Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов
Шрифт:
Договор, подписанный в Хиллсборо-Касл 15 ноября 1985 года, стал большим шагом вперед. В пункте первом было зафиксировано, что статус Ольстера может быть изменен только при согласии большинства населения и что в нынешнем состоянии население не желает присоединения к Ирландской Республике. В договоре также было предусмотрено создание постоянного секретариата, задача которого — осуществление сотрудничества двух государств в разных сферах, в том числе в области безопасности и юриспруденции. Ирландская Республика брала на себя обязательство более не поддерживать ИРА и подписать Европейскую хартию о противодействии терроризму. У этого договора была масса достоинств. Он поддерживал саму идею проведения переговоров. Умеренные республиканцы могли найти в этом договоре условия легализации и легитимизации своего движения, чего их пытались лишить ИРА и ее политическое крыло, партия Шинн Фейн. Хотя результаты заключения этого договора проявились не сразу — покушения и теракты продолжались, в том числе и тот, что был совершен в день памяти жертв Первой и Второй мировых войн в Эннискилене в ноябре 1987 года, когда погибли 11 человек, — все же отныне свободное слово могло прийти на смену оружию. Договоры, заключенные в Великую Страстную пятницу в 1998 году, более или менее положившие конец конфликту, несомненно основывались на договоре, заключенном в Хиллсборо-Касл.
В чем состояло величие «Железной леди»? В том, что она тогда сделала свой выбор, и не в пользу юнионистов, не в пользу своих. Лидеры юнионистов, Джеймс Молинью и Иэн Пейсли, громко вопили о предательстве. Правда, большая часть переговоров велась у них за спиной, даже Том Кинг, министр по делам Ирландии, был проинформирован о переговорах в последний момент. По улицам Белфаста
Обуздание «феодалов»
У каждой медали есть своя оборотная сторона. Если на лицевой стороне Маргарет Тэтчер присутствуют отвага, воля, стойкость, то на оборотной — склонность видеть в противнике нечто дьявольское, категоричные суждения, прямолинейность, несговорчивость, короче говоря, авторитаризм. Она не выносила людей и организации, становившиеся поперек ее дороги. На протяжении почти всего срока своего второго мандата она боролась с тем, что, справедливо или нет, называла «проявлениями феодального социализма», «социалистическими магнатами-феодалами», то есть «внутренними врагами».
В лагере этих врагов были и представители университетских кругов. Маргарет очень хотела насколько возможно уменьшить силу и влияние «внутреннего врага». Она не колеблясь окружала себя профессорами, наделенными самым блестящим умом и разделявшими в основном ее идеи [164] , чтобы почерпнуть у них всё самое ценное; она владела искусством излагать простым языком тончайшие понятия, усвоенные ею от таких проницательных интеллектуалов, как Кит Джозеф; но она не любила это сословие как таковое, ибо оно внушало ей подозрения. Она питала глубокую неприязнь к прогрессистским идеям, столь популярным в университетских кругах, с которыми столкнулась в 1970–1974 годах, когда работала в Управлении по экономическим вопросам. Она не могла простить этим кругам тот факт, что в 1981 году 364 известных экономиста подписали петицию против бюджета страны, и говорила об этом открыто. Маргарет объясняла Ральфу Дадендорфу, президенту Лондонской школы экономики, что «профессора привели Великобританию к краху». В одном интервью, данном в 1988 году, она повторила свои обвинения: «Такие революционные доктрины, как коммунистическая, произросли в университетах, и интеллектуалы влили то, что я называю ядом, в разум молодых людей <…>. Они обладали большими достоинствами, но были развращены ими». Однажды, когда какой-то истинный консерватор обратил ее внимание на то, что «красный Дэни», наш национальный Кон-Бендит, иногда задает хорошие вопросы, она ответила, что «было бы лучше, если бы он находил хорошие ответы…». Кстати, следует заметить, что неприятие и даже отвращение были взаимными. Вопреки обычаям, требовавшим, чтобы премьер-министр получил почетное звание «доктор гонорис кауза» Оксфордского университета, Маргарет Тэтчер в этой чести трижды было отказано преподавательским составом университета — в 1981, 1983 и 1987 годах, причем самым унизительным образом; в последний раз она получила 319 голосов «за» и 738 «против». Проведенный в 1987 году социологический опрос показал, кстати, что только 19 процентов преподавателей высшей школы голосовали за тори.
