Мамонизация отряда

– Вперёд, нужно уйти отсюда подальше. Лидия нашла нужный коридор. – Махнул Говард.

Однако уже через три часа стало ясно, что в таком состоянии они достанутся лилим легче, чем осиротевшие птенцы - змее. Найдя достаточно глубокую и тёмную нишу в естественном коридоре, команда расположилась для короткого сна.

_____________________________

Хваила с улыбкой поставила синий флажок на плане подземелий. Остальные флажки были красными. На столе уже лежал пакет от лилим, в котором было написано: «Препятствий противнику не чинить, но отряд разделить. Благодарю за службу. Лилим Тернея». Чтож, обойтись можно было и без гремлинов. Противник решил поспать? Пускай спит. Коварство подземелий в том, что, не видя солнца, перестаёшь ориентироваться во времени. А суккубе требовалось срочно ещё помиловаться с мужем, ибо следующий день тоже обещал быть непростым.

Комментарий к Четвёртое приближение. Поход под “колпаком”.

Мне важно мнение читателей, даже если кажется, что я их игнорирую, это не так. Особенно, если учитывать то, что это для меня эксперимент. Если часть вышла хуже или лучше, прошу высказать своё мнение и обосновать его.

========== Нулевая линия. Липкие ручки. ==========

Утром команда проснулась и поход продолжился. Хотя было ли это утро? Внутренние часы неплохо работали только у Леоны, но в подземелье, под постоянным гнётом демонической энергии, даже она не смогла сказать, какое время суток было. Однако неприятности на этом не заканчивались. Зелье, которое ускоряло выведение демонической энергии из тела, пропало. Кто-то аккуратно достал бутыль, слил куда-то содержимое и вернул пустую бутыль на место. А ещё пропали защитные амулеты девушек. Шпиц нахмурился и припомнил, что кто-то пытался его избавить от амулета, но он подумал, что это Говард задел его, когда выходил побрызгать вне ниши. Он отмахнулся рукой и видимо этим спугнул похитителя. Больше ничего не пропало. Вспомнив о том, что обещала Леона сотворить с ним, если у неё хоть что-то пропадёт, вор готов был отдать ей свой амулет, но девушка только отмахнулась, мол она и сама сможет сдержаться. И от амулета Говарда отказалась наотрез.

– Говард, ты должен дойти до лилим и снести ей башку с плеч, понимаешь? Ты наша надежда. Ты надежда всего человечества. Если мы убьём одну лилим, значит сможем убить и других. Выманим этим Повелительницу демонов за пределы её земель и сможем победить её. Может ты лично пронзишь её сердце? Я лучшая мечница, но ты же герой. И вообще, баб на земле много, вы себя поберегите, мужики. И так половину монстры утащили. В последнее время им мясо мужчин кажется вкуснее.

После такой пламенной речи никто не стал возражать и поход был продолжен. Монстры старались не показываться явно, но их разговоры и томные стоны сильно раздражали. По словам Лидии, стены буквально сочились демонической энергией, но направление основного потока она определяла верно.

Каменные коридоры сменялись огромными залами, искусственные тоннели сменялись естественными. В двух местах слышался стук металла. Рядом располагались шахты. Целые поселения монстров приходилось обходить вдоль стен, прижимаясь к ним и стараясь слиться с камнем. Большинство пещер и коридоров освещалось факелами или светящимися шариками непонятной природы, которые маг отсоветовал трогать. Всякая магия монстров полезна только для монстров, а людям она несёт одни проблемы. Поход приостановился перед запертой дверью. На этот раз Шпиц проявил себя с лучшей стороны, замок не продержался и двух минут.

– Вуаля! Эх, если бы я взламывал женские сердца с такой же лёгкостью как замки.

– Ну, моё исподнее ты уже взломал. – Внезапно улыбнулась Леона. – Выберемся отсюда, воспользуешься. Я слов на ветер не бросаю.

Шпиц открыл дверцу и прошёл внутрь. В этот момент раздался рокот, подземелье содрогнулось, а потом пол просто исчез из-под ног мечницы. Шпиц хотел вернуться, но между ним и остальной командой опустилась каменная плита. Когда тряска улеглась, Говард бросился к стене.

– Шпиц! Шпиц, ты жив?!

– Жив. – Раздался приглушенный голос вора. – Я попробую открыть эту дверь или найти обход. Не волнуйтесь за меня.

