Мани или азбука денег

с ним все утро, пока не устала, а затем отправилась завтракать. Речь за

столом снова шла о деньгах, поэтому слушать мне совсем не хотелось. Во-

первых, я ничего в этом не понимала, во-вторых, разговаривая об этом, никто не выглядел счастливым. Улучив момент, я вмешалась в беседу с

гораздо более важным вопросом. Я сказала:

* А как, собственно, зовут нашу собаку?

Тут и остальные спохватились, что клички пса мы не знаем. По-

моему, это было очень плохо. Кличка собаке необходима. Я пристально

смотрела на белый клубок, который крепко спал на своем одеяле в трех

метрах от меня. Однако никакой подходящей клички мне в голову не

приходило. Я размышляла:

Тем временем родители вернулись к разговору о деньгах. Вдруг папа

громко вздохнул:

* Мани, мани, мани: все крутится вокруг денег! Лабрадор

мгновенно проснулся и подошел к папе.

* Мани! — крикнула я. — Он отзывается на кличку Мани! Собака

сразу подбежала ко мне.

* Он должен зваться Мани, он сам выбрал себе эту кличку, —

продолжала я. Маме это не очень понравилось:

* "Money" по-английски значит деньги. Нельзя же всерьез так

назвать собаку.

А папа, наоборот, нашел это очень забавным:

* Это вовсе не плохо. Мы кричим: "Деньги!" — и Деньги

подбегают к нам. На этом кончатся все наши проблемы.

Конечно, тогда папа и представить себе не мог, как это было близко к

правде... Вот так и получилось, что Лабрадор получил кличку Мани.

12

Прошло полтора месяца, а мы все еще не знали, откуда Мани

пришел. Да я и не хотела этого знать. Ведь если мы найдем хозяина, то, возможно, Мани придется вернуть. А мне так хотелось, чтобы Мани

навсегда остался с нами. И папа с мамой тоже успели привыкнуть к нему.

Итак, Мани жил с нами. Но в моей душе поселился страх: я боялась, что его прежний владелец однажды появится у наших дверей и отнимет у

меня Мани: Само собой разумеется, я и Мани стали лучшими друзьями.

Мани уже полгода жил у нас, когда это произошло. Он был

невероятно милым, терпеливым и сообразительным псом. У него были

самые умные глаза из всех, что я видела. Иногда мне даже казалось, что он

понимает человеческую речь.

Все лабрадоры любят плавать. Но мне кажется, никто из них не

проводил столько времени в воде, как Мани. Он не пропускал ни одного

ручья, ни одного озера. Мне хотелось посмотреть, как ему понравится

настоящее море, с волнами и широким песчаным пляжем. Но мои

родители говорили, что сейчас об этом и думать нечего, потому что дела у

папы идут неважно.

По воскресеньям мы нередко гуляли по берегу большой реки, протекавшей через наш город. Река хоть немножко походила на море. Под

мостом она, выглядела особенно бурной и опасной.

Я не знаю, что случилось с Мани в то воскресенье. Все утро он бегал

один. А когда мы отправились на прогулку, он внезапно умчался прочь.

Мы в отчаянии звали и искали его и вдруг увидели, что пса уносит

течением. До сих пор я не знаю, как он оказался в воде — ведь знал же, что в этом месте нельзя заходить в реку. Течение было слишком сильным, и Мани несло прямо к мосту. Там между двумя опорами была натянута

сеть, и в нее-то угодил наш Мани. Волны перекатывались через его голову.

Псу не хватало воздуха. Все дольше и дольше его голова оставалась под

водой.Нужно было спасать Мани. Я просто не могла смотреть, как он тонет.

Забыв обо всех предосторожностях, я прыгнула в воду. Времени на

раздумья у меня не было. Нужно было спешить на помощь собаке. Все

произошло очень быстро. Я с головой оказалась под водой, наглоталась ее

и здорово испугалась. Вокруг была грязная холодная вода, и я уже не

знала, где верх и где низ. А потом вокруг стало совсем темно. Что было

дальше, я не помню.

Родители потом рассказывали, что меня несло течением в ту же сеть, где застрял Мани. К счастью, поблизости оказалась лодка водной полиции.

Я, наверное, успела обхватить Мани руками перед тем, как потеряла

сознание. Во всяком случае, экипаж лодки почти одновременно вытащил

нас обоих из воды.

Меня привели в чувство, и в больнице мне пришлось провести лишь

несколько часов. Правда, еще несколько дней я оставалась очень

13

слабой и должна была лежать в постели.

Мани пришел в себя намного быстрее и не отходил от моей постели.

Он часами сидел перед кроватью и смотрел на меня. И по его глазам было

видно, что он все понял.

Многие люди и не знают, каким благодарным может быть собачий

взгляд. И Мани часами с любовью и благодарностью смотрел на меня.

Конечно, тогда я еще не имела никакого представления, что ждет нас

впереди...

Мне исполнилось двенадцать лет. В нашей жизни ничего не

изменилось. К морю мы все еще не ездили. Мои родители по-прежнему

страдали от "спада производства", как они это называли. Под этим они

подразумевали, что в наших денежных проблемах виновата хозяйственная

ситуация в целом.

Без ответа был оставлен мой вопрос, почему это у родителей моей

подруги Моники дела всегда шли лучше, чем у нас, хотя общая

экономическая ситуация нашей страны, конечно, касалась и их. У папы

частенько бывали месяцы, когда дела почти не шли. Настроение у нас

дома нередко бывало подавленным. Мама время от времени говорила, что

лучше нам было бы не покупать дом. Я считала такие разговоры

напрасной тратой времени, ведь изменить прошлое все равно нельзя.

Кроме того, если бы не дом, Мани не смог бы остаться у нас, а значит, хорошо, что мы его все-таки купили.

Однажды произошло событие, испугавшее меня. Я намеревалась

заказать по телефону новейший компакт-диск моей любимой группы.

Только что по телевизору показали рекламу с номером телефона.