Марджорис

План у неё сложился ещё несколько дней назад, когда поняла, что терпеть больше не сможет, и что хочет его до боли. Так как сама дом покинуть не могла из-за соображений безопасности, попросила Зоришу, которая прекрасно знала её размеры, купить ей что-нибудь такое, чтобы он точно не выдержал. И та не подвела. Платье, с виду простое, на теле выглядело так, что у неё даже дух захватывало. Простой крой, заманчивое декольте, открытые плечи, длинные рукава, приталенный силуэт с прямой юбкой и всё это в два слоя. Шёлковый низ цвета золотистого шампанского и графитово-серый кружевной нежный верх. И под всё это воздушное, как паутинка, золотистое бельё. Довершали образ поднятые наверх волосы, заколотые золотыми гребнями, открывающие тонкую шею.

Сегодня она не намерена давать Айсару возможности отступить.

Чуть больше, чем через час, девушка постучала в дверь хозяина дома. Тот открыл почти сразу. Открыл рот, видимо собираясь что-то сказать, да так и застыл, жадно впившись в неё взглядом.

— Прости за опоздание. Я принимала ванну и немного забыла о времени, — и улыбнулась невинно так.

— Ничего страшного, Рисса. Тебя я готов ждать, сколько угодно. Проходи, — и мужчина посторонился, пропуская её в комнату. — Ты обворожительна, — его рука скользнула ей на талию, и он весь подался к ней, словно не мог держаться на расстоянии.

Впрочем, наверное, действительно не мог. Девушка всей кожей чувствовала его внутренний голод и понимание, что этот хищник скоро сорвётся с цепи и она будет полностью в его власти, заставляло её гореть не меньше, чем он.

Они прошли в небольшую уютную гостиную, где уже стоял накрытый стол. Бутылка вина, цветы, свечи, всё это создавало очень нужную ей атмосферу. Айсар проводил её к стулу и помог сесть. Сам устроился напротив, взял вино, чтобы налить в высокий бокал.

— О чём ты хотела рассказать?

— А. Я сегодня общалась с кузинами, и они проговорились о том, что Мелоре постоянно пишет какой-то неизвестный поклонник. А мне при этом так тревожно стало. Кажется, всё это неспроста. Девочка говорит, что с тех пор, как они вернулись, писем не приходило, и я подумала — не связано ли это как-то с этой их Сорой неизвестной.

— Интересно. Можешь достать мне хотя бы одно из этих писем? Я посмотрю, может что-то узнаю.

— Хорошо, я постараюсь. Нони сказала, что поговорит с Кирашем. Не хочу, чтобы с ними что-то случилось.

Айсар накрыл её ладонь своей. Нежно погладил тонкие пальчики.

— Не переживай. Они надёжно защищены. Никто до них не доберётся. Мы с Фридом уже близко. Я чувствую, мы на верном пути. Та женщина рассказала очень много интересного. И имена тоже интересные назвала. Притом не только в Вестории. — Айсар не стал уточнять, как именно от неё получали эти сведения, и девушка была ему за это благодарна. — Эта мразь не укроется.

— Я верю тебе, — вздохнула она, прогоняя неприятные мысли. — Ты сегодня опять был в Вестории?

— Угу, — мужчина ловко положил ей на тарелку салата из морепродуктов. — Был.

— Как там Фрид? — Рисса поднесла к губам бокал.

— Усиленно тиранит молодую жену на своём собственном столе, пользуясь тем, что она его секретарша, — раздражённо буркнул Айсар.

Девушка даже поперхнулась вином от такого заявления.

— Что?

— Извини за такие откровенные подробности, но у меня уже никакого терпения не хватает общаться с ним в его кабинете. Я понимаю, что парень дорвался, но мои нервы не железные… Мне очень захотелось уволить своего секретаря и посадить на его место одну прелестную особу.

Рисса широко распахнула глаза, уставившись на него.

— Это какую такую особу? — спросила ревниво.

— Есть у меня знакомая девушка, от одного присутствия которой у меня сносит крышу. Чьи сине-зелёные глаза заставляют меня чувствовать себя неопытным щенком, а от запаха сводит все нутро в неконтролируемой жажде. Жаль только, что она принцесса и ни за что не согласится побыть моей секретаршей. А мне бы так хотелось её на моём столе. Правда, работать я за ним потом вряд ли смогу.

— Почему же не согласится? Смотря, как попросишь, — прошептала, сглатывая пересохшим горлом, в картинках представляя, как бы это могло между ними быть.

— Даже так? А я думал, что невинные юные принцессы боятся старых злых волков? — его глаза смотрели на неё испытывающе, и она прекрасно понимала двойной смысл его вопроса.

— Может, какие-то и боятся, но эта вряд ли испугается.

— И отчего же она такая смелая?

— Наверное потому, что не привыкла врать сама себе и прекрасно осознаёт, чего на самом деле хочет? — посмотрела на него прямо, не удержавшись от того, чтобы не прикусить нижнюю губу. Его взгляд тут же прикипел к зажатой зубами плоти.

— И чего же хочет принцесса? — хрипло спросил Айсар. Большое тело буквально вибрировало от едва сдерживаемого желания. И она прекрасно осознавала, что отсекает себе все пути для отступления.

— Конкретно эта принцесса очень хочет своего большого страшного волка, что бы он там себе не думал, — вот она и произнесла это.

Мужчина резко выдохнул и прикрыл глаза.

— Ты понимаешь, что это навсегда, Рисса? Что я сделаю тебя своей, что возьму твоё маленькое тело, что буду владеть тобой безраздельно? Что пути назад не будет?

Она ничего не ответила, лишь встала и обошла стол, чтобы скользнуть ему на колени. Робко поцеловала плотно сжатые губы, погладила нахмуренные брови, смуглые щёки, спустилась к воротнику рубашки и принялась расстегивать одну пуговицу за другой. Скользнула ртом на шею, прикусив горячую кожу, затем лизнула ключицу, продолжая расправляться с пуговицами. Мужчина хрипло застонал, обхватив руками её бедра и посмотрел на неё уже совершенно безумным взглядом.

— Кого я обманываю? Не было у тебя никакого пути назад с тех пор, как я увидел тебя, принцесса.

Глава 24

Ему казалось, что кости расплавятся сейчас. Последняя неделя прошла в какой-то бешеной мешанине сводящих с ума желаний и порывов. Каждый день видеть её, чувствовать её запах, держать в руках хрупкое тело, доверчиво льнущее к нему и не позволять себе ничего, кроме целомудренных поцелуев, ещё дальше толкающих за грань самообладания, оказалось самой настоящей пыткой. Эти её занятия, после которых он приносил домой свою девочку в полуобморочном состоянии, вытянули из него все жилы. Каждый вечер лечить её, убирать боль, подпитывать своей силой и, сжимая зубы, давить в себе желание вырвать глотку такой невозмутимой данне Нианон, мучающей его бесценную малышку. И лишь понимание необходимости того, чтобы её дар раскрылся на полную как можно скорее, примиряло его с происходящим. И заставляло терпеть угар не имеющей выхода похоти.