– Не волнуйтесь? Шпиц, ты мой друг и к тому же в той стороне находится источник потока демонической энергии.

– Ищите обход, ребята, не тратьте время. Как там Леона?

Леона тоже не пострадала, через камень, который вернулся на место после падения девушки, с ней общалась Лидия.

– Со мной всё в порядке, тут было невысоко и я успела сгруппироваться. – Ответила мечница. – Простите, ребята, но я не буду ждать вас, тут приближается куча монстров, так что я побежала, а вы там сами уже давайте.

Впрочем толпа монстров приближалась не только к ней. К Говарду, Лидии и Николаусу тоже двигалась гурьба монстров. Коридоры внезапно ожили и в авангарде были слизи. Коротко известив всех о том, как, по его мнению, Повелительнице демонов следует использовать слизей, паладин повёл оставшихся сотоварищей тёмными коридорами. Когда топот и шлёпанье затихли вдали, рыцарь наконец остановился. Он бежал, не разбирая дороги, стараясь оторваться от преследования, но ведь Лидия всё равно могла чувствовать, откуда идёт поток тьмы, а значит поход можно было продолжить.

– Лидия, Николаус, как вы? – Говард развернулся и сердце его ухнуло вниз. Никого не было. Все куда-то пропали.

Сначала паладин стоял с открытым ртом, пытаясь понять, что теперь делать, но затем встряхнулся и его разум затопил багровый гнев. Он превратит это подземелье в кровавую баню, он размажет всех слизей. Если лилим дороги её подданные, она сама выйдет к нему навстречу. Рыцарь только похлопал по нагрудной пластине:

– Ну давай, выручай, подруга. Пора кому-то пустить кровь.

И мужчина отправился обратно, туда, откуда он убежал, на лице его застыла злобная усмешка. И впервые он ощущал неясный холод в доспехе.

___________________________

Оказавшись отрезанным от остальных, Шпиц не впал в панику. Он очень скоро понял, что, открыв дверь, он запустил некий механизм. Найдя этот механизм, он смог поднять плиту, но коридор был пуст. Конечно, вор слышал шум и топот монстров, но он даже не думал, что команда отступит или что перед дверью не останется хотя бы парочки чудовищ. Пожав плечами, мужчина просто направился в ту сторону, в которую, как ему казалось, ушла команда. Он не боялся заблудиться. Скитания по катакомбам, бегство из незнакомых домов и извилистые улочки больших городов быстро научили его ориентироваться в любом месте и находить обратный путь. Проблемы возникали только с деревьями. В лесу Шпиц мог легко заблудиться, однако каменные коридоры и залы больше напоминали городские улицы и здания. Отмечая особенности кладки или отдельные статуи, которые могли послужить ориентиром, он шёл, чётко откладывая в голове весь маршрут, отмечая соединяющие туннели проходы, большие залы и даже отдельные здания в гигантских пещерах. Также вор тщательно запоминал места скопления монстров и пытался отмечать их передвижения. Его спасала не только скрытность, но и наглость. Так он спокойно прошёл перед парочкой суккубов, насвистывая что-то себе под нос. Они заинтересованно посмотрели на него, но не тронули. Мужчина уже понял, что он похож на инкуба. Конечно скорее всего он пахнет не как инкуб. Об обонянии монстров ходят легенды, но может он только что от людей пришёл из разведки? Вот и попахивает человечинкой. Иногда ему удавалось увидеть, как монстры и инкубы занимаются сексом, при этом его штаны едва не рвались в области промежности. Это сильно удивляло Шпица. Проныра мог спокойно обчищать дом, пока в соседней комнате разгоряченная парочка усердно трудится над получением оргазма. Кстати, когда он обчищал дом префекта, именно так и было. Нет, не обчистил, конечно. Просто искал место переночевать, а в доме столько всяких вещей валялось где попало, что они случайно прилипли к его потным ладоням. Ну неужели непонятно, что человек обязательно попытается открыть запертый на ключ ящик стола? А вдруг там котика с клаустрофобией заперли? А сердце у Шпица мягкое, податливое, любую зверушку готов отпустить на волю. А в ящике как назло какой-то хлам: браслеты, кольца, деньги.

