Малышка для одного

– Сказка – это когда у тебя любящий муж, тёплый дом, здоровые дети и никто не страдает, – уверенно проговаривает малышка. – А деньги… это так, бумаги, которыми можно себе немного помочь в достижении каких-либо планов. Но самое главное в этой жизни не купишь. Как и не продашь.

– Говоришь так, чтобы покорить нашего Тёму? – задумчиво глядя на неё, продолжает расспрос Жана. Не понимаю, чего она взъелась на Адель. Всегда была умной и хорошей девушкой. Так чего она сейчас? – Думаю, он уже такого наслушался. Скучно. И однообразно.

– Поверьте, купить себе бессмысленного тряпья, вкусной еды – я и сама могу. Я достаточно зарабатываю, чтобы обеспечивать и себя и свою семью.

– Да ладно! Ладно! – сдаётся одноклассница. – Верю! Проверяла я тебя просто. А то разозлись ещё. Уйдёшь. А этот, с влюблёнными глазами, – кивает на меня, – … за тобой пойдёт. А мы его пока отпускать не намерены. Так что верим! Любим! И мешать не будем! Палатку отдельную если что выделим, но вы там это… потише и на крестины пригласите потом. Как свидетелей. И на свадьбу не мешало бы.

Все одноклассники и их гости начинают смеяться. Я бы тоже засмеялся или хотя бы улыбнулся, если бы не Адель, которая мигом после этой шутки погрустнела и отвела взгляд.

– Эй, ты чего? – спросил, прижав её к себе. – Они просто шутят. Никто тебя обидеть или расстроить не хочет. Что случилось? – заботливо интересуюсь, приобняв её и она поддаётся, словно этого и ждала.

– Извини, – возвращает своё внимание мне и дарит лёгкую улыбку. – Просто взгрустнулось немного. У меня такое бывает.

– Почему?

– Я сохранила кольцо, которое ты мне подарил тогда. Оно сейчас дома. Я боюсь его надевать на озеро, чтобы не потерять. Но я всегда его ношу, – весело рассказывает и убедившись, что мои одноклассники больше нами не интересуются, тихо продолжает. – Ты тогда словно предвидел то, что будет между мной и Димой. И мне жаль, что я тогда выбрала его. Мне казалось, тебе нужна другая. Более взрослая и без всяких истерик и детской наивности. Зрелая, опытная и без всяких моих причуд. Дима же говорил сладко и складно. Я думала я ему подхожу, и он меня любит. А ты всегда знал… Жаль, что не послушала.

– Адель, не поздно сейчас поменять свой выбор, – говорю ей, обрадовавшись, что она сама завела эту тему. – Тем более сейчас нет никаких препятствий. Ты просто можешь довериться мне, и я верну все наши утраченные годы. И даже наверстаю больше, – подмигиваю ей, заметив, что её настроение возвращается. – И все эти годы мне нужна была именно ты. Моя малышка. Маленькая. Глупая. Красивая. Улыбчивая. Такая, что сердце замирает и хочется с моста прыгнуть, лишь бы унять эту дрожь, адреналин, безумства, бушующие во мне.

– Тём, – хныча начинает, и собирается отвести взгляд, но я не даю ей это сделать.

– Смотри мне в глаза и слушай, – прошу её строгим тоном и продолжаю, лишь когда понимаю, что зрительный контакт между нами прочный. – Ты моя. Всегда. Независимо от того, что было, будет и есть. Да, чёрт возьми, я готов прощать тебе всё. Выполнять любые твои прихоти. Если захочешь, мы сегодня же улетим куда-нибудь. Одни. Но главное вдвоём. Лучше на необитаемый остров, где кроме нас только обезьяны и насекомые, которых ты так боишься. Ты будешь плакать и просить меня спасти тебя, а я как твой рыцарь, буду убивать паучков, – рассказываю и больно получаю локтем вбок. Но мне не больно. Я чересчур счастлив, чтобы чувствовать что-то другое. – Я заставлю тебя забыть обо всём, Адель. Если даже сейчас ты не любишь меня, то полюбишь немного позже. И поверь… мне даже не придётся стараться. Потому что ты чувствуешь что-то ко мне, иначе бы не пошла сегодня к моим друзьям.