164
В большей степени, нежели внушительная часть политиков-консерваторов, отдававших предпочтение высшим чиновникам.
Естественно, Маргарет не смогла бы подавить или уничтожить этих непокорных преподавателей. Единственное оружие, которым она располагала, был бюджет. И она не отказала себе в удовольствии его использовать. В период ее первого мандата средства, выделяемые Комитету по распределению субсидий университетам, были сокращены на 18 процентов. В период второго мандата суммы эти ежегодно уменьшались на 2 процента. В своей «Зеленой книге» [165] Кит Джозеф в 1985 году предлагал университетам найти новые, собственные источники финансирования: увеличение набора студентов, повышение платы за обучение, меценатство, сотрудничество с промышленными предприятиями. В период третьего мандата Маргарет Тэтчер начнет новый этап борьбы с университетскими кругами. Денежные средства не будут более распределяться специальной комиссией, в состав которой входили преподаватели, это будет делать особый Университетский учредительский совет, большинство которого будут составлять деловые люди и высокопоставленные чиновники. Разумеется, с неразберихой и бесхозяйственностью было покончено. Получая меньше денег, университеты увеличили количество дипломированных специалистов на 30 процентов, что было ярким доказательством того, что искусство управления, изначально не присущее представителям университетских кругов, при необходимости может быть ими освоено. Правда, эта политика в скором времени привела к пролетаризации высшего образования. В 1987 году молодой преподаватель в Оксфорде или Кембридже получал чуть больше управляющего почтовым отделением…
165
«Зеленая книга» — официальный правительственный документ. — Прим. пер.
Еще более тяжкие удары обрушились на сферу научных исследований. Маргарет упразднила Научный совет по исследованиям в области общественных наук. Она полагала, что уже в названии этого совета есть противоречие между самими терминами. Кроме того, ей было известно, что такие «ответвления» научного познания, как социология или психология, часто бывают логовом отъявленных леваков. Она отказалась назначить кого-либо на пост министра науки, полагая, что проведенные ею научные исследования в различных областях позволяют ей самой быть министром науки в своем правительстве. Результат не замедлил сказаться. Маргарет считала, что частный сектор должен финансировать прикладные исследования, а государственный сектор должен найти достойных партнеров, чтобы финансировать фундаментальную науку. В период между 1979 и 1987 годами бюджет министерства науки сократился с 0,72 до 0,62 процента ВВП. Конечно, таким образом удалось избежать разбазаривания государственных средств, но подобная политика всё более ускоряла процесс «утечки мозгов» (в основном в сторону США). Единственным проектом, который Маргарет поддерживала, употребляя всё свое влияние, был Открытый университет, британский эквивалент объединенных вместе французских Национального центра управления и Национального центра дистанционного обучения, то есть учебное заведение, где производилось дистанционное обучение людей всех возрастов, университет для вольнослушателей, «достойных», если использовать слово из тэтчеровского словаря.
