Малышка для мажора

От злости ее лицо начинает краснеть. Вскакивает с дивана, на котором мы оба сидели.

– Совсем уже поехал со своей ревностью! Ревнуешь к каждому столбу!

– Даёшь повод!!!

Снова начинаю закипать. Вали уже, детка, иначе хуже будет!

Сжимает руки в кулаки, но без лишних разборок уходит, схватив с дивана свою сумочку.

Правильно. Иначе можешь увидеть и плохую сторону своего «Егорушки».

Морщусь. До блевоты это ее уменьшительно-ласкательное.

– Выдыхай, - хлопает Асман по плечу. – Все правильно.

Скидывает кулак. Отбиваю, сжимая свой.

За соседний стол с шумом выгружается компания «мажориков». То ещё отребье. Они до последнего не могли поверить, что я выбрал обычных пацанов вместо них. Меня тоже в этом альма-матер считают мажором. Но это только заслуги моего брата. Он тренер в одной из самых крутых футбольных клубов страны. И все, что есть у меня благодаря ему. Он мне как отец, которого убили на задании, когда мне было года три. Я и не помню его совсем. С этого момента Димас пытался мне его заменить. Мировой брателла.

– Слыхали, новенькая появилась в художке. Святая простота. С косой. Сама невинность, - громко, чтоб слышали все, оповещает сын депутата.

– Ага, очень даже аппетитная. А эти губы, это просто персик!

Обмениваемся взглядами с братвой. Все сидят в напряжении, вслушиваясь в их разговор. Они тоже помнят случай прошлого года. Тогда также было обсуждение новенькой, и этот Хмельницкий предложил мне с ним на спор переспать с этой новенькой. Я его тогда послал. Но мы явно недооценили урода. Итог: эта девушка отчислилась из универа потому как в общем доступе появилась запись как он занимается с ней сексом. Поэтому в этот раз нам не западло впрячься за новенькую, чтобы он не испортил очередной девчонке жизнь.

– Спорим, я распечатаю ее. На три тысячи баксов.

Начинается галдеж по поводу суммы. Никто из них не хочет проигрывать такие деньги.

Меня прям штырит. Встаю резко, от чего стол отодвигается с противным скрипом. Хочется вмазать ему в табло, чтобы не повадно было. Думает, если он сын депутата, то можно творить всякую дичь и ему за это не прилетит?!

Сука!

Дэн хватает меня за плечо, удерживая. Шипит, но так, чтоб слышно было только нам:

– Ты не сможешь его остановить! Навалять ему – не выход! У тебя просто будут проблемы, а он найдет того, с кем все равно поспорит на нее!

Смотрю на него, не отдупляя, о чем он. Мы так и будем сидеть, пока он будет договариваться о деталях спора???

– Чё, Костер? Может, у тебя завалялись лишние три тысячи и ты со мной поспоришь?

Поворачиваюсь к нему.

Ржут.

Уроды!

Беру себя в руки, тяжело дыша. Дэн прав. Мысль приходит сама с собой. Даже не анализирую.

– Я согласен с тобой поспорить, но на своих условиях.

Он злорадно усмехается, понимая, что поймал меня на спор. Мы ещё посмотрим, кто кого!

– Валяй, я весь во внимании.

Подхожу ближе. Мне не нужны свидетели нашего спора. И ее унижения.

Ставлю руки на стол и выдвигаю условия:

– Никаких распечатываний! Спор считается выигранным, если кто-то из нас двоих поцелуется с ней и при этом она сама попросит об этом. Снимаем на видео, как доказательство. На все про все месяц. И не трындеть об этом на каждом шагу! Видео показываем только друг другу!

– Какой благородный, аж тошно. Мне и двух недель много для невинных поцелуйчиков. Заметано. Все равно никто со мной спорить не хочет. Знают, что выиграю.

Склоняюсь ещё ближе к нему и цежу сквозь зубы:

– Это мы ещё посмотрим!

Он тоже слегка пододвигается лицом ко мне, демонстрируя, что не струсил.

– Знаешь, я сегодня добрый. Даю тебе фору в две недели, не буду к ней подкатывать, но не сдружиться не обещаю. Так что дерзай.

Слегка дёргаю стол, отдирая руки, от чего в стаканах разливается жидкость, попадая на их одежду. Сажусь на свое место, когда слышу злобное:

– Совсем ебнулся со своим благородством!

Не глядя, поднимаю в их сторону руку, показывая фак. Таким это слово неведомо!

Они собираются и отчаливают из кафе, не переставая материться.

– На кой хрен ты во все это ввязался??? – недоумевает Ян.

Смотрю на друга.

– По-другому никак. Прав Дэн, он все равно бы нашел, с кем поспорить. А так он ее не тронет. Я прослежу.

– Все это, конечно, хорошо, вот только как ты собираешься объясняться с Кристиной по этому поводу?

Вот черт, об этом я не подумал.

Закрываю глаза, откидываясь на диване. Ещё не понятно, что у нас…

– Берите пример с меня. Моя Светка вообще мне мозг не парит, - оповещает довольным тоном Багир.

Хмыкаю.

– Ну, ваши стыковки вряд ли можно назвать полноценными отношениями. Так, чисто перепихон без обязательств.

– Мне в самый раз, - лыбится.

А мне хочется нормальных отношений. Чтоб моя девушка нравилась не только мне, но и моим друзьям. Чтоб можно было ее познакомить с родными. Перед глазами чумовой пример охрененной любви брата и Иришки, его жены. Она его любила, как оказалось, с класса седьмого. Тоже такую хочу. Чтоб на разрыв эмоций. И чтоб только она для меня была одна единственная. И чтоб ни на одну другую даже смотреть не хотелось.

И это... не Кристина.

– Хватит хандрить! У нас ещё час до следующей пары. Пошлите, выйдем, разомнемся на площадке, - предлагает Ян, вставая.

– Я вас уделаю на турнике своей «походкой бога»! – убеждённо оповещает Дэн, не скрывая лыбы.

Пффф…

Хватаю его, ловя в удушающий прием захвата шеи между подмышкой и предплечьем, и треплю ему его шевелюру.

– Не дорос ещё со мной тягаться.

Он вырывается и шутливо толкает меня в бок. Я в свою очередь толкаю Яна. А то расслабился совсем.

– Эй, я в эти детские игры не играю, - наигранно серьезно. Затем вешается сзади на нас, поднимая ноги, чтобы мы его тащили. Нашел рабов.

Скидываем, отвешивая ему шутливых тумаков. Все это с диким ржачем на все кафе. Мы шумные, но добродушные парни. К нам уже привыкли.

На выходе встречаемся с Малой. Ловлю ее поднятый пятак своим. И только тогда вижу девушку рядом с ней. Тоже такая же кнопка, как Лизка. Одета в мешковатое платье серого цвета, что портит все впечатление. Невозможно понять, какая фигура скрывается под всем этим. А вот лицо - просто бомба. Большие серые глаза и полные натуральные губы.