Мантия мага

— Мой злосчастный собрат едва не открыл один из величайших законов мироздания, но… Силы, призванные способствовать в его изысканиях, оказались того рода, справиться с которыми вряд ли под силу кому-либо из смертных, даже если это едва ли не самый могущественный маг Ордена Белой Руки.

— Тогда отчего он вел себя немного… странно? — поинтересовался хранитель королевской библиотеки.

Маг в ответ лишь печально вздохнул, поникнув головой подобно покрытому пылью увядающему цветку, растущему на обочине изъезженного торгового тракта.

— Увы, его блестящий ум бродит по дорогам Туманного Мира. Вы же созерцали лишь малую долю его разносторонней натуры. Рабочая мантия и заколдованная цепь — то единственное, что удерживало на месте дух моего несчастного друга. Теперь же, освободившись из-за вашей оплошности, он может никогда не вернуться в тело, которое уже третью луну ждет воссоединения с ним в одной из цитаделей Гипербореи. Увы мне, несчастному, я не смог спасти его! Какая потеря для всего хайборийского мира и какое горе для меня!

— Скажи, старик, — сконфуженно проговорил Стефанос, — неужели совсем ничего нельзя сделать?

— Сделать?! — подпрыгнул на месте чародей. — Пожалуй, именно ты, чьи руки касались заколдованной цепи, сможешь вернуть на место сущность моего лучшего друга чтобы я смог в целости доставить ее туда, где она займет единственно подобающее ей место. Не говори ничего, я слышу твои мысли. Совершенно справедливо, он улетел, но есть одно место, которое мой неудачливый собрат непременно захочет посетить прежде, чем без возврата пересечь мутную реку. Речь идет о Граскаальских воротах. Ты должен отправиться туда не мешкая. Каждая капля промедления наносит непоправимый ущерб его уникальной сущности и с каждым мгновением мне будет все труднее вернуть его во всем блеске разума!

— Один он не пойдет! — раздался громовой голос Конана. — Я король и отвечаю перед Небожителями за своих людей. Не знаю откуда ты взялся, старик и почему так печешься об этом своем… как ты сказал… Аллимаре? Но мне жаль, что наша невинная шутка оказалась губительной для этого бестелесного бедняги. Поэтому мы вместе исправим содеянное, старик! Клянусь Кромом!

— А как же наша миссия в Похиолу? — спросил Хальк, — ведь неизвестно сколько времени может потребоваться, чтобы отыскать этого беглого мага? Мы рискуем надолго задержаться в этих краях.

— Я привык отвечать за себя и деяния моих людей, — отрезал варвар, — а посему если этот несчастный нуждается в нашей помощи — он ее получит! К тому же спасти сущность гиперборейского мага — что может быть более полезным, раз уж требуется наладить отношения с державой, которой правит Орден Белой Руки?

Он повернулся к магу.

— Пойдем старик, поведаешь нам свою историю за кувшином хорошего вина и жареным мясом. Или твоим слабым челюстям больше по вкусу каша из размоченного зерна, приправленная уксусом?

Маг нахмурился.

— Хоть я и стар, но от хорошего куска мяса не откажусь. И мы еще посмотрим, кто быстрее справится со своей долей.

— Будь по-твоему! — варвар дружески хлопнул старика но спине, от чего тот едва удержался на ногах.

* * *

— …Именно так несчастье постигло достойнейшего Аллимара, — закончил свое повествование чародей Матриус, с проворством, неожиданным для его возраста и комплекции, поглощая уже которого по счету жареного цыпленка. — Даже я, кому повинуются все потусторонние сущности и природные элементали, был бессилен что-либо сделать для спасения своего лучшего и любимейшего друга.

— А в последний раз духи земли отказались явиться к тебе от великого страха, не так ли, Матриус? — раздался знакомый голос. Магистр Гристиан, как будто возникший из воздуха прямо за столом, как ни в чем не бывало плеснул себе вина в деревянную кружку, размеры которой вызвали невольное уважение даже у Конана.

Варвар усмехнулся, со времени их последней встречи колдун совсем не изменился: тот же худощавый бритоголовый мужчина с колючим взглядом, одетый в темный хитон, отороченный рысьим мехом. Гристиан прислонил свой посох из красного аргосского дуба, навершие которого было украшено шаром с изображением Руки Духи — Владычицы Похиолы к засаленной столешнице и вопросительно взглянул на Матриуса, ожидая ответа.

— Гристиан, я рад приветствовать тебя, — выдавил из себя Матриус после затянувшегося молчания.

— Я решил, что небольшая прогулка развеет мою скуку и, вижу, что оказался вовремя.

— Да, да! Твоя помощь будет поистине неоценимой!

Ничего не ответив, Гристиан внимательно взглянул в глаза растерявшегося собеседника и тот съежился, испытывая сильнейшее желание сползти под стол или хотя бы на время стать невидимым.

Жестом остановив тех, кто, торопясь и перебивая друг друга принялся рассказывать о прикованной мантии и маге, лишенном лучшей части своей сущности, чародей произнес, предварительно наполовину опустошив свою кружку:

— Похоже, дело и в самом деле серьезное и не терпит отлагательства. Вам повезло, что сейчас я совершенно свободен. Я знал несчастного Аллимара и оказать ему помощь — мой долг.

— Но… Зачем же так утруждать себя? Стоит ли беспокоиться ради столь пустякового дела? — залепетал Матриус, теребя рукав своей мантии.

— Значит спасение своего лучшего друга ты считаешь пустяком? Не понимаю, куда делись свойственные тебе доброта, благородство и душевная щедрость? — усмехнулся Гристиан. — Впрочем, об этом мы еще успеем поговорить, а теперь нам нужно собираться в путь…

* * *

Дорога к Граскаальским воротам оказалась не такой короткой и не настолько легкой, как втайне надеялись многие из путешественников. Даже присутствие магистра Гристиана не намного улучшило положение вещей.

Как охотно объяснил он сомневающимся, горы Граскааль наполнены своей собственной древней магией и никто не знает, как она может отреагировать на любое, даже самое незначительное возмущение колдовского поля.

Так, рассказывают, что однажды деревенский колдун Короцих вызвался провести странников через перевал. Желая рассеять ночную тьму, он сотворил простенькое заклинание, чтобы создать светящийся шар, но древняя магия не потерпела даже такого пустякового вмешательства и внезапный камнепад, отправил на Серые Равнины и самого незадачливого мага и всех его спутников…

К немалому удивлению Конана и его спутников, Матриус наотрез отказался идти вместе со всеми. Он заверил, что полностью доверяет мудрости славнейшего Гристиана, а ему самому непременно надлежит остаться на равнине, дабы магическими манипуляциями попытаться как можно дольше сохранить телесную оболочку Аллимара.

Среди путников не нашлось того, кого бы опечалило отсутствие вздорного старика. Гуль еле слышно произнес старинную пословицу насчет повозки, которая начинает двигаться быстрее, после того как с нее будут сброшены мешки с ненужным хламом. Каврат выразил эту же мысль в более краткой и энергичной манере.