Каков итог этой реваншистской политики? Представители университетских кругов изобличали хроническое отсутствие средств, левые говорили об интеллектуальном обнищании страны. С другой стороны, количество патентов, зарегистрированных в Великобритании в период правления Маргарет Тэтчер, не сократилось, напротив, оно даже увеличилось на 10 процентов во время ее третьего срока. Умен будет тот, кто из всего вышесказанного сделает правильный вывод…
Другим предметом насмешек Маргарет, своеобразным козлом отпущения, которого она искренне ненавидела, была… Англиканская церковь. Раньше говорили, что Англиканская церковь [166] — это «Консервативная партия в молитвах». В период правления Маргарет Тэтчер можно было сказать, что это скорее «Лейбористская партия, ведущая военную кампанию». Архиепископ Кентерберийский, духовный прелат приверженцев Англиканской церкви [167] , без устали порицал Маргарет в своих проповедях. В 1981 году в своей рождественской проповеди он принялся изобличать «людей столь жестокосердных, каковым неведомо сострадание, каковые презирают людей и не придают значения голоду». Маргарет могла лишь стискивать кулаки и молча сносить оскорбления. В 1983 году архиепископ Роберт Ранси в ходе поминальной службы в соборе Святого Павла по погибшим на Фолклендах вновь принялся порицать Маргарет в своей проповеди, и создалось впечатление, будто
поминальная служба идет по аргентинцам, жертвам этой войны. Конечно же его роль как «божьего человека» состояла в том, чтобы напомнить: перед Божьим судом все люди равны, но для Маргарет это было огромным оскорблением, и не одна она так считала. Газета «Сан» писала, что «оскорбление было нанесено нашим героям». Публикация в 1984 году документа под названием «Религия в Сити» обострила и без того ужасные отношения до предела. Маргарет назвала этот документ «марксистской поджигательной головней». Она была в ярости, тем более что являлась убежденной христианкой. И в своих словах она была не так уж не права. У нее создалось впечатление, что ее веру предают, а ее Библию пачкают грязью. Она отметила, что в этой работе ничего не говорится о личных усилиях человека и о необходимости смирения, высказав сожаление о том, что Церковь недостаточно печется о моральном перевооружении, в котором так нуждается нация. Более всего ее приводило в бешенство то обстоятельство, что она была почти бессильна в данной ситуации. Она может сыграть в свою игру только при назначении на должности, но после реформы 1976 года премьер-министр мог выбирать иерарха из двух кандидатур, предложенных самой Англиканской церковью. Маргарет с горечью констатировала, что ей «предоставляют право делать выбор только среди леваков». По сведениям из дипломатических источников [168] , дело зашло так далеко, что Маргарет якобы даже подумывала о том, чтобы лишить Англиканскую церковь статуса государственной и ограничить участие государства в ее жизни и ее участие в жизни государства [169] . Без сомнения, такие мысли возникли у нее под влиянием гнева.166
Сама Маргарет не принадлежала к Англиканской церкви; она происходила из пресвитерианской среды, то есть из среды нонконформистов.
167
Королева является светской главой этой Церкви.
168
Эти сведения передал автору один французский дипломат, желающий сохранить свое имя в тайне по причине того, что впоследствии занимал очень высокие посты.
169
Это означало бы полное отделение Церкви от государства и прекращение финансирования Англиканской церкви государством.
По сути в своей борьбе против «феодалов-клириков» Маргарет оставалось лишь терпеливо сносить удары и восхвалять другие религии, в частности иудаизм. Она пишет в мемуарах, что «хотела бы, чтобы христиане обратили внимание на то, как евреи помогают друг другу и как они несут бремя личной ответственности». Кроме того, что Маргарет всегда искала удобный случай для укрепления хороших отношений с еврейскими избирателями в «своем родном» округе Финчли, она также поддерживала очень тесную связь с главным раввином Англии Якобовичем, которому по ее представлению в 1987 году королевой было пожаловано дворянство. В остальном же она могла только сжимать кулаки. В лице магистра Ранси она нашла своего Томаса Беккета, но сама так и не смогла стать для него Генрихом II.
Другой орган, которому Маргарет пыталась заткнуть рот и на что затратила массу сил, — это Би-би-си [170] . В Соединенном Королевстве Би-би-си — священный общественный институт, вроде королевы или парламента. Работают в этой компании умнейшие, блестящие люди, часто выходцы из «Оксбриджа», культивирующие такие явления, как провокация и парадоксальное мышление. Хотя чисто номинально Би-би-си подчиняется министерству внутренних дел, свобода высказываний там, похоже, тотальная. Учитывая тот факт, что интеллектуальная элита все более и более склонялась к идеям социализма, основанного на консенсусе, то с приходом к власти Маргарет Тэтчер Би-би-си превратилась в настоящее логово просвещенной оппозиции.
170
Бритиш бродкастинг корпорейшн — английская радиовещательная компания, ведущая теперь передачи и на каналах телевидения. — Прим. пер.
