Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)

– Я рад, что вы увидели это, – заявил Мэйли. – Это телекинез {94} в самой простой и самой убедительной форме.

– Не могу в это поверить! – воскликнула Энид.

– Я тоже, – согласился Мэлоун. – Мои представления о реальности значительно расширились. Мистер Болсовер способствовал этому.

– Рад, что смог услужить, мистер Мэлоун.

– Но что за сила лежит в основе этих явлений? Я все еще невежествен. Что касается наличия духов, то у меня не осталось и тени сомнения в их существовании. Желаю всем спокойной ночи. Уверен, что ни я, ни мисс Челленджер никогда не забудем того, что увидели сегодня вечером под крышей этого дома.

94

…телекинез… – Перемещение человеком предметов без прикосновения к ним – усилием воли, мысли и т. п. Феномен телекинеза неоднократно зарегистрирован, но четкого научного объяснения до сих пор не получил.

Очутившись на морозном воздухе, увидев, как машины мчатся по улицам, а толпы зевак слоняются по освещенному фонарями тротуару, Мэлоун и Энид оказались словно в другом мире. Мэйли стоял рядом, пока молодые люди ожидали такси.

– Я точно знаю, что вы сейчас чувствуете, – сказал он с улыбкой. – Вы смотрите на суетливых, самодовольных людишек и думаете, как мало им известно о таинствах жизни. Вам хочется остановить их, рассказать, поделиться? Но в ответ вас назовут безумцами. Забавно, не правда ли?

– Я в полном смятении.

– К завтрашнему утру вы придете в себя. Любопытно, насколько мимолетны подобные впечатления. Вы, возможно, станете убеждать себя, что видели происходящее во сне. До свидания. Сообщите, если захотите узнать что-нибудь новое.

По дороге к дому друзья – их еще нельзя было назвать любовниками, – ехали молча, полностью погруженные в свои мысли. Мэлоун проводил Энид до двери, но не стал заходить в дом. Мысль о насмешках Челленджера, которые Мэлоун обычно пропускал мимо ушей, вдруг показалась ему невыносимой. Уходя, Мэлоун услышал:

– А, Энид! Где твои призраки? Высыпай привидения из сумки на пол. Давай рассмотрим их получше.

Вечерние приключения закончились так же, как и начались: взрывом смеха за спиной.

Глава 5, в которой наши уполномоченные приобретают незабываемый опыт

Мэлоун сидел за столом в курительной комнате Литературного клуба. Перед ним лежали записки Энид. Журналисту предстояло соединить впечатления девушки со своими собственными. Несколько мужчин курили и болтали у камина. Шум не мешал Мэлоуну. Он давно уже понял, что его мозг и перо работают быстрее, когда их стимулируют звуки окружающего мира. Но сейчас разговор зашел о сверхъестественных явлениях. Мэлоуну все труднее было концентрироваться на работе. Он откинулся в кресле и стал слушать.

Говорил известный писатель Полтер. За этим неглупым человеком была замечена одна странность: его абсолютно не волновала истина, он часто употреблял мощь своего интеллекта на пустые логические упражнения и забавы ради отстаивал заведомо ложные взгляды. Сейчас Полтер разглагольствовал перед восхищенной, хотя не во всем согласной с ним аудиторией.

– Наука, – заявил он, – постепенно выметает старую паутину предрассудков. До настоящего времени мир был похож на темный захламленный чердак. Но наука, как солнце, осветила его. Лучи ворвались внутрь и залили светом даже самые отдаленные уголки.

– Говоря о науке, – заметил кто-то злорадно, – вы, конечно, имеете в виду сэра Вильяма Крукса, сэра Оливера Лоджа, сэра Вильяма Баррета {95} , Ломброзо {96} , Рише {97} и иже с ними?

Не привыкший к возражениям Полтер немедленно начал грубить.

– Нет, сэр. Я не имел в виду ничего столь нелепого, – ответил он, окинув собеседника ледяным взглядом. – Никто, даже самый выдающийся ученый, не может утверждать, что является человеком науки, пока он представляет незначительное меньшинство в научном мире.

95

…Вильяма Баррета… – Вильям Баррет – английский ученый, физик, один из основателей (1882) Общества психических исследований в Лондоне; автор книги «Видения на смертном одре» (1926).

