Managym. Психотехнологии в менеджменте

На втором листе распишите, чем и насколько вы готовы рискнуть.

На третьем листе укажите, чем вы готовы пожертвовать. Различие между риском и жертвой является краеугольным камнем психологической подготовки к борьбе. Жертва принадлежит сфере абсолютного. Жертва – то, что вы должны быть готовы отдать безусловно и немедленно, прямо сейчас. В свою очередь риск лежит в плоскости относительного и вероятностного.

С понятием риска как возможности нежелательного исхода сопряжено противоположное ему представление о благоприятном шансе. Соотношение вероятности риска и шанса создает пространство для маневра, которое отсутствует в случае жертвы.

Риск характеризуется, во-первых, содержанием той ценности, которую можно потерять в случае неудачи, во-вторых, вероятностью неблагоприятного исхода, которая колеблется от «несущественного» до «неприемлемого».

Зафиксированная во множестве культурных артефактов готовность к самопожертвованию за редким исключением является результатом подмены понятий «риск» и «жертва». Произнося сакраментальное «если понадобится, я готов пожертвовать своей жизнью», редкий военнослужащий готов отдать ее немедленно или отдать вообще. По сути, речь о декларации его готовности рисковать своей жизнью, в том числе в ситуациях с невысокими шансами на выживание.

Сообщества, члены которых действительно готовы к путешествию в один конец (камикадзе, шахиды и пр.), представляют собой достаточно редкий феномен, резко выделяющийся из общего правила.

Вероятность смерти на уровне 0,001 и меньше является малозначимым риском для взрослых молодых мужчин. Они в массе своей без особых проблем преодолевают сопряженный с таким уровнем риска стресс. Уровень риска на уровне 0,05 и выше оказывается неприемлемым для подавляющего большинства.

Для сравнения: русская рулетка предполагает риск на уровне 1/6, то есть 0,166 для револьвера на шесть патронов. Риск с вероятностью 0,9 и выше субъективно воспринимается как гарантированное уничтожение, то есть жертва.

Расписывая, чем вы готовы пожертвовать, необходимо обдумать и осознать, что вообще является для вас ценным. Родные (особенно дети), время, деньги, собственность, здоровье, жизнь – таков круг ключевых понятий.

Допуская высокую степень риска в отношении себя, человек, например, может быть категорически не готов подвергать риску своих детей. Иными словами, вопрос о риске и жертвах не является простым и однозначным.

Заполнив все три листа, необходимо обсудить их содержание со своими товарищами. Желаемым результатом этой практики является ясное понимание пределов возможного для себя, для своих соратников, для группы в целом. Это знание абсолютно необходимо на этапе планирования действий, связанных с рисками для их участников.

Вкупе с такими действиями, как составление завещания, приведение в порядок своих дел на случай тяжелых травм, увечий и смерти, метод трех листов является очень важным элементом психологической подготовки к борьбе.

Возвращаясь к теме того, как принимать решения – сердцем или головой, хочу обратиться к книге «Ошибка Декарта: эмоция, разум и человеческий мозг» знаменитого нейробиолога Антонио Дамасио, где он рассказывает об отношениях между разумом и эмоциями. У изучаемых Дамасио пациентов была одна общая черта – повреждение участка мозга, соединяющего подсознание с сознанием и отвечающего за встраивание эмоций в процесс принятия решений.

Проблема оказалась в том, что без эмоций решение принять невозможно. Совсем. Никак. Даже простой вопрос «Что съесть на завтрак?» при исключительно логическом рассмотрении дает колоссальное число вариантов, проанализировать которые полностью невозможно. Эмоциональная реакция позволяет радикально сузить этот круг, сразу же отбросив:

все, последствия чего слишком малы, чтобы нас волновать (эмоция);

все, чего нам сейчас не хочется (эмоция);

все, что лень делать (эмоция), и так далее, пока не останутся три-четыре варианта, сознательно выбрать между которыми можно за пару секунд.

Человек же, у которого эмоции больше не влияют на принятие решений, по абсолютно любому вопросу начинает углубляться в бесконечно малые подробности, потому что невозможно логически определить, какая деталь является достаточно малой, чтобы ее игнорировать.

Так что в вопросе рациональности или эмоциональности стоит руководствоваться советом, данным мне когда-то Тимуром Гагиным:

«Если кто-то предлагает тебе выбор "или – или", не соглашайся. Ищи вариант "и то и другое"!»

ГЛАВА 2 Что такое руководство людьми и кто такой «эффективный менеджер»?

Разговоры с сыном: корабль чумазиков

Один товарищ, с моей легкой руки устроившийся в транснациональную компанию и проработавший в ней несколько лет, поделился образом того, как он видит эту компанию: «…Иногда мне кажется, что это белоснежный круизный лайнер, на котором тысячи людей наслаждаются жизнью: гуляют по палубам, ходят в рестораны, купаются в бассейнах, любуются окружающими видами и путешествуют от одной страны к другой.

Их сопровождает блестящая команда капитанов, штурманов, офицеров, стюардов. Все эти люди в белых костюмах, статные и красивые, проводят экскурсии, показывая капитанский мостик, и, полные чувства собственного достоинства, ведут корабль с этими пассажирами по заданному маршруту.

А в глубоких трюмах, затертых и переполненных каютах, среди механизмов, заляпанные машинным маслом, вкалывают сотни, тысячи чумазиков, обслуживая весь этот круизный лайнер.

Их никто не видит за дверьми с надписью Staff only, потому что красивый клиентский мир, в котором живут пассажиры, не должен соприкасаться с миром работяг.

А чумазики почти не сталкиваются с теми, кто в белоснежных кителях и фуражках несет вахту на мостике. Между ними находится «среднее звено». Оно курсирует от палубы к палубе, чтобы передавать команды чумазикам, которые среди машин и мазута движут гигантский лайнер, направляемый твердой рукой загоревшего красавца капитана».

Меня впечатлил этот образ. С «чумазиками» я когда-то начинал свою карьеру: в 15 лет пошел трудиться руками на производство, плечом к плечу с работягами…

Я хорошо помню этих людей, простых и очень настоящих. Помню своего напарника – 70-летнего деда, который отвоевал и отсидел. Как мы с ним ремонтировали бетономешалки, как он помогал мне делать нож из клапанной стали, а потом показывал, как правильно его держать, когда «снимаешь часового».

Помню тракториста – молодого деревенского парня, который останавливал наших городских матерщинников: «Нельзя так материться при Юре! Он же еще совсем молодой!» Это были простые ребята, которые могли что-то стащить, увильнуть от работы, запить.

Но, как ни странно, те «чумазики», с которыми я работал, «чумазил» сам, в большинстве случаев оказывались людьми хорошими и обладающими чувством собственного достоинства.

Затем, по мере того, как я двигался по карьерным иерархиям, поднимаясьи падая, снова поднимаясь и падая, мне пришлось многое повидать. Я видел «капитанов верхней палубы», пренебрегающих людьми и презирающих их в тем большей степени, чем ниже относительно верхней палубы они находились…