Во время обеда на Даунинг-стрит Деннис Тэтчер якобы однажды сказал Джону Коулу, одному из «звездных редакторов» канала: «Как бы там ни было, на Би-би-си все — троцкисты, это известно». Хотя сама Маргарет не говорила этого прямо, она разделяла мнение мужа. И это положение раздражало ее тем более, что Би-би-си в основном жила на государственные деньги. Маргарет полагала, что если государство платит, то тем самым получает право иметь телевидение и радио, которые будут его поддерживать, то есть находиться в его подчинении, как сказали бы злые языки. Этот вопрос она считала чрезвычайно важным, особенно в контексте холодной войны. По ее мнению, «если западное телевидение использует свою свободу только для того, чтобы показать, что не так в нашем обществе, то коммунистическое телевидение показывает только то, что выгодно правительству». До 1983 года Маргарет не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы выдержать столкновение с гидрой телевидения. Она сдерживалась и бросалась в бой лишь изредка, например, когда журналисты хотели обнародовать планы ведения боевых действий на Фолклендах в ущерб безопасности солдат или когда принялись показывать крупным планом аргентинок, вдов моряков, погибших на «Генерале Бельграно». В 1983 году Маргарет приняла решение взять власть Би-би-си в свои руки. Президент корпорации как раз должен был покинуть свой пост, потому что срок его пребывания истек. Обычно в таких случаях его место занимал вице-президент. Им в то время был Марк Бонэм Картер, зять господина Аскуита, известный своими чрезвычайно либеральными взглядами, беспечный прогрессист и сторонник модернизма в религии из-за презрительного отношения ко всему на свете. Маргарет отказалась утвердить его кандидатуру. Она отдала предпочтение Стюарту Янгу, во многом разделявшему ее идеи. После его смерти в 1985 году (в возрасте пятидесяти двух лет) она призвала человека, совершенно чуждого миру телевидения, господина Мармадьюка Хасси, главного редактора «Таймс». Его ей рекомендовал газетный магнат Руперт Мердок, с которым Маргарет была очень близка [171] . Началось наведение порядка, и очень скоро генеральный директор был отправлен в отставку. Девять из десяти редакторов были заменены, причем либо членами Консервативной партии, либо сочувствующими тори. Иногда Маргарет просила прямого вмешательства министра внутренних дел, чтобы запретить выход той или иной программы. Леон Бриттен запретил показ интервью предводителей ИРА именем закона об антитеррористической деятельности. Именем закона о защите государственной тайны в 1987 году он запретил показ передачи о спутниках-шпионах «Циркон». Короче говоря, в 1987 году Би-би-си уже пребывала в состоянии «свободы под надзором». Даже столь консервативная по духу газета, как «Санди телеграф», подвергла резкой критике «вендетту, которую тори устроили Би-би-си». Ну, разумеется, Би-би-си до «Правды» было далеко, хотя находились злые языки, приравнивавшие их друг другу, но скорее Би-би-си можно было сравнить с Управлением французским радиовещанием и телевидением времен правления генерала де Голля.
171
Кстати, Мердок был одним из главных источников средств Консервативной партии и именно поэтому сумел захватить стратегически важные позиции в британской прессе.
Как ни странно, среди тех, кого Маргарет Тэтчер преследовала и клеймила позором, в первых рядах оказались административно-территориальные образования и органы местного самоуправления. Это действительно странно, так как шло вразрез с традициями тори, демонстрировавшими стародавнюю, многовековую привязанность к графствам и городкам, выбиравшим представителей в парламент, ко всем этим промежуточным органам управления, что составляют структуру нации и скрепляют ее воедино. Наследственные пэры были наиболее привязаны к этим явлениям децентрализации власти, покрытым патиной столетий. Но Маргарет не желала этой децентрализации, она ее даже ненавидела. Кое-кто делал попытки найти объяснение почти иррациональному личному отвращению Маргарет к этому национальному наследию британцев. Быть может, она, будучи представительницей городского среднего класса, ничего не знала о традициях и обычаях сельской Англии, пустивших глубокие корни в лесах и полях, среди коттеджей и владений сквайров? Может быть, так оно и было! А может, она не смогла простить муниципальному совету Грантема то, что ее отца в 1952 году сместили с должности олдермена, то есть члена совета графства? Вполне возможно…