Мамба в Сомали: Черный октябрь

— Отойдите от него!

Один из запыхавшихся от ударов кавказцев тут же выпустил голову маршала, зажатую до этого в локтевом захвате. Однако маршал уже не подавал признаков жизни.

— Ё-моё, кажется, перестарались! — схватился за запястье Ахромеева Сосюра. — Вот же…ять!

Он выбежал из помещения, но буквально через несколько минут вернулся вместе с Собчаком. Тот глянул на Ахромеева, тоже пощупал пульс.

— Как же ты так, Степан?

— Так вин, сука, кинувся на мене, лягаючи, — словно забыв с перепугу русский, ответил Сосюра. — Сказали: разобраться с этим конём, вот мы и разобрались. Надо было при остальных, чтобы боялись.

— Я сказал разобраться, а не убивать! Врача вызови, нужно его в спецбольницу отправить.

— Да, я понял, Анатолий Александрович. Сейчас вызовем и отправим.

Приехавший из кремлёвской поликлиники врач осмотрел больного и покачал головой:

— Не жилец.

— Сколько протянет? — уточнил у него Сосюра.

— Суток двое, если срочно примем неотложные меры, — скептично оценил состояние избитого пожилого мужчины прибывший доктор. — Самое большее: трое… А может, и сегодня кончится.

— Ясно, везите его в больницу. Никому ни слова: это дело государственной важности!

— Понятно, — индифферентно пожал плечами врач. На своей памяти он и не такое видел. — Сделаем.

Через час Сосюра докладывал о произошедшем Иваненко.

— Ты дебил, Степан? Ты как такое допустил?

— Перестарались хлопцы.

— Да, зря я тебя сюда из Полтавы перевёл, зря. Теперь-то что с ним делать?

Сосюра только плечами пожал: мол, понятия не имею!

Иваненко, так и не дождавшись ответа, задумчиво походил по комнате.

— Ладно, пусть пока полежит в больнице. Если выживет, то продолжим с ним дальше работать. Рот ему закроют в любом случае. Ну, а если сдохнет, то тело нужно заморозить в морге. Потом сымитируем самоубийство. Типа раскаивается, все дела. Не вынес груза проблем! Ну, и так далее.

— А если семья выступать начнёт?

— Семья? А жить его семья хочет?! У него вроде бы две дочери и жена осталась? Они же не враги сами себе?! Сейчас никто никого жалеть не собирается. И им это популярно объяснят. Так что заткнутся все и будут молчать, как миленькие, иначе…

— Понятно, — кивнул Сосюра, — я так и предполагал.

— Ладно, мне с другими пора работать. А тебя за этот провал понизим в должности! Иди с глаз моих долой, — и Иваненко выгнал незадачливого подчинённого из своего кабинета.

Хотя почему незадачливого? Он прекрасно знал его менталитет, как и менталитет и способности исполнителей. На эти особенности характера многое, собственно говоря, и опиралось, когда задумывался сценарий переворота. Ведь любой минус нужно лишь правильно преподнести, обратив в жирный плюс с целью воздействия на остальных.

В это время по всей Москве выискивали и собирали в одну машин всех назначенных командой Ельцина в клоуны. Бориса Карловича Пуго сунули в автомобиль чуть ли не силой. И изрядно помяли, так как он, как и Ахромеев, тоже оказал сопротивление. Правда, силёнкой не вышел.

Наконец, всех: Янаева, Пуго, Бакланова, Стародубцева и Тизякова собрали в одной комнате. Последних двух прихватили просто для массовки. Время поджимало, однако многих нужных людей в столице в это время либо банально не было, либо они наотрез отказались участвовать в этой заварушке. Вот и хватали всех подряд, кто под руку попадался.

Не оказалось среди «верхушки» путчистов и Павлова. Тот буквально вымолил себе жизнь, пообещав на всё подписаться, но лежа в больнице. Были у него некоторые заслуги перед Ельциным, за это и не стали трогать, получив лишь формальное согласие в обмен на молчание и жизнь.

На этот раз в комнату к собравшимся вошёл Хасбулатов и заявил:

— Сейчас вас отвезут в конференц-зал МИДа. Вот текст, который вам надлежит зачитать. Всё уже сделано за вас, ведите себя хорошо. Иначе и вас ждёт участь Ахромеева, который попытался воспротивиться… Сергея Фёдоровича больше нет с нами, а какой был маршал…

— Вы не посмеете, — вскочил со своего места Пуго. Однако сильный удар охранника с ноги повергнул его на пол.

Сбив стул, Пуго сильно ударился и порвал пиджак. Точнее, пиджак ему порвали в довесок. А чтобы и остальные не сильно тешили себя иллюзиями, то и им досталось. После воспитательной пятиминутки Руслан Имранович продолжил:

— Так вот, с вашего разрешения, — гадливо усмехнулся он, — я продолжу. У кого-то остались ещё какие-нибудь возражения по поводу повестки нашего нынешнего партсобрания?

Янаева стало ощутимо трясти. Тизяков (тоже отнюдь уже не молодой человек) с опаской смотрел на окружающих. Бакланов и Стародубцев, внутренне сжавшись, практически смирились с неизбежным. И только Пуго мрачно обводил всех глазами исподлобья.

— Как всегда: принято единогласно! Спасибо, товарищи! Я знал, что вы не подведёте. Предупреждаю: на пресс-конференции вести себя максимально естественно.

В этот момент в комнату вошли сразу несколько человек: Собчак, Руцкой, Бурбулис и Иваненко.

— Закончили, Руслан Имранович? — обратился к нему Собчак.

— Да, все всё понимают и готовы сотрудничать.

— Так, Шапошников просил передать, что Язова не будет. Этот солдафон всё равно не сможет сыграть свою роль натурально и провалит нам всю постановку. Он под арестом.

— Крючкова тоже позорить не станем, — добавил Иваненко. И, глянув на дрожащего от ужаса Янаева, добавил: — Он всё же не эти. Хоть и проиграл, но КГБ не цирк, а чекисты не клоуны. Павлов отделался инфарктом, он сейчас в больнице, но уже подписал все бумаги. Эх, надо бы людей поизвестней подобрать… Но, как говорится: на безрыбье и рак рыба. Сойдут и эти. Автозак у входа. Так что: пожалуйте на выход, дорогие товарищи! И повторяю: на пресс-конференции все должны молчать обо всём! Говорить только то, что разрешено! Помните: у всех вас есть семьи. Пока вы выполняете то, что от вас требуется и они будут жить, да и вы тоже. Ваш поезд ушёл, следующая остановка ГКЧП. Вперёд!

Все встали и потянулись к выходу, чтобы чуть позже пересесть в «воронок» и уехать в сторону пресс-центра МИДа. Здесь их встретили и, окружив плотным кольцом людей в штатском, повели по служебному входу в пресс-центр, где и планировалось провести пресс-конференцию.

Всё подходы оказались забиты боевой техникой. Везде стояли небольшими вооружёнными группками солдаты и офицеры подмосковных дивизий и частей ВДВ под руководством генерала Лебедя. Та же самая обстановка царила и в других ключевых точках города.