– Прости…

– И я должен тебе ещё кое-что честно сказать: я рад, что у тебя с моим братом не получилось, – решаю начать с правды. Она будет со мной, потому что, не понимая этого, дала мне намёк, что жалеет о том, что выбрала не меня. – Я счастлив, что ты не с ним. Я готов руку ему пожать лишь за то, что он…

– Ты не понимаешь, что сейчас говоришь, Тёма, – шепчет, прервав меня. – И надеюсь, никогда не поймёшь.

– Так расскажи, что между вами было, Адель?

– Не сейчас, – кидает, оглядевшись вокруг. – Уже темно. Мне надо домой.

– Останься со мной? – прошу её, схватив за руку. – Прошу.

– Не могу. Я привыкла спать дома, – виновато отвечает. – Плюс ты же помнишь о моей аллергии на муравьёв.

– Точно, – выдыхаю, вспоминая, как эта мисс как-то села на муравейник, а потом меньше месяца боялась даже к окну подойти, чтобы мы с Димой не видели «этого безобразия», как она выразилась. – Тогда я провожу тебя. И ты расскажешь, что произошло между тобой и Димой. Хорошо?

***

– Я не знаю с чего начать, Тём, – произносит после длительного молчания. – Да и эти, которые сзади нас идут и подслушивают – доверия не внушают, – бурчит тихо, покосившись на охрану.

– Из них русский понимают лишь двое, – успокаиваю её. – Один из них спереди, а другой сзади. И им всё равно на то, что ты будешь говорить. Их беспокоит не твоя личная жизнь, а наша с тобой безопасность.

– Ну ладно, – сдаётся и начинает рассказ. – Как я уже говорила, Макс отправил Диму в командировку в Финляндию, присматривать за тем, как там работает филиал компании. Дима прилетал довольно часто. В эти дни мы гуляли сутками напролёт, готовились к свадьбе и ничего не предвещало беды. Конечно, мне говорили, что там у него то одна девушка, то вторая, но я старалась не верить. Думала наговаривают. Дурочка была, что сказать, – печально усмехается, не решаясь поднять на меня взгляд. – Всё было так хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И в один день, когда я набрала его, услышала женские стоны, его имя, которое она стонала и… не будем. В общем, он изменил мне. Было ужасно и плохо. Первые несколько дней я не могла прийти в себя. Но потом… я пережила измену, – наконец смотрит на меня и дарит ободряющую улыбку. – Свадьбы не было. Отменила. Нике и Максу я ничего не сказала. Было стыдно, да и не хотела Диму подставлять. Дима позже сам им объяснил причину. Мы сидели вчетвером и обсуждали это. Как Ника и Макс на него ругались! Ты бы слышал… ужас! Передо мной извинялись, только в чём их вина? Они ведь не виноваты, что он гулёна. Да и я об этом знала. Должна была понимать, на что иду. Но… я слепая курица. Напялила розовые очки. И думала это любовь… а это зависимость, как говорит мой психолог сейчас.

– И всё? После того случая вы не общались?

– Общались, – виновато отвечает. – Я его простила. Но просила остаться просто друзьями. Только… наше дружеское общение незаметно стало вновь кокетливым и слишком откровенным. Два года переписывались, ведь Макс сослал его в Финляндию, так как жутко разозлился на него. Мы общались по видеосвязи. Когда он приезжал, целыми днями были вместе, но ничего такого не было. Только в один день… последний день. Он поцеловал меня. И мне показалось, что я вновь его люблю. Готова простить всё. Только он тогда не обещал. Уехал в Финляндию, а я осталась.

– Ты надеялась, что всё вернётся? Даже несмотря на то, что прошлый раз он тебе изменил?

– Не надо меня осуждать, Тём, – просит расстроенно. – Тогда мне казалось, что я всё делала правильно. Уже ничего не изменить. После этого поцелуя и моих глупых надежд, там, в Финляндии, он познакомился с девушкой. Не знаю, рассказывали тебе или нет. Дима с байка упал и сломал ногу. Лежал в больнице и сказал, что влюбился в медсестру. Я была за него рада. Хоть и чувствовала себя вновь преданной. Но ведь Дима в этот раз ничего мне не обещал. Когда звонил – он только о ней и говорил. Ревновала я жутко, но старалась не показывать этого. Со временем общение спало на нет. Мы не контактировали несколько месяцев. А потом он позвонил и сказал, что прилетает завтра. И я ему очень нужна. Побежала сразу же, потому что скучала. Он рассказал мне о том, что женился на этой медсестре, как только выписался. У неё две