Мама

В какой миг это произошло? – Анна сейчас не могла вспомнить. Но однажды она, случайно взглянув в зеркало, обнаружила Гермиону спящей. Анна попыталась заговорить с ней, но тщетно, Гермиона не отвечала больше своей подруге взаимностью. Так повторилось и на следующий день, и на следующий. Прошёл месяц, другой, но Гермиона не проспалась. Новая жизнь клокочущей лавой накрыла Анну с головой, и тогда она просто перестала смотреть в зеркало.

Долгие десять лет, с головой погрузившись в водоворот преступного мира, в этот безумный вихрь, несущий её с сумасшедшей скоростью, по тонкой грани между жизнью и смертью, больше напоминающей остро отточенное лезвие клинка, Анна не вспоминала о прошлом. Она погрузила свой разум в пучину забвения и жила только настоящим. И, вот появилась Элла. Та, которую Анна считала своим врагом. И именно она разбудила в ней воспоминания, пробудила её сознание от долгого сна. Пробудила ото сна Гермиону.

«Десять лет. Неужели прошло уже десять лет?!». Анна стояла у зеркала ошеломлённая и всматривалась в собственное лицо. Она не узнавала себя. Она опустилась перед зеркалом на пол и предалась воспоминаниям. Пружинка, сжавшаяся внутри, распрямилась, обратившись чем-то тёплым и мягким.

Анна вспомнила себя девочкой. Вспомнила, как они мечтали с сестрой Моникой о другой жизни. Там, в своих мечтах, они были маленькими хозяйками своих судеб и могли поступать так, как им заблагорассудится. Тогда они верили в то, что такое когда-нибудь произойдёт, и Пресвятая Гермиона Заступница всегда была с ними и с гордостью и улыбкой смотрела на своих сестёр.

Анна подняла глаза – Гермиона смотрела на неё и улыбалась, как и прежде.

И тогда Анна заговорила. Ей вдруг захотелось рассказать всё. Всё, что произошло с ней за эти долгие годы. Она делилась со своей сестрой самым сокровенным. Она говорила и говорила всю ночь. О том, что было. О том, что будет. Как тогда, восьмилетней девочкой, в день своего посвящения в своей крошечной келье. Гермиона улыбалась и пожимала плечами, и вздыхала и тоже плакала вместе с Анной, как настоящая верная подруга и сестра. Анна с головой погрузилась в прошлое, и настоящее перестало существовать.

Из забытья её вывел звонок транслятора. Прилагая усилия, Анна осмотрелась. Первые лучи солнца, проходя сквозь прозрачные панели окон, тронули её комнату розовым светом. Утро. Акцию устрашения конкурентов Ши назначил на сегодня, и Анне предстояло возглавить операцию. Анна тронула сенсор транслятора и услыхала голос Ши.

– Сейчас. Все уже поднимаются. Детали по дороге.

Глава 5

Покачиваясь на сидении скутера рядом с водителем, Анна не смотрела на дорогу. Пристроив тактический шлем на полу возле правой ноги, рядом с карабином, она считывала информацию об «объекте», собранную для неё агентами Ши. Легким нажатием, она перелистывала страницу за страницей, пробегала глазами, появляющиеся на экране строчки, фотографии, чертежи и схемы и листала дальше.

Одноглазый Пак. Корейцы. Это противостояние между японскими и корейскими преступными группировками уходило корнями в глубокую древность, во времена «Триад» и «Якудза» и в настоящем приняла иную окраску. Национальная сторона вопроса потеряла актуальность, но неприязнь осталась прежней, впрочем, как и между всеми представителями организованной преступности. Тут все жили, как пауки, загнанные в одну тесную ёмкость.

Изучая материал, Анна понимала, что бой будет тяжёлым. Или-или. Она ни разу не сталкивалась с людьми Одноглазого Пака, но со слов Ши знала, что, на данный момент, это единственный человек в Мегаполисе, способный противостоять им.

Ши хотел, что бы было, как можно больше шума и крови. Реки крови. Что бы обыватели похолодели от ужаса, взирая на экраны инфо панелей, с которых дикторы новостных каналов выплеснут на них весь этот ужас. А ещё, это должно было послужить уроком для потенциальных конкурентов. Ши всемогущий. Ши ужасный. Ши безжалостный. Он хотел, что бы все окончательно уразумели, что вмешательство в дела Ши и смерть означают одно и то же.

