Малышка
Шрифт:
— А ты боялась, — его слова возвращают меня на землю. Сава стоит за спиной, прижимаясь ко мне всем своим телом, потираясь своими твёрдыми бедрами, будто никак не может перестать касаться меня. Его ладонь ласкает кожу на моей шее, медленно спускаясь к ключицам.
Через секунду до меня доходит, что, пока я теряла себя в его объятиях, он все это время играл со мной, преследуя свою цель. Чувствую себя дурой. Прикрываю глаза, но в этот раз уже по другой причине. Главное сейчас — не расплакаться.
Резко вырываюсь из его рук, и боль простреливает плечо так, что в глазах
— Что ты творишь? — слышу знакомую злость в его голосе.
— Я думал, ты ее лечить собрался, а ты калечишь, — слышу голос Романа Васильевича, будто находясь под водой.
Заставляю себя открыть глаза, из которых, вопреки моей воле, стекают слезы.
— Ты не говорил, что у нее огнестрел. Это серьезно? — вопрос хозяин дома заставляет тело Савы напрячься. Он не так уж и безмятежен, как хочет казаться.
— Долгая история, — отвечает Сава, прижимая меня к себе сильнее.
— А мы, кажется, никуда не спешим, — отрезает Роман Васильевич. — Положи ее уже на кровать, — приказывает он.
На мое удивление постель пахнет кондиционером для белья. Боль немного утихает, и я наконец могу свободно вздохнуть. Вполуха слушаю рассказ Савы о наших приключениях. Мысли путаются, и мне кажется, что я уже сплю.
— Да уж, — слышу голос Роман Васильевича, — вляпались вы по самое не балуй.
— Ты об этом что-то знаешь? — спрашивает Сава, и я слышу в его голосе насторожённость.
— Никто о таком не знает, а если знает, то помалкивает, — отрезает его бывший начальник. — Не думал, что так быстро снова с этим столкнусь.
Они оба замолкают, и в тот момент, когда мне показалось, что я окончательно провалилась в объятия Морфея, почувствовала, как меня укрыли чем-то теплым.
— Что собираешься делать? — вопрос Романа Васильевича заставил засомневаться в том, что это просто сон, но как я ни старалась открыть глаза, так и не смогла.
— Убрать всех, кто может ей навредить, — голос Савы прозвучал настолько холодно и незнакомо, что я обрадовалась, что сплю и что все это всего лишь глупый сон.
— Ты же понимаешь, что это практически невозможно, — почему-то в тоне хозяина дома звучит восхищение. — Только не в одиночку.
— Я не один.
— У тебя есть на кого положиться? — спрашивает обеспокоенно Роман, - Ты в них уверен?
— Мои парни чисты, — быстро отрезает Сава, а хозяин дома начинает хрипловато смеяться.
— Чего моршишься? Ты уже думал об этом и пришел к тем же выводам, — настаивает он, - Иначе тебя здесь бы не было.
— Они ни при чем, — не соглашается Сава. — Я уже сказал тебе почему к тебе пришел.
— Приму это за чистую монету, — в голосе Романа слышка насмешка, — Так от меня тебе что надо? — спрашивает недобрым тоном хозяин дома. — Чтобы я твою зазнобу понянчил? — под конец его слова звучат совсем злобно.
— Только тебе я могу ее доверить, — отвечает Сава. — Если они найдут ее раньше, чем я их, я должен быть уверен, что она в руках того, кто сможет позаботиться о ее безопасности.
И снова тишина, что давит на нервы.
—
Ты мне в уши-то не заливай, — наконец отвечает Роман Васильевич. — Но ты прав, так легко они не откажутся от своей цели. Для этого они слишком боятся потерять свою власть и свои деньги.— Ты говоришь так, будто знаешь, кто они, — даже я слышу в голосе Савы незаданный вопрос.
— Мы с ее дедом служили в одном полку, еще до того, как нас стали распределять как отборный скот по разным категориям. Оценивая нас, будто мясо. Тогда мы гордились этим и не знали, что это сравнение не в бровь, а в глаз. Они тогда решали, кто из нас пойдет как пушечное мясо, а кто станет элитным бойцом и будет ценен в будущем.
Роман Васильевич замолкает, и я снова делаю попытку проснуться. Сердцем чувствую, что мне не понравится то, что я услышу.
— Много лет спустя, когда по их приказу положили почти всех моих парней, я наконец прозрел, — продолжает Роман Васильевич. — Но сколько тогда ни пытался убедить Арсения, он не хотел слушать. — Я затаила дыхание. — Только потом я понял, что и он был замешан во всем этом. Кровь наших парней была и на его руках.
Снова гнетущая тишина. Пока я пыталась уложить в голове услышанное, уговаривая себя в том, что все это неправда, разговор продолжился, заставляя меня вынырнуть из полудремы.
— Ты думаешь, что ее дед подставил ее специально? — спрашивает Сава, а у меня сердце спотыкается в груди от его слов.
— Судя по тому, что ты рассказал, — отвечает Роман Васильевич, — ее пометили. И отслеживали ее по этому маячку спецы. И то, что Арсений сбежал, как только раскопали документы, и так и не вышел на связь, говорит не в его пользу, — он снова замолкает на секунду. — Но я могу точно сказать, что по отношению к ней он бы так не поступил. Его сын был единственным, из-за кого он мог пойти на все. Она — единственное, что осталось от него. — Не успеваю я перевести дыхание, как слышу: — Они бы не потерпели угрозы своей власти, так что уверен, что Арсения уже нет в живых.
Рыдание вырывается из меня, как поток воды прорывает плотину. Не могу сдержаться. Нет, не может быть.
— Малышка, — голос Савы проникает сквозь стену моего отчаяния, — прости, — шепчет он, обнимая меня, но его объятия не способны меня сейчас согреть.
— Он жив, — шепчу я сквозь слезы. — Он бы никогда…
— Конечно жив, — соглашается он. — Я обещаю, я его найду.
Почему я ему верю? Только ему.
Глава 24
Сава
Слова Романа меня не удивляют, а рыдания Киры заставляют задуматься о том, что все слишком очевидно, особенно если ты знаешь, кто эти загадочные «они». Я почти уверен в том, что Роман в курсе их личностей.
Обнимаю Киру и осушаю поцелуями ее слезы. Сердце разрывается от того, как горько она плачет. Будто заранее оплакивает свою потерю.
В душе я был согласен со словами Романа, давно это подозревал, но сейчас не мог бы сказать ей ничего подобного. Потому и дал ей свое слово и сделаю все, чтобы выполнить это обещание, ради доверия, что я видел в ее глазах.