Мандат лицедея. Часть вторая

– Решение принято, поэтому отпала необходимость голосовать по второму предложению депутата Глебова, – сообщил Гаманец. – Итак, повестка утверждена.

– Предлагаю вопрос исключить из повестки дня, ведь решение принято с минимальным перевесом. Допускаю, что кто-то из депутатов по ошибке нажал не на ту кнопку или проголосовал чужой карточкой. От этой профанации надо срочно избавляться, – не унимался Виктор Ефремович. – Вы же, Остап Петрович, отлично знаете, что у нас еще не перевелись “многостаночники”, голосующие за того парня, за отсутствующих депутатов. Нельзя допускать фальсификаций.

– Виктор Ефремович, ничего нет идеального и совершенного,– вставил реплику спикер. – И в Верховной Раде, что в Киеве, и в Госдуме в Москве, широко практикуют подобный способ голосования за тех, кто отсутствует. Главное, чтобы депутат на тот момент был жив, а то получится абсурдная ситуация, если за покойника проголосуют.

– Вы еще вспомните, что в Киеве и Тбилиси депутаты устраивают потасовки, бьют друг другу морды, пускают кровь,– возразил Глебов. – Мы должны следовать не дурным, а положительным примерам.

– Я не вправе запретить депутатам той или иной фракции доверять свои карточки единомышленникам. Это их право, дело чести и совести,– заметил Остап Петрович.

– Это самодеятельность и неуважение к избирателям, которые нас не наделяли таким правом,– упорствовал Виктор Ефремович.– Мы обязаны соблюсти принцип: один депутат – один голос. Никто не вправе выражать чужое мнение, будь то рядовой депутат, член Президиуме или спикер. Я требую поименного голосования, чтобы мы и избиратели знали, кто чьи интересы лоббирует, злоупотребляет служебным положением? Во главу угла надо поставить и обеспечить верховенство закона.

– Почему вас это беспокоит? – прервал его Гаманец.– Во всех парламентах, конгрессах и сенатах цивилизованных государств, депутаты, конгрессмены и сенаторы только тем и занимаются, что лоббируют интересы. Необходимо изменить на позитив понятие “лоббизм”.

– Там они лоббируют общегосударственные, лишь иногда корпоративные и личные интересы, – не согласился оппонент. – А Ярыга с упорством, достойным лучшего применения, пытается лоббировать интересы своей коммерческой фирмы под предлогом заведомо «липовой» благотворительности. Требую, настаиваю на поименном голосовании.

– Вы, Виктор Ефремович, явно опоздали, следовало в самом начале выйти с подобным предложением, – парировал Гаманец.

– И все-таки я натаиваю, это право, предусмотрено регламентом,– твердо напомнил депутат.

– Кто за то, чтобы отменить ранее принятое решение по повестке дня? – пошел на компромисс председатель. – Прошу голосовать.

Ярыга со злостью вдавил кнопку “против”. На табло появились зеленые цифры: за – 43 , против – 40, воздержался —2, не голосовали – 1. Хотя предложение не прошло, а предложение о поименном голосовании отпало, результат заставил Марка Исаевича встревожиться, ибо симптомы не сулили победы.

Депутаты без острых дебатов и проволочек рассмотрели и приняли решения по первым двум вопросам: «О внесении изменений и дополнений в республиканский бюджет» и «О программе развития агропромышленного комплекса на десятилетие».

С пространными, отчасти декларативными докладами выступили министр финансов и министр аграрной политики, а с содокладами председатели профильных депутатских комиссий. Первый из этих вопросов не вызвал полемики, так как были внесены изменения, позволившие увеличить доходную часть бюджета за счет санаторно-курортной и туристической отрасли. А Программа развития АПК представляла собой декларацию о благих намерениях без конкретных и надежных источников финансирования, тем более на весьма отдаленную и призрачную перспективу. Депутаты, и члены Совмина отлично понимали, что эту программу, дань моде, никто на практике реализовывать не собирается.

К тому же срок депутатских полномочий завершится раньше, а правительство будет отправлено в отставку. Голосование за программу состоялось без энтузиазма и блеска в глазах. Этому очередному “плоду” чиновничьей блажи, изобретателей “ потемкинских деревень” в собрании аналогичных “ программ” и “концепций ” было уготовано место в пыльных архивах представительских и исполнительских органов власти.

