Манул

Та выругалась тихо, вынужденная отступить. С нескрываемой ненавистью она покосилась на стоящую в сторонке растерянную селянку. Простушка стояла, словно окаменев, зажимая в руках палочку. Ни нападать, ни убегать она и не думала, бездумно таращась на своего оборотня.

— Пора кончать этот фарс, — прорычала ведьма, все-таки делая выпад. Лишь мгновения ей хватило, чтобы всадить кинжал в лапу оборотня и тут же отступить.

Вовкулака рыкнул, отскочив. По его шерсти из проколотой раны потекла густая кровь.

Ведьма тоже не ушла без потерь, сжимая свободной рукой оцарапанное лицо. От внезапно пронзившей тело боли она чуть было не упала, лишь чудом удержавшись на ногах. Качнувшись, ведьма засмеялась, придерживаясь свободной рукой о кладку замка.

— Ты проиграла, простушка, — прошипела она, доставая из кармана маленькую тряпичную куколку. Оттерев о нее окровавленное лезвие она зашептала: — В тело тряпичное помещу я не кровь, но душу. Заключу в безвольном теле дух мятежный. И взмолиться о смерти тот, кто кровь ту потерял. Да будет так!

Кровь с тихим шипением впиталась в ткань, и зашелестели взволнованно кронами деревья, под напором внезапно сорвавшегося ветра. Побледнела и простушка, видимо осознав, что только что произошло.

— Не смей! — зашептала она упавшим голосом, вскидывая палочку.

— А то что? Сможешь помешать мне? — огрызнулась ведьма, с силой сжимая в руке тряпичную куклу. В тот же миг вовкулака упал, схватившись за ребра. Из его пасти вырвался отчаянный, щенячий визг. Отчетливо послышался в наступившей тишине хруст его костей.

— Врага своего уничтожу я, врага своего сокрушу я, — крикнула отчаянно девушка, взмахнув палочкой. Сорвавшийся с кончика древка черный смерч метнулся к ведьме.

Старуха только хмыкнула, выставив вперед себя куклу. Черная волна ударилась о тряпичное тело, тут же развеявшись. Ткань потемнела, обуглилась. Запахло паленой шерстью. Вовкулака застонал, заставив простушку отступить.

— Лан! — прокричала она, кидаясь к нему. — Лан!

Ведьма только фыркнула, сделав пару пассов рукой над куклой. Ведомый чужой волей, оборотень поднялся, замахнувшись когтями. Селянка уклониться не успела, с пронзительным криком падая на землю. Трава под ней побурела, окрашиваясь кровью. Откатилась в сторону выроненная палочка.

— Бездарная дура, — фыркнула ведьма неспешно приближаясь.

Селянка застонала, пытаясь подняться. Ее рука потянулась к палочке и ведьма не без удовольствия наступила на эту руку, вырывая из уст простушки тихий, отчаянный вскрик.

Самодовольно улыбнувшись, ведьма подняла палочку, восторженно вздыхая. Давно она уже охотилась за подобным артефактом, давно искала столь совершенную работу.

— К-кто ты… — просипела простушка, пытаясь поднять голову. Ее подрагивающее тело не вызывало в душе ведьмы ничего кроме презрения.

— Кларисса, — нехотя бросила она. — Запомни мое имя перед смертью.

Ведьма нахмурилась, поспешно отступая, краем глаза подмечая появившихся на горизонте охотников. Бравые мужи, клинки Ирриила, они замерли чуть поодаль не решаясь подойти.

— Нарушители пойманы. Можете забирать, — нехотя буркнула ведьма, отступая. Будучи ведьмой опытной она знала, что может стать для маленькой простушки наказанием похуже смерти. А жалеть поверженных противников Кларисса была не приучена.

Усмехнувшись, ведьма уже была готова уходить, но верный защитник простушки решил сделать своей последний ход. Поднявшись, он попытался броситься на нее, но замер не в силах пошевелиться.

