Манагер

Кстати о работе, надо бы повнимательнее смотреть за окрестностями, а то отвлекся на болтовню, а по времени мы уже возле того места, о котором говорил Рагун, ну, того, где ограбили другого купца.

Конечно, отчаянные люди эти купцы — пускаться в путешествие в одиночку да еще с дочерьми, которые сами по себе желанная добыча для рабовладельцев, на мой взгляд, было совершеннейшим авантюризмом. Вот нарвались бы на тот отряд, который захватил Аргану, мало бы не показалось. А может, это они и на дороге грабят? А что, вполне вероятно. По моим сведениям, такие отряды как раз и состоят из деклассированных элементов, настоящих отморозков. Не всех перевешал император, ох не всех.

Но нет, ничего плохого с нами не случилось. Мы прошли узкую теснину, огражденную по краям пологими холмами, заросшими густым лесом, — великолепнейшее место для засады, купец и девушки там притихли, перестали болтать и переругиваться и воспряли духом только тогда, когда вышли в долину.

Нападение случилось уже гораздо позже, когда до города оставалось каких-то десять километров. Уже смеркалось, и по вечерней прохладе загары ходко тянули повозку вперед, предвкушая стойло, кормежку и отдых.

Днем мы остановились на небольшую по времени стоянку, напоили лошадей, не расседлывая их, накормили. Ну и сами пообедали, чем боги послали. А боги посылали купцу вполне неплохую еду, которой было не стыдно набить живот даже такому привередливому манагеру, как я, — копченую рыбу, копченое со специями мясо (я не хотел думать, что это было за мясо, вдруг ящерица какая-нибудь), много фруктов и легкого вина, от которого я отказался в пользу разведенного водой кислого сока, чем вызвал насмешки девиц — мол, какой мужчина не пьет вина, только импотент какой-нибудь. Да, были поползновения заманить меня под кустик на предмет исследования моих мужских способностей, но я их быстро пресек, чем вызвал гнев и неудовольствие женской части нашего экипажа.

Итак, уже в сумерках, без каких-то нот об объявлении войны, без разбойничьих свистов и угрожающих потрясаний мечами на нас было совершено нападение — дешево, сердито и вульгарно.

Из зарослей кустарника, видневшихся за рощей деревьев, вылетел дротик и с силой ударил в бок загару, идущему слева в упряжке. Животное захрипело, завалилось на бок и забилось в постромках, мешая повозке двигаться дальше и напугав второго загара ударами копыт и запахом крови, текущей у него из ноздрей.

Из зарослей выскочили шесть темных фигур с замотанными мордами и, размахивая различными предметами, предназначенными для лишения человека жизни и здоровья, понеслись на нас с недвусмысленными намерениями отнять все имущество, а возможно, и жизни.

Пока они бежали к нам, я успел оценить их вооружение и броню — как таковой брони на них не было, только «кольчуги» из пластинок дерева, оружие — обычные мечи, да еще по паре дротиков за спиной. Потом уже, размышляя над боем, я подумал: «А чего они нас-то не изрешетили этими дротиками? При их-то умении метать! — И рассудил: — А зачем? Люди — потенциальный товар, их можно попробовать захватить живыми и продать, а с мертвых какой прок?»

Не добежав до нас метров десять, бандиты остановились. Один из них вышел вперед и сказал:

— Предлагаю сдаться, быть рабом все-таки лучше, чем гнить в джунглях.

— Это ты так думаешь, — послышался глухой голос купца, — а по мне — так лучше сгнить в джунглях!

— Ну что же, ты сам выбрал, — равнодушно сказал предводитель и скомандовал: — Этих валим, а девок не трогайте. Если они еще и девственницы — хороший куш дадут.

— Обломался ваш куш еще лет пять назад, — пробурчал купец и сказал мне: — Ну что, акома, отрабатывай свою зарплату.

Купец стоял рядом со мной с мечом в одной и кинжалом в другой руке, и видно было, что он умеет с ними работать. Краем глаза я успел заметить, что девушки смогли успокоить взбесившегося от запаха крови второго загара и теперь держали поводья, не позволяя ему опрокинуть повозку.

Двое грабителей напали на купца, а четверо на меня. Подумалось: «Вот теперь у меня есть возможность на полную использовать то, чему научил меня Варган. Только в серьезном бою и узнаешь, чего стоят твои умения».

