Малыш от чужого папы. Неслучайная связь

– Мишенька, ты сегодня рано, - мгновенно меняет манеру общения мачеха.

Разворачивается к мужу, за руку его берет. Но он чернее тучи. Сканирует меня пристально, слово увечья какие-то на мне ищет, а потом обращает внимание на жену. И становится еще злее.

– Собирай вещи - и вон из моего дома, - чеканит каждое слово.

– Ка-ак? – ахает мачеха.

– Я долго терпел. И зря. Разве я не предупреждал тебя, Лора? – раздражается все сильнее. – Мы не раз обсуждали с тобой отношение к НАШИМ дочерям. Разве я в чем-то когда-то Алину ограничил? Упрекнул? Так какое ты имеешь право ТАК разговаривать с Лилей?

– Миш, ты все неправильно понял. Я же переживаю о Лиле, - щебечет мачеха, почуяв запах жареного.

– Хватит врать, - жестом пресекает ее поток речи. – Надо было прекратить наши отношения, еще когда Мейер намекал. Глаза мне открыть пытался, а я слеп был. Все на глупость твою списывал, - вздыхает тяжело. – В общем, так, - устало виски потирает. – Такси тебе вызову – и возвращайся в свою квартиру, где до меня жила. Для Алины мои двери всегда открыты, - оглядывается на сестру и кивает слегка. – А твоей ноги чтобы здесь не было! – рявкает на мачеху.

Осознав, что спорить бесполезно, Лариса в слезах убегает в дом. За ней нехотя плетется Алина, и мне жалко ее становится. Нелегко ей приходится с такой матерью. На секунду даже параллель с Софи провожу… Если Артур не заберет бусинку… Нет! Все у него получится!

Спохватываюсь, вспомнив о телефоне с открытой перепиской. Но папа опережает меня. Поднимает его с земли, мельком на экран смотрит, улыбается тепло – и протягивает мне.

– Ну почему ты глупая у меня такая? – укоризненно качает головой, пока я смартфон от следов грязи протираю.
– Жертвуешь собой постоянно! Давно бы рассказала мне, что она тебя «травит».

Обнимает меня крепко, а я лишь всхлипываю и плечами пожимаю.

– Не хотела тебе жизнь портить, - признаюсь я.

Вместе садимся на скамейку. Укладываю голову папе на плечо, и он гладит меня ласково, словно я совсем маленькая.

– Ты – моя жизнь, Лилёнок, - говорит тихо.
– И внучок теперь еще будет. Или внучка. Ты кого больше хочешь?

– Мальчика, - выпаливаю импульсивно.

– Чтобы на Артура похож был?
– догадывается

Киваю, утыкаюсь носом в папину рубашку и слезы на выглаженный хлопок роняю. Мои плечи содрогаются от плача. Злюсь на себя за эмоциональную нестабильность, но… Беременным можно!

– Ну-ну, не плачь, - бережно похлопывает меня по спине отец.
– Вернется он, никуда не денется. Артур, конечно, тот еще говнюк, - ругает, но сквозь смешок издевательский.

– Па-ап! – поднимаю голову и прищуриваюсь недовольно.

– Но любит он тебя, - улыбается мне и с моей щеки слезы стирает ладонью.
– Я же вижу. И Софи дочкой тебе станет. Вот посмотришь.

Выпрямляюсь, дышу глубоко, чтобы успокоиться. И меняю тему, потому что о Мейерах вспоминать больно.

– Как день прошел, пап? У тебя нормально все? Нет проблем в бизнесе? – делаю паузу.
– И… с Волковым?

– Ты новости не смотрела? – изгибает бровь недоверчиво.

– Не-ет, в саду была, - тяну я.
– Гуляла. И… - отвожу взгляд.

– Ясно. От Ларисы пряталась? – спрашивает, но сам ответ знает. – Что касается Волкова… Задержали его, - заявляет вдруг, и я ойкаю ошеломленно.

– Весь месяц по нему проверками били. В итоге, нашли все, что можно и что нельзя. Замешан он был в разных махинациях, за взятки земли выделял, точки под бизнес. В общем, накажут его за все грехи. И в органы власти путь для него закрыт. Так что Артур на расстоянии смог разобраться с Волковым.

– Да, он своих людей привлек, Врагову позвонил и… - перечисляю я, но останавливаю себя.

– Что? – папа сразу понимает, что я недоговариваю.

– Я еще Алиске пожаловалась, - выдыхаю.
– А она – мужу. И потом… Загорский целую свору на Волкова натравил. Ты только Артуру не говори, ладно? Он не хотел помощи просить до последнего.

– Как скажешь. Да, Мейер жутко упертый, - хохочет отец.
– Но ты сама такого выбрала, теперь дрессируй. Хотя, кажется, с тобой он ручным стал, - заканчивает почти серьезно.

– Я скучаю, - выпаливаю и губы надуваю.

– Терпи, Лилёнок, - опять обнимает меня.
– У него все получится.

И я верю. Им обоим.

***

К вечеру Лариса и Алина собираются. Несмотря на жалкие попытки мачехи задобрить папу, тот остается непреклонным. Со мной она даже не прощается – лишь смотрит с ненавистью, демонстрируя свое истинное отношение ко мне. Маска окончательно слетает, когда Лариса хамит отцу:

– Ты должен быть благодарен, что я вообще время на тебя потратила, - прыскает ядом и скрывается в такси.

Однако Алина не торопится уезжать. Неловко обнимает меня, прошептав: «Прости, если что не так». А потом к папе несмело идет.

– Здесь тебе всегда рады, дочка, - улыбается ей отец и в лоб чмокает.

– Алина! – стервозно вопит Лариса.

И сестра спешит в такси. А мне остается лишь проводить ее взглядом.

Стоит автомобилю скрыться за поворотом, как у нашего забора паркуется другой.

Из серебристого дэо выходит незнакомый мужчина с портфелем в руках. Оценивает нас серым взглядом из-под очков, откашливается хрипло.

– Здесь живет Лилия Воронина? – адресует мне вопрос.

– Да, это я, - недоуменно взмахиваю ресницами.

Гость показывает удостоверение нотариуса, а потом протягивает мне какие-то документы.

Вместе с отцом листаю бумаги. Я на автомате перевожу вслух текст с немецкого языка на русский. Для папы. А сама непонимающе качаю головой.

В моих руках дарственная. Некий Давид Вебер переписал на меня компанию в Австрии.

– Я не знаю никакого Давида и… - сопротивляюсь я, но папа берет меня под локоть.

Нотариус хмурится, глаза прищуривает. Хмыкает.

– Меня прислал Артур Мейер. И сказал, что вы в курсе, - поправляет очки на переносице.

– Подписывай, Лилёнок, так надо, - тихо указывает отец.

Опять они вдвоем с цербером провернули что-то? И только я не в курсе?

Несносные мужчины! Я это еще припомню Мейеру!

Но пока ставлю подпись на документах. Нотариус отдает мне один комплект бумаг, а копии забирает себе.

Поздравляет с чем-то, папе руку пожимает – и ныряет в свою машину.