Манускрипт

— А почему сразу нельзя было вчера по прилёту вместо того, чтобы ехать в отель, пересесть на самолёт до Москвы?

— Потому что мы должны создать видимость, будто вы весь месяц проводите в своё удовольствие на этом райском острове, — словно неразумному ребёнку, принялся объяснять Валентин. — Вижу ещё один вопрос в ваших глазах. Поверьте, мы хорошо подготовились. Всё это время в отеле будет жить ваш двойник. Повезло, что в нашем ведомстве работает очень похожий на вас человек, да ещё со знанием английского. Чтобы добиться окончательного сходства, ему почти не пришлось пользоваться гримом и прочими ухищрениями, разве что подкрасить волосы, потому что его родная шевелюра на тон светлее. Ну и ещё ему сделали такой же шрам, как у вас.

С этими словами Валентин чуть коснулся указательным пальцем лба над своей левой бровью, намекая на аналогичный шрам у меня. То был привет ещё с чеченской, когда в рукопашной боевик заехал мне в это место навершием рукоятки ножа. Хорошо, не лезвием, и хорошо, что не в глаз. Тем не менее, я его всё равно прикончил.

На следующее утро, сдав ключ от номера улыбчивому портье, ровно в девять я вышел из отеля и отправился вновь в направлении «Эль Флоридита». В моих карманах было почти пусто, за исключением нескольких песо, носового платка, зубной щётки в футляре, мешочка с травой от Нуто, а также двух сложенных писем от Вари и её же маленькой фотокарточки. Напротив бара я стоял буквально три минуты. Как и было обещано, рядом остановился бежевого цвета «Бьюик», за рулём которого сидел всё тот же Валентин. На этот раз, когда я уселся с ним рядом, мы обменялись рукопожатием.

— В бардачке ваши документы для прохождения таможенного контроля, а также очки с обычными стёклами и накладные усы. Вынимайте, не стесняйтесь, на ближайшие несколько вы предприниматель из немецкой Швейцарии Йохан Майер. Если мы ничего не напутали, немецким вы владеете вполне неплохо?

Я кивнул, листая свой новый паспорт. С маленького чёрно-белого фото на меня смотрел Ефим Сорокин, то бишь Йохан Майер, только с густыми, тёмными усами и в очках с роговой оправой. Да это, похоже, фотография ещё из моего личного дела времён застенков Бутырки, только отретушированная. Тут же нахлынули невесёлые воспоминания, которые я прогнал лишь усилием воли. Хотелось верить, что подобного не повторится. Что меня не выманивают в Москву таким образом, а действительно надеются на мою помощь в важном для спасения страны деле.

Ровно в 11.30, с непривычки то и дело трогая приклеенные усы, я занял своё место в кресле пассажира якобы собственного «Douglas DC-3». Самолёт был оборудован дополнительными топливными баками, чтобы за один присест можно было осилить расстояние в 6 с лишним тысяч километров до Тенерифе.

Оба члена экипажа из своей кабины не высовывались, а в салоне компанию мне составил некто, представившийся Василием Карповичем Медынцевым. Это был крепкого телосложения мужчина с военной выправкой, по официальной же легенде — мой секретарь Карл Шульц. Но в самолёте мы, наконец, смогли отбросить условности в сторону, общаясь на русском и обращаясь друг к другу по имени-отчеству.

Впрочем, Василий Карпович оказался по своей натуре не слишком разговорчивым. Он лишь повторил, что мы летим в Москву с дозаправкой на Тенерифе. Это самый короткий путь, а учитывая, что Тенерифе был испанской территорией, а Испания находилась под властью режима Франко, прикинуться нейтральными швейцарцами было весьма подходящей идеей. По пути Медынцев поведал, что именно на Тенерифе в 1936 году, в лесу возле Санта-Крус, будущий диктатор, боевой генерал Франсиско Франко, провел тайное собрание офицеров, где объявил о намерении поднять мятеж и возглавить контрреволюционную Испанию.

Ну а я, глядя в иллюминатор на проплывавшую внизу океанскую гладь, размышлял о разных вещах. В том числе и о том, отчего Россию исстари ненавидит так называемый цивилизованный мир.

Однозначного ответа у меня не было. Опасаются нашей непредсказуемости? Что мы возьмём и захватим их несчастную Германию, Англию или Францию, а потому нужно ударить первыми? Ведь мы разве что с американцами не воевали, и то потому, что они на другой стороне шарика. Разве что в Корее, Вьетнаме или Никарагуа, изображая военных советников с обеих сторон. Или завидуют нашим природным богатствам и безграничным просторам, этакий синдром карлика? А может, причина в ставшей притчей во языцех загадочной русской душе, непонятной и оттого кажущейся опасной?

