Малышка на двоих

На долю секунды мне кажется, что можно. И я сама такая. Потому что ведь Тигран надеялся на меня, у нас был уговор, я обещала быть рядом с ним. А теперь хочу бросить. Подвести мужа потому, что люблю других.

– Катюнь, - Тимофей мягко гладит мои волосы, почти не прикасаясь. Боится, что я сейчас взорвусь или расплачусь. У меня пусто, совсем пусто в душе. – Пожалуйста, скажи хоть что-то.

– Я в порядке. Я… Испугалась. И мне… Простите.

– За что? – Мур протягивает мне горячий чай, усаживается с другой стороны. – Там успокоительное, согласно тому, что прописал врач. Ничего лишнего, ты всё же видела.

– Да. Видела, - и меня это волнует меньше всего. – Простите, что я думала, что это вы стоите за этим всем. Мне кажется, я не понимала, насколько должен быть жестоким человек, насколько ненавидеть меня… Думаю, вам было неприятно, что я так подумала.

– Ты тоже извини, - Тимофей тянет к себе, укладываю голову на его плечо. – Это полностью наша вина. Каждый момент с того бара в течении трёх лет из-за нас. Что нас повело на тебя, как малолетки обрадовались, что девушка нам отвечает. А после не выяснили всё. И сейчас тебя оставили одну. Не стоило отпускать из номера.

– Телохранители облажались, - Мур горько усмехается, целует моё запястье. Щетина колется, приятно. – На твоём месте я бы отказался от наших услуг.

– Совсем?

Задерживаю дыхание. Они ведь ещё не видели меня такой потерянной. Уехали из города, не наблюдали за тем, как я превратилась в бесполезный пепел. Когда думала, что Тимы опоили меня, могли причинить столько боли. Когда отчим орал, все обсуждали скандал.

Пару панических атак от прикосновений или страхов что-то съесть – это ведь мелочь, которая не засела в головах мужчин. А сейчас меня будто снова раскрошили.

Гадко, мерзко. Что близкий человек был готов подложить меня под кого угодно, лишь бы убрать с дороги. И при этом ведь Ира знала, что я не люблю Дамира, не хочу за него замуж.

И всё разрушила. Не получила своего счастья взамен, ничего не выиграла. И мне боль причинила. А я теперь не знаю, как телохранители отреагируют на мою апатию.

Тигран к этому привык. Он предложил выйти за него именно в тот момент, когда я была в таком состоянии. Принимал моё поведение, ничего не требовал. Не отворачивался, но и не нежничал сверх меры. Просто сам назначил мне цель и подтолкнул.

С Тиграном было проще, потому что его я не любила. Он был для меня чужим человеком, стал близким. Но всё равно не то. А Тимы… Наверное, сейчас я люблю их сильнее, чем три года назад. Не просто так, не подростковой влюбленностью. А будто впились клещами, стали нитями, чтобы зашить мои раны. И теперь не вырвать.

И страшно. Что Тимы вырвут эти нити за меня.

– Совсем отказалась? – повторяю вопрос, сухо, даже без слёз. – То есть, всё закончила?

– Так будет лучше, - Мур переплетает свои пальцы с моими. Оставляет короткий поцелуй на тыльной стороне ладони. – Это не правильно, что мы будем тебя охранять. Приставим к тебе наших ребят, всё решим. Я больше не доверяю своей беспристрастности. Поэтому охранять будут другие. А мы просто рядом.

– Рядом?

– Кать, давай ляжем спать? А завтра с утра всё обсудим. Тебе нужно отдохнуть. Натерпелась сегодня, малышка. Может, тебе что-то нужно?

– Я не хрустальная! Ира напугала меня и сделала больно, но я не развалюсь из-за этого. Не стоит меня так… - взмахиваю рукой, не в состоянии подобрать слов. – Жалеть.

– Конечно мы будем тебя жалеть! Ты наша малышка, ты сегодня пострадала. И если Мирзоев не решит с Ирой, ею мы займемся сами. И это не жалость, Кать. Это – забота. Переживать за тебя хоть можно?

– Да.

Бурчу, делая глоток тёплого терпкого чая. Смотрю на травы, как всплывает ромашка наверх. В номере тишина, только кондиционер гудит. Мне всё время жарко, кажется, это так адреналин действует.

Отдаю пустую кружку Тимофею, сама же направляюсь в душ. В третий раз за ночь. Чувствую себя будто в грязь упала. И не стирается, так просто не выскребешь с души. Как подумаю, что Тимы могли не приехать и Ира бы спихнула бы меня левому мужику – начинает трясти.

– Можешь ударить и выгнать, - голос Мура за спиной кажется разрядом тока. Бьёт в позвоночник, когда пальцы касаются тела. Повторяют дорожки капель, мнут кожу. – И я выйду.

– Ты ворвался ко мне в душ.

– Ага. Из меня херовый психотерапевт. Да и не моя специфика. Если я могу чем-то помочь – ты только не молчи, хорошо? Или если хочешь меня прогнать. Говори со мной, Кать. Мне невыносимо смотреть как тебе плохо сейчас. Если я только мог всё исправить.

Его поцелуи лихорадочно опускаются на моё влажное лицо. Сверху на нас льётся едва тёплая вода, меня начинает морозить. А ещё будто обволакивает мужчиной. Будто в его руках – спасительный кокон. И когда его ладони поглаживают крестец, а губы вытирают слёзы, то всё кажется не таким страшным.

Я не двигаюсь, не делаю первый шаг. Просто прижимаюсь и замираю, как дикий зверёк. Мне плохо, мне хорошо. Я не знаю, как мне двигаться и что говорить.

– Я не разведусь с Тиграном, - произношу самое глупое, что можно, когда голый любимый мужчина прижимает к стене. – Не сразу. Ему нужно время, а я… Не знаю. Я подставляю его, Тим. Сильно.

– Ты слишком беспокоишься о нём и не думаешь о себе.

Мур целует мои щеки, и виски. И губы, куда без них. Мягко ласкает языком, беспокоится, чтобы не надавить. А мне нужно именно это. Забыться в чужих руках, жарких поцелуях. Когда воздух ядовитым паром вырывается из лёгких, когда чувства закручивают, и всё тело пульсирует.

– Но ты собираешься? – его язык проходится по мочке уха, оставляя дрожь. – Собираешься уйти от него? Ко мне, к нам. Чего ты хочешь, малышка? Скажи мне.

– А чего хочешь ты?

– Тебя. Думаю, это понятно.

– Нет. Насколько хочешь? Как…? Если я разведусь, что будет дальше?

Я жду прямого ответа, банальной лжи. Что, конечно, мы будем вместе. И они согласны встречаться втроём, хотя никто не знает как это делается. И всё обязательно будет хорошо.

Но вместо этого Мур выключает поток воды и отходит от меня.

Смотрю на широкую спину Мура, на которой будто крылья выбиты. Тату орла или ангела? Разглядываю как переливаются его мышцы, когда мужчина обматывает бёдра полотенцем.

Берёт ещё одно, возвращается ко мне. Я не успею даже обдумать то, что происходят. Понять или испугаться. Кажется, нервная система конкретно тормозит, не соглашаясь реагировать на любые раздражители.

– Давай, малышка, протяни руку.

Послушно выполняю, пока мужчина аккуратно стирает с меня капли воды. Подтягивает за талию к себе, опуская на кафель. Промакивает волосы, убирая их с плеч. А после коротко целует в нос, как ребёнка.