Маньяк не знает слова «нет»

— Ч-что… — зрачки Элеоноры расширились. — О чём ты говоришь?

— Конец света лишь первый этап для землян, вторым же будет некое усовершенствование, которого будут достойны немногие. А именно обращение. Элеонора, я… Обращённый.

Глава 16. Часть 3. Плата

«Конец света, обращение людей в безликих — полный крах», — двойной разворот в дверном замке и Элеонора открывает дверь, вбегая в тёмное помещение. Позади копошились тяжёлые шаги безликого соседа. «Ещё и Оффендер… Выходит он раньше был человеком?», — коридор залился светом. Элеонора сбросила с себя зимнее пальто и повесила на вешалку. Стараясь не задевать взглядом Оффендера, она стала снимать с себя сапоги. Покончив с обувью, опечаленный взгляд всё же уловил во внимании телодвижения маньяка и Элеонора замерла.

«Каково это? Быть им? Кем он был ранее? Каким человеком? Как выглядел? О чём думал? Что за жизнь у него была до того, как он стал «таким»?», — голову разрывало от бесконечных вопросов. Элеонора не могла оторвать взгляда, словно надеясь так рассмотреть и самой разгадать ответы на все терзающие вопросы.

— Хреново, — туго изрёк Оффендер (были бы у него глаза, можно было ощутить, то как он глянул на Элеонору боковым зрением). Элеонора словно пришла в себя из оцепенения. — Но… Всё же в этом, как-никак, но есть плюсы, — он ухмыльнулся, подошёл к Элеоноре и потрепал по голове. Кошка, вьющаяся под ногами хозяйки, с недоверием глазела снизу вверх на чудовище, но не шипела. Оффендер вошёл на кухню и расположился на любимом месте за столом, облокотившись о стену.

Элеонора стояла на пороге в кухню. Всюду было темно и только гул, и свет автомобильных фар отражался в окне. Осенний ветер гудел среди полуголых деревьев и их ветви порой, с неприятным скрежетом, задевали окно.

— И… — с неуверенностью протянула Элеонора. — И какие же в этом плюсы? — она не хотела включать свет и лишь ожидала ответа.

— Бабы. Куча классных баб, — усмехнувшись, Элеонора издала миловидный смешок. — И никаких, гребанных, «резинок».

— Ну, а ещё?

— Ты там так и будешь стоять? — с издёвкой спросил Оффендер. Элеонора сдалась и прошла в тёмное помещение. Белоснежный овал «лица» оказался маяком и так она сумела присесть за стол. От Оффендера разило сигаретами и розами. Собеседница тяжко вздохнула. Она ладонями схватилась по обе стороны своего подбородка и стала высматривать очертания безликого «лица» сквозь темноту: острые, как пики, зубья, тонкие линии скул и два выпуклых белых отверстия вместо глаз. Заискрил огонёк из-под бензиновой зажигалки и Оффендер затянулся. Он по случайности выпустил облако дыма в лицо Элеоноры, но та лишь ехидно зажмурилась и довольно принюхалась к давно узнаваемой фирме и вкусу сигарет.

— По твоему… Что будет дальше?

— Почему тебя это так тревожит? — в темноте показался огонёк от тускнеющей сигареты. Затянувшись, Оффендер выпустил порцию дыма.

— Очевидно, что я беспокоюсь за свою жизнь, — Элеонора опустила ладони на стол и скрестила пальцы. — И…Если это конец света, то так же мне не безразличны жизни моих близких. Я…не знаю, что мне делать. Я словно в тупике. Мне очень дурно из-за этого.

Оффендер потушил сигарету об блюдце и тусклые искры поглотились темнотой.

— И страшно, — Элеонора почувствовала, как мимолётный холодок прошёлся по рукам, опускаясь до колен и до самого низа.

— Не бойся умереть. А что станется с твоими близкими людьми — дело уже не твоё, — маньяк опустил ладони к оледеневшим пальцам Элеоноры и взял в свои. Беспомощность овладела ею. — Но мне, разумеется, совсем не хочется, чтобы ты отправлялась на тот свет. Поэтому… — Оффендер подозрительно затягивал словно обдумывая, что сказать дальше.

— Ты не оставишь меня в покое, да? Почему?

— Я уже потерял тебя однажды и не хочу повторений.

— В каком смысле? Однажды? — Элеонора, словно парализованная, не выдергала рук из тёплых ладоней Оффендера.

— Ты очень похожа на девушку из моего мира. Она… — он с неохотой выжимал из себя слова. — Она погибла по моей вине.

— Из-за чего? Ты убил её?

— Я? — Оффендер обиженно фыркнул. — Нет. Моя слепая жажда её убила.

Элеонора нервно, в страхе, выдернула пальцы рук из тёплого заточения.

— Выходит, что и я…

— В этот раз ничего не случится! — перебив, рыкнул Оффендер.

— Да ну? — нервно съязвила Элеонора. — Откуда мне знать, что ты в этот раз не потеряешь над собой контроль?

В темноте слышалось тяжёлое дыхание монстра. Еле различимые два малиновых огонька стали проблёскивать сквозь тьму.

— Элеонора…

— Как её звали? — полушёпотом спросила она.

— Это в прошлом. А прошлое остается в прошлом.

— Пожалуйста, назови мне её имя.

— Лия. Её звали Магнолией, — Оффендеру на миг показался ядовитый аромат сливы с примесью сладкой ванили. — Как жаль, что ты не пахнешь, как она, — он потянулся за Элеонорой и та, встав из-за стола, резко отошла назад. Маньяк издал приглушённый смешок.

— Так значит я просто напоминаю тебе её. Поэтому ты за мной увязался? Господи!

— И что в этом плохого?

— Что в этом плохого? Что в этом плохого?! — привычный тихий тон Элеоноры сменился на крик. — А ничего, что я думала, что я тебе нравлюсь?! Нет?! Я считала, что ты полюбил меня той, какая я есть! А я… — к горлу подоспел ком. — Я лишь напоминаю тебе одну из твоих девушек. Это жестоко. Ты тварь!

— ХВАТИТ!

Стол ломается и рушится под тяжестью чудовищных кулаков. Оффендер поднимается и нависает над Элеонорой.

— Не смей меня так называть. Я не хочу слышать этих слов. Только не от тебя.

Элеонора облизывает пересохшие губы и сглатывает накопившуюся слюну в горле.

— Ладно, — успокоившись, она мирно приподнимает ладони и понимает, что нужно притормозить. Иначе, Оффендер расхреначит всю квартиру, вместе с ней и кошкой. — Хорошо. Прости, я слегка погорячилась. Давай успокоимся, — она выглянула за спину маньяка. В темноте еле различались щепки разваленного стола.

— Вот черт, — буркнул Оффендер, когда увидел результат своей агрессии.

— Днём уберусь. А сейчас я хочу в душ, — Элеонора безразлично ушла в сторону коридора. — И я не думаю, что будет лучшей идеей, если мы будем этой ночью спать вместе.