Чёрт его знает, но на наши земли пёрли все, кому ни лень, начиная с тевтонцев и заканчивая Гитлером. Потом-то уже, понятно, после победы в Великой Отечественной и наращивания СССР ядерного потенциала, присмирели, но гадить по привычке продолжали даже после развала Советского Союза. Были бы мы как Африка — нищие, вечно голодные и без амбиций — нас бы любили как родных. А как только голову поднимем, да потребуем разговаривать с нами на равных — всё, рабы взбунтовались, ату их! Причём рядовым гражданам своих стран насквозь продажные СМИ в уши льют заведомую ложь. Правда, и советская пропаганда, а позже и российская, никогда особо объективностью не отличалась, ну так информационная война как-никак, в ней тоже есть победившие и проигравшие, а мы почему-то всё больше оказывались в числе последних. Плохо это или хорошо, но миролюбивые мы по натуре своей, наверное, в нашем языческом пантеоне никогда не было бога войны, в то время как у европейских народностей понятие о воинственном божестве доминировало, у них практически весь эпос построен вокруг войн и завоеваний. А у нас если воин и был, то только освободителем. Освободим, а потом от «братских» народов в знак «благодарности» получаем плевки в спину и снос памятников.

И ведь, что самое хреновое, не получится у нас никогда стать с Западом друзьями. Даже если мы будем подставлять им задницу и при этом мило улыбаться, как это началось при Меченом и продолжилось при Борьке-алкаше. В лучшем случае потреплют за щёчку, презрительно кривя губы, и кинут подачку в виде каких-нибудь «ножек Буша». Россия — всего лишь сырьевой придаток цивилизованного мира, именно такую роль они отводят нам в мировой истории. А что это придаток там, опять рыпаться пытается, забыл, что его место у двери на коврике? Значит, пора снова приниматься за травлю. И не будет этому конца, никогда не будет. Вон, Уильям Браудер, дед которого сейчас занимает пост генсека компартии США, кинул Россию на сотни миллионов долларов, да ещё и с делом Магнитского многих подвёл под топор. Хотя, может, и впрямь там с Магнитским дело было не совсем чисто, слухи разные ходили, но факт остаётся фактом. И всё это — звенья одной большой цепи в противостоянии двух миров. А в итоге закончится всё тем, что из тени выйдет Китай и поставит всех раком.

В аэропорту Санта-Крус-де-Тенерифе мы приземлились утром следующего дня. К самолёту подогнали автозаправщик, а мы с Василием Карповичем прогулялись поблизости под жарким испанским солнцем, решив не соваться в здание аэропорта, чтобы не связываться лишний раз с таможней. Тем более еды с водой хватало и в самолёте, там же имелась вполне приличная уборная. Не знаю уж, кому на самом деле принадлежал этот «Douglas», но он был оборудован всего десятком пассажирских кресел и, судя по уровню комфорта, явно не предназначался для стандартных пассажирских или грузовых перевозок.

С Атлантики, которую из-за ограды нам было не увидать, задувал свежий бриз с лёгким привкусом соли, хотелось окунуться в прохладную воду, понежиться на пляже, но нас ждало продолжение перелёта, чтобы в дальнейшем приступить к выполнению ответственного правительственного поручения.

Спустя два с небольшим часа было получено разрешение на взлёт, и наш самолёт направился на северо-восток. Пилот сразу набрал приличную высоту, и если при взгляде из-за редких облаков на воду эти километры были не слишком заметны, то когда мы добрались до материка, стало ясно, насколько высоко по сравнению с обычными самолётами мы забрались.

— Теперь прямиком до Москвы, через линию фронта, — сказал Медынцев, и на его лице впервые за всё время нашего короткого знакомства проскользнула улыбка.

— А нас не собьют?

— Не должны, мы будем лететь на высоте порядка 6 километров, да ещё и ночью, к тому же на нашей стороне для нас выделен безопасный коридор. Так что волноваться не о чем. Вы бы лучше поспали, лететь ещё 10 часов.

И тут же сам смежил веки. Спустя некоторое время я последовал его примеру. Снилось мне, что стою я перед товарищем Сталиным, а тот смотрит на меня прищурясь, попыхивая трубкой в жёлтые от табака усы, и ухмыляется. Хочу спросить, что это мол вы, товарищ Сталин, не надо мной ли уж смеётесь, но язык словно прилип к нёбу.