96

…Ломброзо… – Чезаре Ломброзо (1835–1909) – итальянский судебный психиатр и криминалист, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве. Выдвинул положение о существовании особого типа человека, предрасположенного к совершению преступлений в силу определенных биологических признаков.

97

…Рише… – Шарль Робер Рише (1850–1935) – французский иммунолог и физиолог. Сформулировал понятие «пассивный иммунитет». Лауреат Нобелевской премии (1913). «Рише идет на признание того, что с помощью личных наблюдений материализовавшихся форм он убедился в том, что они могут ходить и разговаривать и оставлять слепки своих рук. Так далеко он пошел. Но даже и сейчас он цепляется за идею, будто эти феномены могут быть внешним проявлением неких латентных свойств человеческого тела и ума» (Конан Дойл А. Воспоминания и приключения… – С. 297).

– Значит, такой человек мошенник, – вставил реплику Полифекс, художник, который всегда поддакивал Полтеру.

Оппонента, которым оказался свободный журналист Миллуорси, оказалось не так просто смутить.

– Тогда мошенником можно назвать и Галилея {98} , – сказал он. – И Гарвея, чья идея о циркуляции крови подвергалась всеобщему осмеянию {99} .

– На кону циркуляция «Дейли газетт», – сказал Маррибл – местный весельчак. – Если они откололи подобную шутку, значит, им совершенно наплевать, где правда, а где ложь.

98

…Галилея… – Галилео Галилей (1564–1642) – итальянский ученый, один из основателей точного естествознания. Установил законы инерции, свободного падения и движения тел по наклонной плоскости. Активно защищал гелиоцентрическую систему мира, за что был подвергнут суду инквизиции (1633), вынудившей его отказаться от учения Н. Коперника.

99

И Гарвея, чья идея о циркуляции крови подверглась всеобщему осмеянию. – Вильям Гарвей (1578–1657) – английский врач, основатель современной физиологии и эмбриологии. В труде «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (1628) изложил учение о кровообращении, опровергавшее сложившиеся представления, за что подвергся гонениям со стороны современных ему ученых и церкви.

– Не понимаю, почему подобные эксперименты должен расследовать кто-то еще, кроме полицейских, – сказал Полтер. – Это не что иное, как распыление энергии, направление человеческой мысли по заведомо ложному пути. У нас достаточно материалов, которые нуждаются в изучении. Давайте заниматься стоящим делом.

Хирург Аткинсон до сих пор молча стоял и внимательно слушал. Наконец он заговорил:

– Думаю, что ученым следует обращать больше внимания на сверхъестественные явления.

– Нет, меньше, – возразил Полтер.

– Меньше, чем сейчас, уже не получится. Наука полностью игнорирует предмет. Некоторое время назад я присутствовал на сеансах телепатической связи. О результатах экспериментов я пытался доложить Королевскому обществу {100} . Мой коллега, зоолог Вилсон, также подготовил доклад. Наши предложения были отправлены одновременно. Его доклад был принят к рассмотрению, а я получил отказ. Работа Вилсона называлась «Репродуктивная система навозного жука».

Слова Аткинсона потонули во взрыве смеха.

100

…Королевскому обществу. – Королевское общество – старейшее научное общество Англии, учреждено в 1660 году, считается Национальной академией наук.

– Совершенно справедливо, – заметил Полтер. – Несчастный навозный жук является реальностью, а паранормальные явления нет.

– Без сомнения, ваши взгляды базируются на солидной основе, – не преминул уколоть писателя Миллуорси. – Мне не хватает времени для чтения серьезной литературы, поэтому хочу спросить вас о работе доктора Кроуфорда. Какой из трех томов вы считаете лучшим?

– Никогда не слышал о нем.

Миллуорси притворился удивленным.

– О, боже! Как это так? Кроуфорд признанный авторитет в этой области. Если вы желаете увидеть результаты лабораторных экспериментов, то они тщательно описаны в книге. С таким же успехом вы можете рассуждать о зоологии, а затем признаться, что ничего не слышали о Дарвине.

– Спиритуализм – это не наука! – категорически возразил Полтер.

– На самом деле рассуждения о предмете, с которым ты совершенно незнаком, не могут признаваться научными, – произнес Аткинсон с некоторой горячностью. – Именно разговоры такого рода привели меня к спиритуализму. Я сравнил догматическое невежество некоторых ученых с искренним желанием узнать правду, свойственным спиритуалистам. Некоторым из них понадобились годы работы, для того чтобы сформулировать собственные умозаключения.