Кларисса подняла тряпичное тело куклы над головой, и вовкулака взмыл в воздух. Подоспевшие охотники на заднем плане обеспокоенно зашептались осеняя себя знаком Ирриила. Ведьма только рассмеялась в ответ на их действия. Глупые, неужели думают, что иноземный бог сможет их спасти, если ей захочется их убить? Впрочем, пока что она с охотниками находилась по одну сторону баррикад.

— Какой же ты надоедливый, — прошептала ведьма, всматриваясь в лицо своего противника. Безвольно висящий в воздухе он показался ей жалким, недостойным пыток. Переведя взгляд на куклу она вынула из ножен лезвие кинжала и замахнувшись всадила его прямо в грудь игрушки.

Вовкулака вскрикнул. Невидимое острое лезвие подобно удару молнии вонзились в его грудь, разрывая сердце. Мир в его глазах померк, и не спасла от неминуемой смерти даже проклятая кровь…

Кларисса, поморщившись, выкинула испорченную куклу, убирая нож. Рядом безвольно шлепнулось тело убитого оборотня, на глазах принимая человеческий вид.

— Приберите тут, — скомандовала ведьма, разворачиваясь и уходя.

Холодный осенний ветер неприятно покалывал кожу, вынуждая поскорее скрыться в теплой келье Вороньего Гнезда. И безучастно следили за миром живых яркие звезды, мерцая загадочно, притягательно. Кларисса даже остановилась ненароком, рассматривая рисунок звездного неба. Свободные и такие далекие, звезды манили, заставляя испытывать тоску. Когда-то она тоже была свободной, независимой. А потом пришел он — охотник. Хитрый и жестокий, подобный Чернобогу в своей силе. Он не оставил ей выбора, он пленил ее цепями кровавого договора, связал навечно, вынуждая служить подобно цепной псине.

Женщина вздохнула, покрутив в руке палочку. Древко артефакта приятно грело руку, наполняя сердце ликованием. Долгие годы унижения совсем скоро закончатся! С этой палочкой ей не будет страшен ни Самаель, ни его контракт! Надо лишь еще немного подождать, и тогда Самаель вытрясет из того кошака всю правду о философском камне… И тогда Кларисса сделает свой ход.

========== Глава 54 Манулу помогают бежать ==========

Этой ночью Пузырю не спалось. С раздражением не свойственным великому диргинаалу Пузырь ворочался на своём громадном ложе, стирая со лба липкие капли пота. Наконец, плюнув на это бесполезное дело, он встал, подойдя к окну. Сквозь распахнутые ставни ему лукаво подмигнула луна. Диргинаал вздохнул. Сегодня эта чертовка была воистину великолепной. Как никогда близкая к земле, и яркая как второе солнце она волновала душу, манила, словно самая желанная женщина. Пузырь опустил голову, стараясь отогнать навеянное наваждение.

— Что такое, мой диргинаал? Вам опять не спится?

Пузырь вздрогнул, и подпрыгнув, затравлено огляделся. Но тут же облегчённо выдохнул, заметив у стенки ехидно усмехающегося наёмника. Икар был единственным, кто знал его секрет. И кто знал способ заглушить зов старого проклятья.

— Пришёл все-таки? — прошептал диргинаал, выдавливая слабую улыбку. — Как всегда вовремя, скаф.

— Разве же мог я оставить вас, господи? — Икар подошёл ближе. — Сегодня удивительная ночь, не находите?

Диргинаал побледнел, слабо застонав.

— Давай скорее. Делай то, что должен, — прошептал он, бессильно опускаясь на кровать.

Скаф усмехнувшись, последовал за Пузырём. В руке у него блеснуло лезвие ножа. Склонившись к диргинаалу, он без раздумий легонько кольнул того в шею, пуская тонкую струйку крови. Пузырь ахнул. Боли он не чувствовал. Лишь бесконечное удовлетворение, помноженное на усталость.

— Спасибо, Икар, — заговорил он, наконец, приходя в себя. — Я всегда буду твоим должником.