Малыш-телепат. Второй шанс

Он дал Марку немного времени, чтобы выяснить, кто убил сына. Если директор проведет расследование, то получит награду. А причастные к заговору умрут в страшных муках. Если Марк не сможет нарыть что-то стоящее, сам сменит свой кабинет, на подземный офис с деревянной отделкой.

Нужно было хорошо поднапрячься, рассматривая все варианты. Еще недавно Марк Захарович посчитал бы себя сумасшедшим. Но теперь рассматривал теорию заговора, будто это была чистая правда.

В дверь громко стукнули. Потом она резко открылась, и в кабинет вошли два охранника, ведущие избитую женщину в серой робе.

Марк вежливо предложил ей присесть, сам натянуто улыбнулся и тихо спросил:

— Как дела, Марья Ивановна? Надеюсь, вам стало лучше?

— Что? Марк, это какой-то бред. Почему меня там держали? Морили голодом… били… — простонала Ивановна, поправляя немытые волосы.

— Потому что вы были в расстроенных чувствах. Несли откровенную чушь. Стоит выпустить вас на волю, как, чего гляди, не то ляпните, привлекая к нам повышенное внимание, — аккуратно пояснил директор.

— Я не в жизнь, вы же знаете, господин! Мы все тут бумаги подписываем. С какого перепугу мне говорить? Я просто правду сказала и все, — выпалила надзирательница, пустив слезу и не понимая, в чем она виновата.

— Правда, это хорошо, Марья Ивановна. Но она часто бывает горькой, не так ли? Возможно, мы испугались подобной горечи и перегнули с воздействием. Если так, вы получите щедрую компенсацию. А пока, будьте любезны, расскажите еще раз, что с вами недавно случилось? Почему вы громко кричали и напали на Ирину Петровну? — произнес директор, играя в доброго полицейского.

Дамочка поерзала в кресле, чувствуя явный подвох. Она с трудом подобрала слова и кое-как ответила:

— Вы знаете. Мне кое-что почудилось, но уже все нормально.

— Мария… давайте без этого, — снисходительно улыбнулся директор. — Расскажите все еще раз, со всеми подробностями. Это ваш единственный шанс попасть на свободу. Обещаю, что теперь моя реакция будет другой. Я вижу, прогресс в вашем поведении, дорогая. Ну же, решайтесь. Иначе буду вынужден приказать оставить вас на неделю, там, где вы провели эти дни.

Марья сглотнула слюну и с опаской посмотрела вокруг. Затем собралась с духом и начала говорить, мысленно готовясь к самому худшему.

* * *

Зашло начало книги? Не забудьте поставить лайк! Это важно. А за каждую награду с меня чибик с главным героем)

Глава 6

Женщина выдавливала из себя каждое слово, ожидая подвоха. Но спустя долгих пару минут ничего не случилось. Марья слегка осмелела и ускорила свой рассказ. Марк Захарович монотонно кивал головой, что придавало надзирательнице уверенности.

В какой-то момент, директор вытаращил глаза, вздрогнул и рявкнул:

— Постой! С этого места подробнее! Остальное не интересно, вспомни именно этот момент.

— Простите? Я не совсем понимаю, — смутилась допрашиваемая. — Вы хотите знать, как я заполняла отчеты, когда спиногрызы работали? Там надо было написать сколько суммарно заряда, количество артефактов опять же…

— Нет, идиотка! — сорвался Марк, потом сменил тон и сказал: — Ладно, извини, я случайно. То есть, мне плевать на отчеты. Что было с тем пацаном? С этим, которого ты приказала пороть?

— Со Светловым что ли? Да, у него с головой стало плохо. То сидел ни живой, ни мертвый, то вдруг на моего смотрящего бросился. Еще и огрызался со мной, видно спятил. Лучше обратить внимание на эту стерву — Ирину! Она на меня пару месяцев все косилась. А когда пошли кофе пить, взяла и…

— Молчи! — без крика, но напряженно, сказал директор, потом закрыл глаза и начал массировать виски.

Еще недавно он не стал бы такое рассматривать. Но теперь ситуация изменилась. Какой-то мелкий очкарик повел себя грубо, его отправили на процедуры, а следом жестоко подрались охранники. Причем толком не могли объяснить, что случилось, и кто кому насолил.

Затем выживший ученый говорит про очкарика, который разнес тайную лабораторию. Дальше драка в столовой, где уборщик получил рассечение губы и перелом носа. И опять говорят про мальчишку в очках.

Может это лишь совпадение или фантазии местных кретинов. Но в сложившейся ситуации случайности не случайны. К тому же других зацепок здесь нет.

* * *

Что за жеванный рагс! Опять кто-то громко храпит, но теперь хотя бы чуть дальше. Плюс раздаются другие звуки… противоположные храпу. И где мои белокаменные покои с трехспальной кроватью под балдахином?

Нет времени отвлекаться на мелочи. Предчувствие бьет тревогу, так что делаю все очень быстро. Достигаю максимальной магической концентрации, не взирая на звуки… и запахи. Прочищаю каналы, укрепляю ядро, наполняю духовный контур.

Я должен быть максимально сильным к утру. Чую, мне осталось дня два или меньше. Вскоре придется действовать, причем сразу по-крупному. Надо усилить руну неуязвимости дополнительными плетениями. Думаю, тело выдержит.

Еще, обязательно начертать руну выносливости. Это будет пределом для пацана, но зато хорошо пригодится.

Дела потихоньку идут. Нахожусь в состоянии медитации, стараюсь углубиться в транс. К постели подбегают какие-то люди и молча меня хватают… Какого хрена!

Вылетаю из медитации винной пробкой, башка предательски кружится, уровень манны скачет, не давая применить Силу. Тело машинально пытается вскрикнуть, но рот зажат. Амбалы действуют быстро и жестко. Не успеваю опомниться, как меня несут по коридору, нанося удары и приговаривая, чтоб не смел рыпаться.

Ладно делайте, что хотите. Все равно вам недолго осталось. Руны помогают не чувствовать боли и избегать повреждений, мне плевать на пинки и затрещины. Болтаю в воздухе ногами, прихожу в себя, наслаждаюсь полетом.

Меня быстро поднимают на верхний этаж и заталкивают в дорого отделанный кабинет с приличной мебелью и большим окном. Там сидит старый дядька с черными волосами и смотрит на меня, будто хочет сожрать.

Я заранее выяснил, что это глава тюрьмы. Говорят, кровожадный палач, но мне-то какая разница. Палачи обычно смешно пищат, когда их мозги запекаются до хрустящей корочки.

Меня бросают в гостевое кресло, дают очки и уходят. Поправляю пижаму, смотрю прямо перед собой и гадаю с чего начнет этот хрен.

Я прекрасно знаю, что он меня в чем-то подозревает. Когда тебя тащат из койки среди ночи, это о многом говорит. Остается понять суть подозрений, и насколько он близок к истине.

— Ну привет, Светлов Саша. Вот ты значит какой. Приятно с тобой познакомиться, — почти дружелюбным тоном сказал Захарыч, будто я был сыном его друзей, который пришел на праздник.