Манкунианец

— Как я понимаю, проживать на острове в ближайшие годы вы не планируете?

— Совершенно верно. В ближайшие пару-тройку лет я буду выступать не за испанский клуб и на Мальорке буду останавливаться проездом или проводить там отпуск.

Мужчина покивал головой и, уставившись в пол, замолчал. Примерно через минуту он посмотрел на меня и, улыбаясь, сказал:

— Я принимаю ваше предложение. Теперь пришёл черёд рассказать о себе…

Его рассказ занял от силы минут пять. Виктор Викторович Угаров родился в Архангельске в семье профессионального охотника и учителя начальных классов. Как и у всех ребят сначала школа, потом два года армии, где захватил Афганистан. После демобилизации была учёба на специальных курсах и поступление на военную службу по контракту. До тридцати пяти лет служил в спецназе, и последние пять лет работал инструктором по боевой и физической подготовке, выезжая иногда в командировки в неспокойные регионы. Был несколько раз ранен. Награждён тремя боевыми орденами. Дослужился до старшего прапорщика. Годы шли, и он не заметил, как большая часть его жизни уже пролетела. Несколько лет назад одного за другим похоронил родителей, других близких родственников и семьи нет. Из иностранных языков владеет только английским, но клятвенно пообещал, что с завтрашнего дня приступит к изучению испанского. С ноября прошлого года тренирует детишек. Помимо спорта, увлекается рыбалкой и охотой. Любит читать детективы и фантастику. Не курит, алкоголем не злоупотребляет. Как он сказал: «В хорошей компании, да под хорошую закуску, могу позволить себе грамм сто и не более».

— Виктор Викторович, ваша кандидатура мне подходит. Вы приняты, — с улыбкой сказал я и пожал его крепкую руку.

Далее мы обсудили его заработную плату и сферу ответственности. За совмещение многих обязанностей (безопасность семьи, водитель и управляющий) он будет получать ежемесячно десять тысяч евро. Через три месяца, которые я назвал испытательными, мы снова сядем за стол переговоров, где уже детально обсудим его окончательные обязанности и оплату. Также договорились, что двадцать девятого числа он вылетает в Испанию вместе с нами. Не знаю, получится ли у него взять билет на наш рейс, но Виктор пообещал, что постарается решить этот вопрос. На крайняк, возьмёт билет на ближайший от нас рейс. Дома имелось немного валюты, поэтому я выдал ему аванс в размере двух тысяч евро. Как говорится, на подготовку к отъезду.

Едва я успел проводить Угарова и позвонить Алексею Леонидовичу, чтобы пересказать ему о нашем договоре с Виктором, как на мобильник позвонил Александров.

— Саш, доброе утро! Не забыл, что мы скоро вылетаем?

— Здрасьте, товарищ генерал! Никак нет, не забыл, — по-армейски ответил я. — А мою тёщу где подберём?

— Анна Петровна в последний момент решила ехать на машине с Андреем и Олей. Ей так спокойнее будет, — рассмеялся десантник и я, вспомнив, как тёща боится летать на «шайтан машине», тоже усмехнулся. — Они, кстати, уже должны были выехать. Ты с ними, случаем, не созванивался?

— Нет. Думал, чуть позже им позвонить.

— Ну, всё тогда. Жди, скоро буду у вас.

— Понял. До встречи.

Пока собирали вещи, рассказал Лене о своих впечатлениях от разговора с Виктором, и она одобрила мой выбор. Упаковав всё, что нужно, решили перед дорогой по-быстрому позавтракать. Поди угадай, когда нас будут потом кормить. Остатки еды убрали в морозильную камеру. Мы хоть и старались до отъезда успеть по максимуму уничтожить съестные запасы, но с этим заданием не справились. Перед выходом ещё раз проверил сумку и убедился, что не забыл положить футболку для гвардии майора Громова. О том, что его пригласили в Рязань, мне стало известно только вчера.

— Сашуль, ты свои лекарства не забыл взять? — перед самым выходом уточнила жена.

— Нет, не забыл. Но спасибо, что напомнила, — я чмокнул её в губы и ещё раз, на всякий случай, проверил сумку. Таблетки были на месте. Когда меня выписали из ЦИТО имени Приорова, то рекомендовали ежедневно принимать по одной таблетке трамадола и по две парацетамола, по два раза в день, как обезболивающее. Плюс, ибупрофен два раза в день, как противовоспалительное.

В скором времени мы уже неслись на машине в сторону ближайшей вертолётной площадки. За рулём сидел десантник, а я плюхнулся на переднее сиденье. Думая о своём, смотрел по сторонам и тут мой взгляд зацепил впереди по ходу движения до боли знакомую фотографию на билборде. Твою мать! Так это же совместная фотка сборной перед финальной игрой!

— Посмотрите направо. Вы ничего знакомого там не находите?

Владимир Геннадьевич сбавил скорость и, вглядевшись, радостно выдал:

— Ух ты! Да это же фотка сборной. Ты по центру, в нижнем ряду!

— Ну, да! И там ещё что-то написано, — добавила жена.

— Я и сам вижу, что там написано: «Мы выиграли Чемпионат Мира! А что сделали для России вы?»

