в середине месяца марта. Мы назовем ее Мартой. У нее будут мои зеленые глаза и твои темные волосы. И еще у нее будет твоя улыбка.

Мама Марты Максимилиановны МАлыш снисходительно улыбнулась.

* * *

Марта Максимилиановна МАлыш родилась пятнадцатого марта. У девочки оказались и в самом деле папины зеленые глаза и мамины темные волосы. Про улыбку сказать было пока сложно. Но и в этом сомневаться не стоит. Ведь хорошие архитекторы никогда не ошибаются в своих проектах.