Мама, я люблю дракона (сборник)

– От члена слышу, – не пропустил Чуч мимо ушей двусмысленность. – Если бы тебе сказали, что в интересах группы ты обязан делать то, чего тебе не хочется или не делать того, что хочется, ты бы ведь взвыл, что мы тебя ущемляем, так? Вот я и взвыл.

Я почувствовал, что этот бестолковый разговор начинает мне уже надоедать, нервно поёрзал на диване и, приняв положение поудобнее, заметил:

– Я тебе ничего такого не говорил.

– Ты-то, да, не говорил, кто ты такой, чтобы говорить?.. А вот Петруччио сказал, и от лица всей группы, то есть, и от твоего тоже.

– Так бы сразу и сказал, что это тебе Петруччио на хвост наступил.

– Так ты знаешь? – нахмурился Чуч.

– Про что? – не понял я.

– Про хвост, – отозвался тот.

– Про хвост? – повторил я, чувствуя себя так, словно меня поймали с поличным.

– Ты чего побледнел? – присмотрелся Чуч ко мне. – А-а, – хлопнул он себя по лбу, – ты подумал, что я тебя прохвостом назвал? Нет, я сказал, – «про хвост», в смысле, – «о хвосте». О моем хвосте.

– О твоем хвосте я ничего не знаю, – сказал я, как можно спокойнее.

– А чего тогда ты так разволновался?

– Тебе показалось.

– Ну, ладно, – махнул он рукой. – Короче, дело в том, что я решил отрастить себе хвост, здоровенный, мохнатый, а Петруччио мне запретил. Говорит, что это не соответствует имиджу группы.

– Вообще-то, он продюсер, и у него есть такие полномочия, – произнес я, чувствуя, в собственном голосе предательскую хрипотцу. – Хотя и до определенных пределов… Но в этом случае он, по-моему, прав. Мы же не для леопардов работаем. Зачем тебе хвост?

– Что значит, зачем? Хочу и всё. Прикольно. Сейчас многие себе отращивают.

– Мало ли, что многие делают. Сейчас многие, например, пол себе меняют, а ты не хочешь?

– Не, это не то. Если бы я захотел пол сменить, а Петруччио запротестовал бы, тут я бы его понял. Он контракт с вокалистом заключал, а получилась бы вокалистка – совсем другой человек.

– А ты смотри шире: он контракт с человеком заключал, а с хвостом – это уже не человек, потому что людей с хвостами не бывает.

– Ерунда это всё! – скривился Чуч. – Еще как бывают! Во-первых, ты сам знаешь, и раньше иногда рождались люди с хвостами, только они это скрывали, или им их ампутировали, а, во-вторых, сейчас их наоборот имплантируют любому желающему – быстро и безболезненно. И человек при этом остается человеком, зато становится ближе к природе.

– Чуч, ну подумай сам, как можно стать ближе к природе, вмешавшись в нее хирургически?

– Это не хирургия, а генная инженерия.

– Вообще-то, ни то, ни другое, но это не важно. Если тебе природой не предназначен хвост, то пришлепав его искусственно, ты от природы только отдалишься!

– Это демагогия, – сказал он, но я почувствовал в его голосе неуверенность. – Все нормальные животные имеют хвосты, только мы…

– А мы – люди, Чуч, люди, а не «нормальные животные». И если в процессе эволюции мы утратили хвост, значит, именно это и соответствует нашей натуре. Хотя, конечно, человек всегда противопоставлял себя природе, но именно это для него и нормально.

– Ну-у, не знаю, – замялся он. – А вдруг эволюция ошиблась?

– Эволюция есть комплекс свершившихся фактов, приведший к появлению того или иного вида, – парировал я. – Комплекс свершившихся фактов, понимаешь? Как может ошибаться комплекс свершившихся фактов? И, кстати, почему именно хвост? Может быть, для близости к природе тебе не хватает рогов? Развесистых, как у оленя. Или копыт? Или кисточек на ушах. А хитиновый панцирь не хочешь?..

– Ладно, – сказал он на тон ниже. – Допустим, это просто модно. Ну и почему мы не можем себе это позволить? – не «я», а «мы». Уже кое-что… – Почему группа «В ухо» может, а мы не можем?! Знаешь, какой у их солиста хвостище? Огромный, толстенный, полосатый, как у тигра! Он поет, рычит, прыгает по сцене и размахивает им, а толпа тащится, как удав по стекловате!..

– Так и скажи, что зависть заела. А то «гражданские права», «близость к природе»… – передразнил я. – Тебе объяснить, почему они себе могут это позволить, а мы нет? Или не надо? Или ты сам это знаешь?

– Нет, не знаю, – с унылым упрямством протянул Чуч, хотя все прекрасно знал.

– Ладно, объясняю. Группа «В ухо» – гиперпанки. Их солист Лёлик, как ты прекрасно знаешь, еще недавно был солисткой Лёлей. Они делают все для того, чтобы шокировать общественность. А мы, RS/SS [2] – группа мейнстримовская, мы «хорошие мальчики», и эпатаж нам вовсе ни к чему. Хвостатые люди пока еще не являются в обществе абсолютной нормой.

По лицу Чуча было видно, что он уже сдался, перегорел.

2

russian soft star’s soul – Русская Мягкая Звездная Душа (англ.)

– Ну и зачем нам все это нужно, если мы несвободны?.. – удрученно произнес он.

– Вот только не надо драматизировать, – стал я закреплять позиции. – Лучше сравни НАШУ аудиторию и аудиторию «групповухи». Нас слушает полмира, а их – ты, да еще пара моральных уродов. На то он и андеграунд. А популярность это деньги, и что касается «несвободы», то с твоими бабками ты в тысячу раз свободнее солиста «групповухи», потому что можешь, например, позволить себе в любой момент отправиться в любую точку мира и что угодно там купить – яхту, дом, остров… А его свобода сводится только к одному – к возможности за гроши размахивать на сцене хвостом и кое-чем ещё.

Чуч вздохнул.

– Противно это всё, – сказал он.

Мне стало его жалко. Вообще-то я прекрасно его понимаю. Обидно время от времени обнаруживать, что ты не полностью принадлежишь себе.

– Вообще-то, – начал я, еще не уверенный, стоит ли это говорить, – вообще-то, я могу тебе кое-что посоветовать…

– По поводу чего? – вяло спросил он.

– По поводу хвоста.

– Ну?

– На самом деле, хвост нужен животным вовсе не только для красоты…

– … А чтобы лазить по деревьям и отгонять мух, – тоскливо закончил за меня Чуч.

– Белкам он еще и прыгать помогает, – добавил я желчно.

– Угу, – не замечая моего сарказма, покачал головой Чуч. – Рулем служит.

– И всё? – спросил я напористо.

– А что еще? – удивился он.

– Для тупых рассказываю. Хвост – орган не такой простой, как принято думать. Он непосредственно связан с нервной системой животного, управляется эмоциями и влияет на них. Он нашпигован нервными волокнами, а его сердцевина врастает непосредственно в спинной мозг.

– Ну и что? – Чуч продолжал смотреть на меня скептически.