Малышка для мажора

Я просто в ступоре останавливаюсь, не врубаясь.

– Позволь представить. Это моя тетя Света. Ну, а это дядя Паша. Он родной брат моей мамы. Они с папой погибли в автокатастрофе шесть лет назад. С тех пор я жила с бабушкой в другом городе. Но и она скончалась этим летом от инфаркта. Пришлось переехать в Москву. Теперь я живу здесь с моими самыми близкими родственниками, которые у меня остались.

Я в таком раздрае, что даже не знаю, что сказать.

– Ну что же ты все свое красноречие растерял?! Проходи, Егор, не стесняйся!
– с сарказмом предлагает ректор.

– Так ты что же, парень нашей Дарьяночки? – миролюбиво спрашивает ее тетя. Походу, она одна не в курсе о событиях двухчасовой давности.

– Да…

– Не факт! – зло бросает моя девочка одновременно со мной и проходит за стол.

Так. Ну, во-первых, я полный придурок.

Это факт.

Во-вторых, надо теперь разгребать все, что натворил. С ее дядей отношения налаживать. Ну а потом и с моей лялькой.

– Я скоро приду, - бросаю, быстро двигаясь к выходу.

По карте нахожу ближайший продуктовый и цветочный магазины. Возвращаюсь обратно.

Вытаскиваю более скромный букет и дарю ее тете с тортом.

Достаю из пакета бутылку хорошего коньяка двадцатилетней выдержки и уже с ним направляюсь на кухню. К ее дяде.

Ставлю на стол и сажусь напротив.

Перед смертью не надышишься.

– Я хотел бы извиниться перед вами, Павел Борисович.

Он с недовольсвом смотрит сначала на бутылку и только после удостаивает и меня своим вниманием.

– Продолжай. Очень интересно узнать, что на тебя нашло.

Закрываю глаза, собираясь с мыслями. Придется озвучить. По-другому разгрести никак.

– Мне намекнули, что у вас не самые родственные отношения с Янкой.
– Хмурится и я поясняю, - с Дарьяной. Ну а моя бурная фантазия дорисовала остальное. Я очень сожалею по поводу сказанных мной слов. Думал, вы с ней…ну…

Блин, не могу это озвучить. Сейчас все это кажется даже кощунством.

– Не скажешь, какая птичка тебе напела такую ересь?

Отрицательно качаю головой.

– Моя вина. Надо было головой думать. А мне башку сорвало. От ревности, - договариваю правду.

Долго смотрит на меня. Затем встаёт, хватая бутылку.

– Тебе пить не разрешаю. А бутылочку возьму. Будем считать инцидент исчерпанным. Но если обидишь ее… - нависает надо мной, хмуря брови.

– Больше не обижу, - уверенно, тоже встав со стула.

– Выйдешь и направо. Вторая дверь. Ее комната. Не запирай. В любой момент могу зайти проверить.

Протягиваю руку. Слегка приподнимает уголок губ, улыбаясь. Затем с кивком головы пожимает.

Как будто с батей ее познакомился, чесслово! Чувства те же. А самое охрененное, что проверку прошел.

Захожу в комнату со вторым букетом, который купил специально для нее.

Первый, который подарил вчера, стоит на столе в вазе.

Лежит на животе на кровати, что-то читая, скрестив ноги в щиколотках.

Мажет по мне взглядом и снова утыкается в книгу.

Подхожу к кровати и сажусь на корточки возле ее головы. Цветы на пол, свой подбородок на кровать и смотрю в ее глаза.

Меня переполняет нежность к этой девочке, которая за какую-то неделю перевернула всю мою жизнь.

– Прости меня, - шепчу тихо.

Она поднимает взгляд и ведёт одной бровью.

Строптивая у меня попалась девочка.

Просто джекпот.

Не могу не улыбнуться. Блин, я счастливчик.

– Я дурак, - озвучиваю то, что должен.

Слегка кивает.

– Я напридумывал всякого. Без каких-либо оснований.

Ещё один кивок, уже более глубокий.

– Вел себя неадекватно. Нагрубил твоему дяде. За что извинился перед ним. И он их принял.

Смотрит в глаза.

– Осталась только ты, - шепчу, шагая пальцами по кровати к ее руке. Приподнимаю ее руку вверх, сплетая пальцы.

Это какой-то самый чумовой момент. Чувства просто на разрыв. Кажется, что сердце бьётся так, что слышно даже ей.

Волнуюсь.

Ну, прости меня, моя сладкая девочка…

Очень-очень сожалею, что повелся на все это дерьмо.

Не хочу тебя терять…

Моя девочка…Моя же?

– Больше никогда не поверю кому бы то не было, пока не поговорю с тобой. Прощаешь?

Медленно приближаю лицо и дышу в ее губы. Она слегка ведёт ими, показывая, что в раздумьях.

Потом нежно улыбается и с кивком тянется ко мне.

А я только сейчас замечаю на ее губе синяк.

Меня как будто обливают ушатом холодной воды.

Жрал я ее губы вчера, конечно, знатно. Но чтоб до синяка…

– Это я? Вчера? Ну, то, что у тебя на губе?

– Ой, нашел проблему, - отмахивается.

– Я?! – повышаю тон.

– Егор, не делай из мухи слона. Мне даже не больно. Чуток перестарался. Не беда.

Тянется снова ко мне.

Очень нежно целую ее, слегка просовывая язык. Отстраняюсь. Озвучиваю тревожные мысли:

– Малышка, мы такие разные по комплекции. Тут всего-то поцелуй. А что будет, когда дойдет до главного?

Черт…

Провожу рукой по волосам.

Меня напрягает этот момент.

Тянет меня к себе за куртку и впивается в рот жадным поцелуем.

Это какой-то запрещённый прием.

Отстраняется. Глазки блестят.

Встаю, снимая с себя куртку, и ложусь рядом с ней на кровать, доставая из заднего кармана горький шоколад.

Улыбается уже счастливой улыбкой. Открывает упаковку, вкладывая одну дольку себе в рот, а вторую мне. Захватываю пальчик, посасывая, от чего воздух между нами накаляется до предела.

Надо остыть.

– Почему ты сегодня не на работе?

– Тренер заболела. И пару дней занятий не будет.

– А почему мне не сказала?

Укладывается головой мне на плечо. Обнимаю ее.

– Я спросила! Ты сказал, что у тебя важная пара, которую пропускать нельзя. Я решила не будоражить тебя новостью, что сегодня свободна, а рассказать об этом, когда ты освободишься. Но ты не дождался.

– Да уж, - чувствую, что из-за Кристины, стал мнительным в плане «папиков» для молоденьких студенток.