Мантия с золотыми пчелами

– В каком смысле?

– Настаивает, чтобы мы проверили свои чувства. Если в течение года они не охладеют, то можно будет говорить о серьезных отношениях.

– То есть вы целый год не должны встречаться с Мельниковой?

– Ни встречаться, ни просто видеться, ни даже говорить по телефону. Таково его условие. Иначе, мол, это не настоящая проверка.

– Вы согласились?

– А у нас был выбор? – горько усмехнулся Эрик.

– Вам не кажется, что условие слишком суровое? Чем оно продиктовано, по-вашему?

Молодой человек пожал плечами:

– Хотелось бы думать, что заботой Бояринова о Маняше… но в голову приходит другая причина. Самодурство, превратившееся в манию! И что прикажете делать с этим? Выкрасть девушку и жениться на ней вопреки всему? Маняша на такое не пойдет… Во-первых, она старше меня. Во-вторых, Суздаль – деревня со своим укладом, с религиозными нормами, с провинциальной моралью… Это вам не столица, где все дозволено. Да и по натуре мы оба не авантюристы. Вернее, я…

– Насчет Мельниковой вы сомневаетесь?

– Я не достаточно хорошо ее знаю, – вздохнул Эрик. – Мы не успели как следует изучить друг друга. Но раз она не протестовала, значит, не готова впопыхах вступать в брак, и главное – отплатить за добро черной неблагодарностью. Что ни говори, а Бояриновы приняли ее в дом, ничего для нее не жалели.

– Вам бы тоже не хотелось так поступать? Стать предметом сплетен, попасться на язык местным кумушкам?

– Вы угадали. Я не герой! Не Фанфан-Тюльпан, который похищает красавиц из роскошных спален, сажает на коня и мчится сломя голову в чисто поле. Я хочу иметь нормальную семью и прямо смотреть в глаза людям.

Он был консервативен и придерживался общепринятых правил. Что ж, не самый страшный недостаток в мужчине.

– Можно уехать из Суздаля… – предложила Астра. – Туда, где вас никто не будет знать и не осудит.

Эрик покачал головой:

– Нигде нет такой тихой и чудной красоты… такого колокольного звона и душистых лугов… Вам не понять! Технократическая цивилизация еще не наложила лапу на Суздаль. Он остался островом вне времени… Я хочу жить на этом острове!

– Как вас занесло в милицию? – удивилась она. – Вам бы стихи писать.

– Я пишу…

Астра подняла голову, задумчиво глядя на выхваченные светом из черноты ночи купола собора. В траве пели свою неумолкаемую песню сверчки. Пахло дымом, луговыми цветами, мокрой после дождя землей. Здесь, в Суздале, и правда время как будто остановилось, замерло в ожидании… Вот только чего?

– Сколько уже длится ваш испытательный срок? – спросила она.

– Подходит к концу… В сущности, уже закончился.

– Так чего же вы медлите?

Эрик молчал. В свете фонаря его профиль казался нордически твердым, четким, что совершенно не соответствовало мягкому характеру парня. В конце концов, мягкость и твердость – две стороны одного и тот же явления. В испытании на прочность твердое ломается, а мягкое видоизменяется. И как знать, что предпочтительнее?

– Слово за ней, – вымолвил молодой человек. – Быть может, год разлуки сделал свое дело, и Маняша забыла обо мне…

– Вы что, не делали попыток увидеть ее? Хотя бы издали?

– Я дал обещание и выполняю его.

– Вы фантастический парень, Эрик, средневековый рыцарь!

– Я житель средневекового города. Это обязывает, – улыбнулся он. – Однако я не заслуживаю вашей похвалы. На самом деле я вовсе не стоик. Я слаб! Каюсь, мы с Маняшей слукавили: договорились, что я в условленное время буду прохаживаться у ее дома, а она – выглядывать в окно. Два раза в месяц.

– Очень романтично…

Он не почувствовал иронии в словах Астры. Матвей обошел собор вокруг и вернулся к скамейке, на которой они сидели. Становилось прохладно. С реки дул свежий ветер. Было слышно, как по дороге цокают копыта лошадей, гремят колеса… Из темноты доносился женский смех и звон бубенцов.

– Туристы на тройках катаются, – объяснил Эрик. – Наше исконно русское стало экзотикой. Странно, да?

Астру занимал не этот вопрос.

– Когда вы в последний раз видели в окне Маняшу?

Эрик встревожился:

– Вы так говорите, словно… словно…

– Все в порядке, – подал голос Матвей. – Она жива и здорова, я уверен.

– Я и не подумал ничего такого, – смутился милиционер. – Ее комната на втором этаже, угловая: одно окно выходит в сад, другое – на улицу. Как раз перед вашим приездом мы виделись. Она распахнула створки и молча стояла, глядя на меня.

– Вы не разговаривали?

– Нет, только смотрели…

– Как Штирлиц и его жена в кафе! – пошутил Матвей. – Ну, вы даете, ребята!

Эрик обиженно засопел. Эти безмолвные свидания на расстоянии нескольких метров казались ему такими необыкновенными, такими трепетными. А столичный стиляга насмехается!

– Тогда в окне была Маняша, вы не могли ошибиться? – брякнула Астра.

Парень изменился в лице:

– Конечно, она… – растерянно пробормотал он. – У вас есть основания думать?..

– Я ничего не думаю, Эрик. Просто спрашиваю.

– Вы меня пугаете…

– Испытательный срок окончился, а ваша девушка не звонит вам, не назначает встречу. Почему?

– Наверное, ждет удобного момента…

– Задайте прямой вопрос, каково ее решение! – посоветовал Матвей. – Через окно или каким-либо другим способом. Почтового голубя пошлите…

Эрик скептически усмехнулся:

– Я не буду навязываться.

– Опасаетесь получить отказ?

– И это тоже…

– Вы меня удивляете.

– Мы вращаемся на разных орбитах, – произнес старший лейтенант. – Живем по разным законам.

– По-моему, иногда стоит проявить инициативу…

– …за которую вас непременно накажут! – пошутила Астра.

Эрик терялся в догадках. Ему было невдомек, зачем приехали сюда эти двое, что ищут, под кого копают. Кто они вообще такие? Частные детективы?

– Есть у вас в Суздале человек, который занимается историческими загадками? – спросила Астра. – По-моему, почва здесь благодатная для подобных изысканий. Какой-нибудь энтузиаст-любитель, который совершенно бескорыстно, ради собственного удовольствия роется в архивах, изучает летописи, лазает по монастырским подвалам?

Милиционер назвал нескольких.