Коридоры и залы казались бесконечными, но, что странно, ни один из них не повторялся. Сколько вору пришлось блуждать там, он и сам не знал. Амулет на груди начал нагреваться. Шпиц седьмым чувством понял, что это значит, что его сила на пределе. В животе урчало от голода. Свой рюкзак хитрец облегчил, незаметно переложив провизию в вещевые мешки мага и героя, с собой он оставил только воду и теперь расплачивался за это. Из-за утренней суматохи, связанной с потерей амулетов, он толком и не поел. Неудивительно, что его желудок скоро затянул арию влюблённого кита. В этот момент он вышел из пещеры в какой-то сад. Поскольку небо оставалось багровым и освещение от факелов было столь же скупым, мужчина этого даже не сразу понял, но деревья явно не растут в подземельях. В саду были аллейки, по которым прогуливались монстры и инкубы, и беседки, в которых они же предавались любви. Шпицу поплохело, такого стояка он давно не испытывал, а такой похоти не испытывал никогда. Если раньше между женщиной и тысячей монет он всегда выбирал монеты, то сейчас не было той суммы и количества богатств, которые он согласился бы принять вместо последней деревенской дурнушки. Голод и тревога за филейные части Леоны ушли на задний план. Сейчас мужчину буквально терзал сексуальный голод, а Леона виделась райским садом и панацеей, без которой мужчина готов был умереть, истекая семенем и кровью через разорвавшиеся яйца. Несчастному весельчаку и гуляке пришлось унизиться и опуститься до онанизма в ближайших кустах. Мрачно смотря на белую субстанцию, замаравшую траву, Шпиц впервые придумал много нелестных слов и о холодной Леоне, и о не работающем благословении Лидии, и о Говарде, который затащил его в этот поход. Зато теперь стало полегче. Голод желудка теперь был сильнее и здорово помогал отгонять голод похотливого посоха. Хорошо хоть вода есть. Блуждая по саду, воришка вышел ко дворцу. Это был величественный, дворец облицованный розовым и чёрным мрамором, с высокими шпилями, множеством башенок и открытых переходов между ними. На верхних этажах были большие балконы, на которые приземлялись гарпии и суккубы. А ещё этот дворец охранялся из рук вон плохо. Ну это с точки зрения Шпица. Всё-таки в землях Ордена королевские владения охраняются лучше. Ненамного, конечно, но стражники не милуются прямо на посту. Пока одна парочка занимается соитием, вторая наблюдает больше за ними, лаская свои срамные органы, вместо того, чтобы следить за обстановкой.

Шпиц проник во дворец с одной мыслью, что в любом дворце должна быть кухня. Вскоре чуткий нос вора привёл его как раз туда. Повара, как ни странно, готовили еду. Большинство были кикиморами. Эти монстры были хорошо известны Шпицу и он их люто ненавидел. Однажды он пытался ограбить дом, в котором служанкой работала кикимора, после этого случая он предпочитал работать на землях Ордена. Так вот монстродева выгнала его из дома МЕТЛОЙ! Как какую-то крысу! Хуже этого позора был только акт разрядки в саду, который недавно провёл мужчина. С другой стороны, это были довольно милые монстры, вроде голставров, но только поумнее. По крайней мере с точки зрения Шпица. Так что проныра практически безнаказанно просочился между столами и сковородками и утащил с кухни кусок жареного мяса и ломоть хлеба. В конце-концов, это Говард может ничего не есть сутками, он герой, ему по статусу положено, а Шпиц не такой, ему по статусу положено хорошо питаться, поскольку тонкое искусство изъятия лишних ценностей на беззаконных основаниях незаметно для окружающих требует много сил и нервов. Съев мясо и хлеб в тёмном чулане, мужчина почувствовал себя веселее. Яйца частично опустошены, а вот живот частично полон. Пора бы решить, что делать дальше. В принципе с этим вопросов не возникало. Своих товарищей он не встретил, оставаться на землях с таким жутким влиянием на психику и похоть нельзя, значит пора бы развернуться. Но если во дворце есть кухня, то почему бы не найтись ма-а-а-ахонькой сокровищницы? Ну хотя бы на пару мешков. При здешнем уровне охраны просто грех не пошарить здесь на предмет того, что хорошо липнет к рукам Шпица. Если он не пограбит монстров, то Верховная точно не простит, а грехов у вора было столько, что ему бы потребовалось каяться у Лидии часа три, а не один час. В тот раз он рассказал о самых тяжёлых грехах. В остальном он не раскаивался, поскольку всегда находил удобные оправдания. Да и как говорил его незабвенный учитель: «Вор грешит не тогда, когда крадёт, а тогда, когда даёт себя поймать». Однако в этих грехах каяться не принято.