Малыш по контракту
Шрифт:
Моя же?
Теперь и мое семя в ней прижилось, как метка.
Моя!
Ноги несут меня к ней. Лиля настолько погружена в себя, что не замечает моего приближения, а я замираю на расстоянии жалкого метра позади от нее – объективно, и на расстоянии – тысячи километров – так чувствуется изнутри. Жажда слияния искажает разумное представление о границах и расстояниях.
Адской круговерти внутри нет названия и логического объяснения. Военные действия во всей красе, и, кажется, я бездарно проебываю по всем фронтам собственным чувствам.
Но внешне, внешне я должен быть невозмутим, чтобы не выглядеть диким и озверевшим.
–
Лиля автоматически выпрямляется, поправляет волосы тонкими пальцами. Я взглядом цепляюсь за выступающие костяшки и узелки. Она сильно похудела. Заметно… Кожа просвечивается.
Ничего, откормлю, решаю в тот же миг.
Приодену.
Заласкаю.
Затрахаю…
– Нет. П-п-пирожком отравилась.
– Пирожок? Ну-ну…
Наивная! Пирожок, млять… Начиненная по самые ушки семенем не могла не понести от меня! Я в себе уверен. К тому же Жека подробно слил, в какую больницу и в каком состоянии ездила Лиличка.
– Вот платок, вытрись.
Она поднимает взгляд и столбенеет.
Буквально замирает. Я смотрю на ее лицо, которое явно показывает потрясение. Синющие глаза Лилички округляются, в них плещется узнавание и шок.
Меня начинает болтать внутри еще сильнее, когда мы смотрим друг другу в глаза.
Рев эмоций и желаний перекрывает все разумные доводы.
Хочу. Будет моей. Хочу люто.
Раскатывает по всем направлениям. Снова сматывает в тугой комок, бомбящий по грудной клетке изнутри.
– Ну так, что, крошка? Пойдем ставить тебя на учет по беременности?
– Ошибаетесь!
Что?!
Вот это номер она отколола.
Дрожащим голосом, которому даже трехлетка бы не поверил, пытается сказать, что она меня не узнала?!
Даже больше, пытается уйти.
– Я так не думаю! – замираю на ее пути. – Я точно знаю, что ты носишь моего ребенка.
– Забавно! Я вас не знаю, – отвечает дрожащим голосом. – Мне не очень интересно выслушивать ваши фантазии. Дайте пройти!
Ох, врушка. Врушка! Пытается врать, но так неуверенно, так неубедительно! Меня это забавляет и умиляет, по большей степени. Но и возмущает тоже. Эй, что за игры ты решила затеять?!
– Ты меня не знаешь. Так, что ли?
– Я вас не знаю.
– В амнезию играешь?
– Позволь тебе кое-что напомнить…
– Что? Что ты собираешься сделать? От… Отвали от меня! – выдает испуганно.
Чего боится? Не меня явно, но… себя? Своих эмоций? Правильно делает. Эмоции ее выдают с головой! Вранье не прокатывает.
– Все же на «ты». Амнезия пропадает? А как насчет такого способа борьбы с амнезией?
– Иди к черту! Проваливай, где гулял… С кем гулял!
Все-таки ревность! Вот она – слепящая, безумная ревность с ее стороны! Она меня ревнует, думаю с радостью. До чего же приятно…
Глава 35
Ратмир
Наверное, Лиля увидела видео с Айбикой в моей сети?! Не знал, что она за мной по соцсетям палит. Но так было нужно… Осталось только объяснить ей это. Сам удивлен собственным мыслям, никогда прежде не возникало такой необходимости и желания объясняться с дамочками. Признаю, раньше разговоры с ними у меня были короткие. Черт, я вообще предпочитал с ними не разговаривать, а трахаться или веселиться, никогда о важном и серьезном не общался, не делился ничем… Хранил свое в себе. Как ей удалось разомкнуть
этот круг?– Оу, все-таки узнала! Есть причины.
– Нет!
– Узнала, узнала. Ли-лич-ка! Я по тебе скучал, колючая.
Лилия на миг осмеливается заглянуть мне в глаза и прокалывается на том, что всем своим лицом показывает, насколько хорошо она все помнит. Я медленно киваю, давая ей понять, что меня не обмануть и не оттолкнуть тупой отмазкой с амнезией. Она вздыхает, коротко и резко, потом отводит взгляд в сторону со словами:
– Я по тебе не скучала.
– Да, я заметил. По сумме списаний.
– Ах, тебе не понравилось? Сноб! – загорается мгновенно.
– Сначала не понравилось. Но потом я понял, что сам советовал тебе не экономить. Одно только не понимал, где дорогие цацки и люксовый шмот? Ты же на это потратилась, верно? Потом я присмотрелся. Благотворительность. Попала ты, Лиличка. Пиздецки встряла…
– Что? Надо было грести под себя? Буду знать!
– Не то. Другое. Да в целом, похрен! Главное, что сейчас ты со мной.
– О... Я не с тобой. Я сама по себе, проваливай!
– Исключено. Ты беременная, я точно это знаю. Так же, как знаю, что на учет ты еще не встала. Пора это исправить!
– Пора исправить кое-что. Уничтожить уверенность, что все будет по-твоему! Ни за что.
– Давай я тебе кое-что напомню, Лиличка. Напомню то, почему ты оказалась беременной…
– Да кто тебе такое сказал?! Это ошибка…
– Хватит болтать!
Ее ротик настолько же хорош, насколько несет всякую чушь. Я не могу оторвать взгляд от ее губок, которые выталкивают бред бредовый. Ее жалкие попытки избежать контакта заставляют меня еще сильнее желать этого – наших столкновений, искр, слияния по всем точкам. Одна из таких пульсирует у меня в штанах, причиняя жуткие неудобства. Член на раз приподнялся. От контакта с ее кожей ствол еще сильнее каменеет.
Чувствую пальцами пульс под ее тонкой кожей. Запястья обездвижены, но венка стрекочет.
Я на кайфе, просто питаюсь ее эмоциями, получая заряды удовольствия. Даже если ничего не обломится сегодня, эти виражи покруче секса с другими девушками. А секс с Ней – вообще за гранью.
Я сдаюсь своему желанию ее поцеловать.
Прижимаюсь к манящему рту, алчно присасываюсь к губам.
Лилия тихо стонет, но через секунду пытается укусить, отвести голову в сторону.
Приходится перехватить ее запястья одной рукой, а второй зафиксировать подбородок, чтобы не убежала от поцелуя. Тараном вклиниваюсь в ее рот, Лиля воинственно пытается меня укусить. Мне удается избежать этого коварного нападения, но она идет дальше: впускает меня глубже, создает на миг иллюзия, что сдалась, а потом быстро клацает зубками по моей губе. До крови.
Наш поцелуй окрашивается металлическим привкусом и уколами боли. Чувствую, как льется горячее в мой рот и в ее ротик тоже. Я согласен пролить кровь и свою, и чужую. Удовольствия от контакта больше, а боль от укуса отходит на дальний план.
Лиля быстро отпускает губу, словно в надежде заглядывает мне в лицо.
Я полон решимости закончить начатое, прижимаюсь к ней на максимум, она тихо охает и замирает.
– Ты сумасшедший! Отпусти…
Снова прижимаюсь к ее губам, целуя их неспешно и глубоко. Лиля больше не кусает, просто пытается не реагировать. Но ее губы дрожат и постоянно проигрывают моей настойчивости, моим поцелуям.