Мама напрокат

– Это ужасно… - пробормотала я, вновь испытав приступ страха. За Ника. За Андрея, что они переживали очередную трагедию в своей жизни.
– Но иногда мы бессильны перед...

– Нет!
– горячо воскликнул Андрей.
– От нас самих и наших решений очень многое зависит, Ангелина. Ради сына мне пришлось взять себя в руки и продолжать жить. Но только груз вины никуда не уходит, а сейчас будто все по новой… В тот самый момент, когда мне показалось, что могу быть счастлив с тобой, пришло это известие о его болезни... Поэтому я не хочу давать ни тебе, ни себе ложных надежд. Будет лучше, если о будущем мы пока говорить не будем.

– Андрей…

Он приложил ладонь к моим губам и покачал головой.

– Ничего не говори, - попросил он сдавленным голосом.
– Ты спросила, я ответил, но развивать эту тему сейчас мы не станем. Я не цепляюсь за прошлое, если ты думаешь, что я все еще люблю Алину и не могу отпустить свои чувства к ней. Отпустил. Но чувство вины никуда не ушло. И я надеюсь, что с Ником все будет иначе, и его удастся спасти, потому что я не уверен, что в состоянии буду оправиться от такого удара.

Эти откровения ранили меня глубоко в сердце. Я и без этих слов понимала, что Андрей сильно переживал за сына, только и подумать не могла, что внутри он носил столько тяжестей и считал себя виноватым еще и в смерти жены.

37

Ангелина

Андрей приехал за мной в центр во второй половине дня. Я успела покушать и привести себя в порядок. Позвонила маме и мы долго с ней разговаривали по телефону. Мои страхи немного отступили, но теперь я постоянно представляла лицо будущего малыша и думала о том, как буду выглядеть с огромным животом. Где-то прочитала, что для того чтобы сбылось желание, нужно не мечтать о нем, а олицетворять, будто бы оно уже осуществилось.

Всю дорогу до дома Андрей был сосредоточенным и серьезным, без конца с кем-то разговаривал по телефону, а я отвернувшись к окну, думала о том, как скажу Никите, что скоро рожу ему братика или сестричку. В идеале было бы девочку. Всегда мечтала о старшем брате, который бы ото всех меня защищал. Да, фактически, это будет ребенок чужой женщины. Но Алины больше не было, следовательно, я могла считаться полноценной мамой для будущего малыша. И любить я его буду ничуть не меньше, чем Андрей. Да и разве возможно отделить детей любимого мужчины от него самого? Может быть поэтому Ник и не ревновал отца ко мне, потому что я изначально видела в них двоих единое целое?

Машина остановилась на парковке, и Андрей повернул голову в мою сторону.

– О чем задумалась?
– он коснулся рукой моего колена и сжал его.
– Идем, я поднимусь с тобой наверх? Хочу переодеться, и освежиться перед поездкой к Нику. В моих планах уделять вам двоим внимание в равной степени. Кстати, Людмилу Ивановну я попросил на те дни, пока меня не будет, взять выходные. Увольнять я ее не собираюсь, да и не хочу этого. Ник к ней очень привязан. И я уверен, что со временем ваше общение с ней станет теплее. Да, она серьезная, в чем-то даже суровая женщина, но ты можешь ей полностью доверять, - он мягко улыбнулся и задержал взгляд на моих губах.

– Да, наверное...
– кивнула я.

Трепетные чувства Андрея к Людмиле Ивановне я разделить не могла, но поблагодарила его за такой подарок, как возможность побыть одной несколько дней. Пересекаться с женщиной мне было иной раз не приятно.

Андрей улетел в Питер через неделю. А я начала прислушиваться к своим ощущениям каждую минуту, гладила живот и просила мальков остаться с нами. Хотя бы одного из них. Включила режим хрустальной вазы и ждала, боясь сделать лишнее движение. Неужели так теперь будет всегда?

– Ты снова задумчивая, - заметил Ник.
– Но счастливая. Говори, что за причина? Что-то важное? Может, папа сделал тебе предложение?

– Нет никакой причины, - я пожала плечами и подсела к нему.

Мы решили, что преждевременно не станем говорить Никите ничего о том, что мы уже провели ЭКО.

– Папа сказал, что на следующей неделе сможет забрать меня на пару дней домой. Как думаешь, врач разрешит полетать на вертолете?
– спросил он.

– Навряд ли. И я передумала. Не хочу сейчас никаких полетов...

Если все получится с беременностью, я решила, что буду максимально беречься. Никаких стрессов, экстрима. Ничего, что могло бы навредить малышу или малышам. Я очень хотела стать мамой этому крохе и мечтала, чтобы Ник вернулся домой из больницы не на пару дней, а навсегда. И вот после этого хоть на воздушном шаре вокруг света.

– Почему?
– удивился он.
– Ты же в прошлый раз сказала, что тоже бы этого хотела?

– Ты отчаянный ребенок!
– улыбнулась я.
– Ну давай немного побережемся, а? Мало тебе экстрима в больнице? Ты на процедуры ходишь, как на каторгу!

– Ну не знаю… - протянул он.
– Я мечтал, как папа заниматься экстремальными видами спорта, а ты, что? Решила, включить теперь наседку, да? Мне казалось, ты со мной заодно… - он недовольно свел брови, и его лицо сделалось серьезным.

– Как только ты выйдешь отсюда полностью здоровым мальчиком, я с тобой с тарзанки прыгну, на вертолете полетаю, да все что угодно сделаю. Но пока будем беречь тебя и твое здоровье.

– Правда прыгнешь?
– он сощурил глаза.
– И не испугаешься?

– Нет, не испугаюсь, - заверила я его.

Он довольно улыбнулся и кивнул.

– Смотри, я тоже научился включать диктофон на телефоне...

– Ах ты, хитрец, - я погладила его по короткому ежику волос и крепко обняла.

– Ты сегодня не останешься со мной?

– Нет, Никита. Сегодня не получится. Завтра мне нужно быть рано утром в центре, - а я хотела выспаться, потому что на небольшом диванчике, который стоял в углу комнаты, этого мне не удастся.

Домой я вернулась с наступлением сумерек и обещание, данное Андрею, что не буду ночевать у Ника, не сдержала. Лишь сегодня решила один раз его выполнить, потому что мне действительно необходимо было выспаться. На сердце было тревожно за завтрашние результаты анализов, но было что-то еще, и я не понимала из-за чего именно так переживала и волновалась.

– Я больше не нужен?
– спросил Павел, когда я открыла дверцу и вышла на улицу.

– Завтра к восьми приезжай. Съездим в центр, а потом к Нику. До завтра, Паш.

Я зашла в дом и направилась к лифту, когда заметила Эльвиру. Она стояла у окна и задумчивым взглядом смотрела перед собой. Выглядела она расстроенной, с черным кругами под глазами, как-будто много и долго плакала. Неужели так убивалась из-за расставания с Андреем? Мне почему-то стало ее жаль. И тем не менее я отвернулась от нее и попыталась пройти незамеченной. Мне не хотелось с ней разговаривать. Ведь очевидно, что она ждала кого-то из нас двоих с Андреем...