Александров искренне радовался и поздравлял меня. А что, вполне очень даже неплохое фото. Вот только слоган чересчур амбициозный. Хотя, после моего «интервью», насыщенного под завязку патриотическим смыслом, эта рекламная картинка с лозунгом, уже нормально воспримется народом. Да и контракт я не нарушил, засветив свою физиономию в составе команды. За такие вещи отвечает РФС, все вопросы к ним. Вот, если бы они только мою фотографию вывесили, да ещё со Звездой Героя России, да ещё с каким-нибудь дурацким лозунгом, вот тогда мой агент такой бы иск вчинил, тем кто это сделал, что по миру без штанов бы их пустил.

Лена же, молча, погладила меня по плечу и передала бутылку с водой. Она прекрасно понимала, что я сейчас чувствую. Они что там, вообще, оху…ли! Вчера интервью без моего ведома разместили, а сегодня вдоль дороги обнаруживаю фотографию сборной и эту дурацкую надпись на нём.

До того момента, как мы доехали до вертолётной площадки, я увидел ещё четыре таких же билборда. По всей видимости, когда я вернусь из Рязани, уже вся Москва будет пестрить этой фотографией.

Двадцать минут сумасшедшего полёта и вот мы уже на территории воинской части десантников, где нас уже встречала машина. Торжественная часть празднования была назначена на час дня, поэтому мы прямиком отправились в дом Владимира Геннадьевича, который я ему подарил перед Мундиалем. Пока добирались до Солотчи, обратил внимание, что в городе идеально чисто, а улицы украшены флагами России и ВДВ, баннерами с футбольной тематикой и различными праздничными стендами и плакатами. Повсюду стояли сотрудники милиции. Это и не удивительно, так как ожидался приезд первых лиц Правительства и разных влиятельных товарищей. Вот ради них «отмыли» и принарядили город.

Подъехав к дому, увидел, что семья десантника встречает нас в полном составе. Возле калитки в инвалидной коляске сидел Василий, рядом с ним стояла Зоя Николаевна и чуть в сторонке родители Александрова и его друг Михаил Константинович. За то время, что мы здесь отсутствовали, кардинально ничего не поменялось. Да и как могло что-то измениться, если глава семьи всё время был в отъезде. Сначала он сопровождал сборную на Мундиале, а потом находился в столице, где решал свои служебные и личные дела. После обнимашек и приветствий, нам с Леной выделили одну из комнат в доме, сообщив, что за праздничный стол сядем после приезда остальных гостей.

Семейство Ещенко вместе с моей тёщей прибыло в начале двенадцатого. Хоть до Рязани и было всего около двухсот километров, но учитывая московские пробки, неизвестную трассу и окрестности Рязани, Дюша с непривычки малость устал. Да ещё Амадик в пути раскапризничался.

— Да, Дюха, выглядишь ты неважно. Такое ощущение, что ты не ехал, а впереди своего внедорожника бежал, — смеясь, прикалывался я над родственничком.

— Чего ржёшь? — прислонившись спиной к дому, Дюша сидел на скамейке и держал большую кружку холодного домашнего кваса. — Я тоже с удовольствием на вертушке полетал бы. Пятнадцать минут, и я уже в Рязани. Но Оля, блин, упёрлась, что рисковать не будет и всё, как будто на шоссе опасностей меньше, чем в небе. Я ей тысячу раз объяснял, что вертолёт — это такой же самолёт, только меньше размерами, а ей всё равно. Не полечу на вертолёте и точка. Страшно ей на такой машине летать. Не понимаю я её. Ведь на самолёте же летает, а вертушку почему-то боится. Где логика?

— Андрей, да не бери ты эти женские причуды в голову. Ну, боится она летать на вертушках, с этим уже ничего не поделаешь, — смеясь, успокаивал моего друга Владимир Геннадьевич. — Поживёшь с моё и привыкнешь ко всем женским странностям и закидонам. Потом на них уже и внимание обращать не будешь.

Из дома вышла Ольга Николаевна.

— Мужики, — обратилась она ко всем присутствующим. — Прошу всех к столу, а то вам скоро уже выезжать, — и подойдя к мужу, при всех спросила. — Володь, я, наверное, в доме с Васей останусь, а ты с родителями сегодня ночевать поезжай в нашу новую квартиру.

— Как скажешь. Мне всё равно где спать. Заодно и квартирку нормально посмотрю. А то видел её только по фотографиям.

— Владимир Геннадьевич, вам квартиру выделили? — услышав разговор супругов, спросил я.

— Что ты, Сашенька. Мы наши квартиры разменяли на четырехкомнатную с доплатой. Там, возле Миши, на Чкалова два брата жили, жён в дом привели, да по ребёнку родили. А две бабы на кухне, сам понимаешь, как две медведицы в одной берлоге… Нам Миша солдат организовал и машину большую, так мы уже и переехали. Квартира на первом этаже, ремонт хороший, кухня, лоджии. Мы уже и пионы наши под окна пересадили и сирень, правда, не знаю, как примется. А сегодня, с утра, уже успели разрешение получить на пандусы. Мы прикинули, что Васе всего пятнадцать минут своим ходом до учёбы добираться. Дорогу переезжать не надо, там возле детского сада немного, да через парк проехать, и ты уже в универе. У них все эти четыре года и лекции, и практические занятия будут только в одном корпусе проходить. В главное здание один раз в первый день нужно будет съездить. Ой! Ты же не в курсе, что Вася в наш университет имени Есенина поступил на экономический факультет. На бухгалтера-экономиста будет учиться. Вот мы и подсуетились насчёт жилья поближе к его учёбе.