4

В перерыве, войдя в буфет, чтобы выпить чашечку кофе, Ярыга лоб в лоб столкнулся с Глебовым. Было жарко. Они сняли и повесили костюмы с депутатскими значками на лацканах, на вешалку. Присели за свободный столик. Очаровательная девушка-официант в фирменном легком одеянии, в белой блузке и черной короткой юбке принесла на подносе бутерброды и чашечки с ароматным кофе.

– Виктор Ефремович, не будь бякой, что я тебе плохое сделал, чем обидел? Что ты на меня волком смотришь?– напрямую спросил Ярыга.

– Ничего, Марк Исаевич, – спокойно ответил тот.

– Тогда почему ты с воловьим упрямством торпедируешь, блокируешь мой вопрос? Какой тебе с того прок или получаешь наслаждение от сознания, что подложил человеку, коллеге, дохлую свинью?

– Удовольствия и прока никакого, я ведь не садист, чтобы испытывать оргазм, – усмехнулся Глебов и признался. – Для меня истина всего дороже. Не хочу, чтобы меня и других депутатов держали за лохов. Парламент – не барахолка для лавочников и барыг, не аукцион и биржа, где совершаются торги. Где одни при содействии ушлых маклеров обогащаются на акциях, а другие – прогорают. В наших стенах должны царить закон, совесть, честь и торжествовать справедливость. Мне лично сделки с совестью и принципами чужды, противны. Есть святые понятия, которые ни при каких обстоятельствах нельзя преступить и предать. К счастью, не все, Марк Исаевич, продается и покупается.

– Эх, Виктор Ефремович, это в тебе советское воспитание, “человек человеку друг, товарищ и брат” засело, словно заноза или кость в горле. Ты же разумный человек, гомо сапиенс, а не орангутанг или горилла. Давай вместе поищем консенсус? Вечером посидим в ресторане с элитными напитками, блюдами и душевной музыкой. Снимем порчу и стресс.

– Без надобности. Ищи и сиди, если это тебя забавляет, нет других забот.

– Виктор Ефремович, несмотря на суровый облик, я – ярый сторонник толерантности и открытости в отношениях. К черту политические разногласия, не провоцируй, не создавай конфронтацию, конфликты на ровном месте по мелким поводам. Мелочи не стоят выеденного яйца, – укорил его Ярыга. – Ты, как тот неподкупный Робеспьер рискуешь попасть на гильотину, коль не способен на разумные компромиссы. Забыл, наверное, что политика – это искусство компромисса. Надо применять гибкую тактику и не быть слишком прямолинейным и твердолобым.

– Компромисс возможен до определенных пределов. Нельзя постоянно уступать и уступать, иначе есть риск оказаться перед пропастью, в глухом тупике, – заметил Глебов.

– Ты упертый, как хохол, что надкусил все яблоки, чтобы другим не достались. Невозможно переубедить,– с досадой произнес Ярыга. – Помню, ты и Родиону Карловичу палки в колеса совал, стремился отравить человеку настроение. Может и руку приложил, чем черт не шутит…

– Не совал палки, а требовал уважать закон. Это нормальный политический диалог,– парировал Виктор Ефремович – И оставь свои глупые подозрения и обвинения. Твоего бывшего патрона я пальцем не тронул. Мне чужды криминальные, бандитские методы борьбы. Не бери на себя функции прокуратуры, милиции и службы безопасности. В этих структурах тоже засилье порхатых юристов…

– А тебе завидно? Это раньше, при Советской власти, нам перекрывали кислород. Но все равно, даже в составе Совнаркома было 70 процентов евреев. Троцкий, Каменев, Зиновьев, Луначарский, Бухарин… да и сам вождь мирового пролетариата Ленин был с адской смесью крови, – не без гордости заявил Ярыга и продолжил. – До сего времени под разными русскими, украинскими и другими фамилиями мы проникали, просачивались в органы власти, в правоохранительные и банковские структуры. А нынче для нас наступил звездный час. Ев-рей! – звучит гордо, словно симфония. Даже если он и не чистопородный. Недаром ведь говорят, чья бы корова не мычала, а дитя будет наше.