К месту нахождения «объекта» выдвинулись тремя группами – две наземные и одна с воздуха. Четверть бойцов Ши оставил при себе.

«Ши осторожничает». – Анна улыбнулась половиной рта. – «Страхуется на случай поражения. Он не может не осознавать серьёзности создавшейся ситуации, потому, что не чувствуя силы, корейцы никогда бы не сунулись на территорию Ши. Поражение здесь равно смерти. Потому все сейчас понимали одно – бой будет страшным».

Глава 6

Все помещения коттеджа, от нулевого до третьего уровня, были завалены трупами. Всюду дым, стреляные гильзы, стоны умирающих и отблески пламени от сгорающей мебели. В голове стоял гул, после, только что кончившейся канонады. Ноги, обутые в прыжковые ботинки, скользили по полу. От разлившейся лужами крови некуда было ступить. Анна тяжело дышала и в сопровождении единственного оставшегося в живых бойца приближалась к двери, ведущей в последний офис, оставшийся не захваченным.

Анна, да и все прибывшие с ней по приказу Ши понимали, что их будут поджидать. Но и здесь Анна нашла выход. Сняв тактический шлем, она вышла к бронированной двери, прямо под наведённые на неё стволы и заявила, что уполномочена вести переговоры от имени Ши.

Весь преступный мир знал её, потому, после десяти минут молчания, стальные створки дверей разъехались, оставив небольшой зазор. Как только зазор между бронированными створками превысил пять сантиметров, Анна выпустила термобарический снаряд, из спрятанного в рукаве гранатомёта и прижалась к стене. Пройдя точно между створок, снаряд разорвался внутри коттеджа. Выгнув бронированные двери в виде небольшого проёма, взрыв разнес и спалил всё, что находилось на первом уровне здания. А потом началась бойня, длившаяся больше получаса.

И вот сейчас, с единственным оставшимся в живых бойцом Анна вошла в офис Одноглазого. Офис оказался пустым, но из открытой двери, ведущей в следующее помещение, доносился женский плач.

Помещение оказалось спальней. Пак сидел на кушетке радом с женой, состарившейся и прячущей лицо на его груди женщиной. Он смотрел прямо перед собой, и взгляд его был пуст. Он смирился с поражением.

Разъярённый смертью товарищей боец стащил обоих на пол, и начал разделывать обоих, как и велел Ши, ножом. Но Анна не обращала внимания на кровавую расправу и крики. Её взгляд упал на, скрытую до сего момента за спинами Одноглазого Пака и его жены, детскую колыбель.

Сняв тактический шлем, под крики умирающих, Анна осторожно приблизилась к колыбели, готовая к чему угодно. И вдруг из колыбельки до её слуха донёсся тоненький всхлип, и над краем показалась кисть детской руки. Пухлые почти прозрачные пальчики обхватили край колыбели. Крошечные ноготки побелели. Анне вдруг захотелось прикоснуться к ним. Она сделала ещё шаг и осторожно протянула руку. Прикосновение было едва заметным, но Анна ощутила трепет беззащитного детского тела.

В колыбельке лежала девочка. Её чёрные раскосые глаза блестели от слёз, но увидев Анну, она перестала плакать и прижала ручки к груди. Девочка сосредоточенно всматривалась в лицо Анны, нависшее над ней, и ждала.

Одурманенное модификаторами сознание просветлело. Где-то глубоко в груди, Анна ощутила разливающееся тепло, будто лопнул пузырёк, наполненный горячим паром. От этого глаза Анны сверкнули синим огнём, сжатые губы сами собой растянулись в улыбке. Девочка улыбнулась беззубым ротиком и вдруг, Анна даже слегка отшатнулась, протянула вперёд ручки. Ранее незнакомое чувство нахлынуло, как тёплая волна, и накрыло Анну с головой.

Анна наклонилась ниже, и девочка крепко ухватилась руками за её шею и поднялась на ножки. Анна рефлекторно подхватила её левой рукой под попку, и не выпуская бластера из правой руки, прижала к окровавленной броне.