Четверо бойцов рассчитывали на свой перевес в силе и массе и кинулись в ближний бой, надеясь повалить меня не умением, так силой, — и просчитались. Первого я встретил великолепным ударом щитом — даже Варган от такого удара летел, как кегля в кегельбане, чего уж говорить о каком-то простом вояке. Похоже, я разбил ему голову всмятку, так как до конца боя он больше не шевелился.

Атаку второго я отразил так, как будто на меня напал не взрослый опытный боец, а второклассник, вооруженный пластмассовым мечом, и обратным ударом развалил его бок до позвоночника, прорубив и ребра, и внутренние органы, отчего фонтан крови забрызгал меня с ног до головы. Двое остальных полегли за полторы секунды — пробитая острием меча деревянная броня и дырка в глазу, аж до самого мозга, не оставляли шансов на выживание.

Приостановился, посмотрел — купец довольно ловко отражал удары двух соперников, но его уже зацепили — с плеча капала на землю кровь. Я напал на супостатов сбоку — один тут же умер, с разрубленным затылком, второй погиб от меча купца, отвлекшись на мое вмешательство. Бой был закончен.

Купец тяжело дышал, зажав рассеченное плечо, девушки с испугом, каким-то странным взглядом смотрели на меня, а вокруг была тишина и красота — солнце почти зашло, птицы тихо пели в кустах, а в воздухе разливался сладкий запах ночных цветов… и крови.

— Да, Манагер, ты гораздо выше меня по уровню воинского искусства, — улыбнувшись сквозь гримасу боли, сказал мой наниматель. — Никогда еще я не видел, чтобы так быстро разделывались с противниками. Думаю, ты отработал свой гонорар сполна. Давайте-ка свернем к ручью, смоем грязь и кровь, да и мне надо рану перевязать. А тебе смыть с себя всю эту краску, а то на постоялом дворе примут за демона!

Я посмотрел на себя: и правда, меня так залило чужой кровью, что она покрыла меня ровным слоем, как вишневым вареньем, только варенье это пахло железом и смертью.

Девушки выпрягли мертвого загара, а оставшийся, ведомый под уздцы купцом, грустно потащил телегу вправо от дороги, к ручью, олицетворяя собой всю безнадежность и бесперспективность существования тягловой лошади. Теперь ему до постоялого двора придется тащить воз в одиночку.

Прежде чем пойти к ручью, я, превозмогая отвращение, обшарил трупы убитых и забрал у них все деньги, что нашел, — их было совсем немного, двадцать с чем-то монет. Ну и это хорошо, пригодятся. Кроме того, я содрал с них броню и забрал оружие — вот это уже весомо стоило денег, и если уж я собрался зарабатывать на жизнь воинским ремеслом, то на брезгливость у меня не было права. Кто знает, куда мне придется ехать за Арганой и каких средств это потребует. Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным…

Стащив ворох снаряжения к ручью и отойдя в сторонку от того места, где расположился купец, я разделся догола, выстирал в воде свои штаны, жилет, предварительно вытерев ими оружие и броню — не хотел совать в воду, все-таки дерево, вдруг как-то распухнет и размокнет. Потом я узнал, что это было довольно глупо — неужели оружейники делали бы такие вещи, не позаботившись о пропитке, защищающей их от воды. Ну, к примеру, а если б они под дождь попали?

Выстиранные и отжатые шмотки оставил сушиться на ветке, а сам присел на травку, в вечернем сумраке рассматривая чужое оружие. Я пришел к выводу, что оно мало чем отличается от моего — может, и есть в нем какие-то неуловимые признаки отличия, которые мог бы заметить очень опытный человек, а так мечи как мечи. Темное железное дерево, имеющее красноватый оттенок, рифленые рукояти с насечкой и рисунками, не позволяющие скользить ладони, даже если она измазана кровью (убедился). Я невольно залюбовался этим произведением искусства неизвестного мастера — видно было, что меч делали очень умелые и опытные руки, подумалось, что надо узнать, кто мастер, изготовивший этот меч, и заказать ему клинок для себя. Вероятно, он стоить будет немало. Хотя, продав трофейные клинки, я теперь получу достаточно средств для покупки меча и остальных нужных мне вещей.