Малышка для бандита

Раньше темноволосая куколка, сидящая сейчас рядом со мной, была скромной донельзя. А теперь она раскрепощенная, знающая себе цену. Настоящую цену. Дорогую. Нет, она не вкладывала в себя деньги, делая дорогие операции. Она совершенствовалась сама. Расцветала на глазах. И это несмотря на то, сколько всего ей пришлось пережить. Как-то она призналась мне.

Мы перебрались тогда из ресторана, где погуляли на широкую ногу, в ее квартиру. Марго распласталась на полу у своей большой кровати и, глотая "Кристалл" прямо из горлышка, рассказала про свою жизнь. Нет, не чтобы я ее пожалел — она это терпеть не могла, а чтобы я просто это знал.

— Пойду носик припудрю, — сказала Ника, поднимаясь из-за стола. Посмотрела на Марго с немым вопросом, мол, компанию составишь? Марго качнула головой, и Ника в одиночестве направилась в сторону уборных.

Марго отпила вина, поставила бокал на стол. А затем тихо поинтересовалась:

— Слушай, Денвер, а точно не твой Батя дочку Шакалина похитил?

У Марго была удивительная способность, и если бы сейчас ответил, а в данном случае я по любому бы соврал, она бы это почувствовала. Нутро у нее такое. Поэтому я кашлянул и слегка удивленно, стараясь не переигрывать, произнес:

— Да зачем ему это?

— Ну как, — Марго надменно обвела взглядом ресторан, — счеты личные свести, например. А чего — трахать дочь врага, сделать из нее рабыню…

— Фантазия у тебя богатая, куколка… кстати, насчет нее, — я придвинулся вместе со стулом поближе к Марго, — какие у тебя планы на эту ночь?

— Выспаться, — вздохнула она игриво, — я, знаешь ли, бизнес расширяю. Завтра как раз встреча с подрядчиками.

— Кто на этот раз спонсирует? — не удержался я.

— Не поверишь, Денчик, сама. Оказывается, во мне есть предпринимательская жилка. И деньги я умею не только тратить.

— Ну, что в твоей красивой голове есть мозги, я не сомневался, — хмыкнул я, и приобняв красотку, тихо предложил: — А если мы всё-таки поедем к тебе? Обещаю, испытаешь пару оргазмов, а затем я позволю тебе сладко выспаться.

Марго демонстративно убрала мою руку.

— Кажется, мы при последней нашей встрече договорились, что теперь будем друзьями. И такие отношения меня вполне устраивают.

— У тебя есть кто?

— Скажем так, намечается.

— Понял, — я отодвинулся обратно и взял бокал с коньяком.

Сказать, что я был расстроен этим — это ничего не сказать. Но старался вида не подать. А еще начал аккуратно оглядываться, надеясь подыскать другой вариант на эту ночь.

Возвращаться в дом Бати с полными яйцами, рискуя при очередной провокации рыжей девчонки вообще остаться без них, я не хотел.

Вернулась Ника. Причем какая-то взволнованная, держа в руках телефон.

— Ден, тебя, — она протянула мне свой айфон, я взглянул на экран. "Брат" значилось там.

Поднявшись, я отошел с чужим телефоном к уборным.

— Алло, — произнес, прислонив аппарат к уху.

— Денис, — отозвался Серега, — удачно я Нике позвонил. Слушай, весь город на уши подняли. Шакалин не в себе, буйствует, ищет дочь. Ко мне тут его люди приходили и настойчиво предлагали с ними сотрудничать. Знают они, что мы с тобой приятельствуем. Так что звонить на твой номер со своего я пока не решился.

— Так чего они хотят? — насторожился я.

— Чтобы я типа по-дружески у тебя выяснил, не имеет ли Батяев отношение к похищению. Пытались припугнуть тем, что мое начальство, узнав про мои такие сомнительные связи, могут насторожиться… Короче, мне похрен, кто, что и зачем. Я просто тебя предупредил. Напрямую они трогать твоего Батю не собираются. Поговаривают, он после отсидки неэпическими связями обзавёлся.

Я невольно усмехнулся. Не тому, что Шакалин узнал про наши взаимоотношения с Серегой, это проще простого, как говорится, тем более если учесть, что Владлен Ильич оказывается активную спонсорскую помощь детдому Нике. А тому, с какой скоростью распространяются слухи. А чем они хороши? Их не всегда легко проверить.

— Понял. Принял. Спасибо. И слушай, Серый, а ты можешь для меня кое-что сделать? Только очень аккуратно…

Глава 23

Равиль, нервно допив виски из стакана и прихватив начатую бутылку, вышел на улицу.

Я выдохнула. Прямо с облегчением. Не хватало еще, чтобы…

Господи!

Обещаю — все. Буду вести себя скромно. И лифчик надену, обязательно.

Хотя никогда не думала, что у меня именно "сиськи". Грудь есть, но не такая уж и большая. Вон даже у Ляси верхние окружности были больше, а сама она ниже меня сантиметров на пять.

Но признаюсь, вот положа руку на эту самую грудь в районе сердца, то, что Равиль предложил мне "скрасить вечер друг друга", меня напугало. А вот его внимание, пусть и сомнительный, но, по сути, комплимент — это было приятно.

Не скажу, что я была обделена мужским вниманием. Парни на меня смотрели и в школе, и в институте. Но поблизости всегда маячил кто-то из охраны, которую приставлял ко мне папочка. Так что любое мужское внимание довольно быстро сходило на нет.

Не для всех запретное сладко. Многие предпочитают отступить, когда им что-то или кто-то угрожает…

Я закусила губу, вспомнив Дена.

Вполне возможно, что сейчас он оказывает знаки внимания какой-нибудь девке. А может, уже и не оказывает. Может, она уже сдалась, и они нежатся в эту секунду в объятиях друг друга.

Губе стало больно, потому как образы перед глазами становились все красочней, и от этого нажим зубами на нежную кожу лишь усиливался.

Чтобы как-то отвлечься, я включила телевизор. Можно, конечно, отправиться к себе и попробовать уснуть. Но чудилось мне, что не смогу. И картинки, на которых Ден в образе героя-любовника, вернутся в мою бедовую голову.

Начала щёлкать каналами, бездумно и особо не всматриваясь в происходящее на экране… пока вдруг не увидела свое лицо крупным планом. Я прибавила звука и начала внимательно смотреть.

"Пропала… Родные просят помочь найти… Если кто-то видел… Связаться по указанному телефону… Вознаграждение за любую информацию…"

Ого-го! А папочка не поскупился! Обещает заплатить довольно приличную сумму. Как же ему хочется, как же ему надо меня найти. Конечно, а то наследство его тестя пробежит рысцой поблизости.

Противно мне стало от всего этого. С того момента, как Владлен Ильич мне все поведал, и по сию секунду. Очень многое мне не рассказывали. Очень многое от меня скрывали. Просто растили как оранжерейный цветок, чтобы потом его продать. И неважно кому. И неважно, что потом с этим цветком будет.