Маргаритка
Шрифт:
– Нет, дяде Пете не буду показывать, - отозвался Николай.
– Хватит, что Богдан на тебя все смотрел.
У Маргаритки промелькнуло в глазах сердитое выражение, и она потребовала, чтобы Колька убрал видеозапись.
– А вот и не уберу!
– поддразнил муж.
– Буду на жену время от времени любоваться. Заскучаю, открою картинки, посмотрю. Вот ты у меня какая ладная... Тростиночка стройная моя...
Маргаритка помолчала, а потом обиженно выдала:
– Ага! На меня ты будешь любоваться! Как же! Тебе Золена понравилась! На нее будешь смотреть без конца! Не на меня! Конечно, она красавица, вон у нее какая грудь, у кинозвезд таких нет, а я против Золены пигалица! А говорил, что меня любишь! Вот так всегда бывает: в школе
Похоже, Маргаритка не смеялась.
– Не брошу, - поспешил заверить Николай.
– Тогда удали запись.
– Удалю, удалю, - согласился мужчина.
– Прямо сейчас!
– Ладно, ладно!
В это время позвонил Богдан на телефон Маргаритки.
Золене пришлось труднее. Интеллигентный Богдан вспомнил, что Николай все снял на телефон, и его обнаженная жена тоже там, в Колькином телефоне, и он на нее может смотреть, сколько захочет, и разорался самым настоящим образом:
– Это что такое? Моя жена, красивая, умная, состоятельная женщина, и бегает голышом по лесу. Совсем не думает, что ее могут видеть другие. Ты уже не девочка, уже за тридцать.
Золена виновато молчала. Богдан не успокаивался, но говорить начал чуть-чуть потише.
– Еще и Маргарита с тобой. Я уверен, что это ее затея. Это она что-нибудь придумала. Она же не умеет жить спокойно. Олеське сейчас некогда, вот она тебя и подхватила с собой в лес. Только не говори, что вы хотели искупаться! С утра пораньше! Там даже нет речки. Перед кем вы там раздевались? Кому демонстрировали свои прелести? Кто еще был с вами?
Золена не знала, что ответить. Она лишь молчала. Но ее молчание из виноватого становилось упрямым.
– Я все равно узнаю!
– решительно произнес муж.
Рассерженный Богдан набрал номер Маргаритки. Жена Николая быстренько и бодро отозвалась:
– Привет, Богдан.
– Может, ты объяснишь, для чего вы раздевались на горе?
– вместо приветствия задал вопрос мужчина.
– Чтобы вас весь санаторий видел?
– Из санатория не видно, не придумывай, - пыталась отшутиться женщина.
– Он за соснами прячется.
– Но я-то вас видел!
– Богдан ничего не желал слушать.
– Ты же не санаторий!
Маргаритка показала кулак хохочущему мужу. Тот зажал рот.
– Богдаша, ты дураша, - ответила весело Маргаритка, потому что Николай к тому времени удалил запись.
– У нас с Золеной красивое тело, им не грех и похвастаться перед другими. Колька вообще обещал нас выложить в Интернет. Понял, феодал? Не забудь просмотреть число просмотров. Мы все рекорды побьем.
Николай, услышав это, торопливо закричал, прислонившись к телефону с другой стороны:
– Богдан! Не верь ей! Придумывает Маргаритка! Какой еще Интернет? Я уже стер запись.
Но Богдан пропустил, наверно, мимо ушей слова про Интернет или не поверил Маргаритке, знал, что она может и присочинить.
– Вот ты и хвастайся своими прелестями одна перед всем честным народом, если тебе Колька разрешает, - завершил он.
– А мою жену с толку не сбивай. Она у меня здравомыслящая женщина, была, по крайней мере, такой. Говори, кто там еще с вами был?
– Весь белый свет любовался нами, - отозвалась Маргаритка.
– Само мироздание было в восторге от нас, особенно от твоей жены. И не кричи больше ни на меня, ни на Золену, рабовладелец!
Она отключила телефон. Николай сначала фыркнул, услышав этот диалог, но после насторожился:
– Это перед кем ты хотела хвастаться, жена? Какими прелестями? А ну докладывай, какое мироздание было в восторге от тебя голой. Я знаю, ты у меня ведь без комплексов. Что угодно можешь сделать. Перед толпой разденешься. Ты с детства такая. Помню, помню, как ты в школе в мужской туалет заходила без всякого смущения.
– Не было такого, - удивилась Маргаритка.
– Я, конечно, приставала к тебе, говорила,
В живых глазах жены плескалось обычное для нее озорство. Николай непроизвольно засмеялся. Мальчишки за девчонками в школе, случалось, подглядывали. В женский туалет порой кого-нибудь из одноклассников заталкивали, но девчонки такого не делали.
– А воду выливать?
– напомнил он жене.
– Куда ты ходила?
– А это?
– протянула Маргаритка.
– Это не считается.
В школе полагалось воду после мытья полов выливать в туалете мальчиков, там для этого было специальное место, " корзиной " называли его. Для многих девчонок это было камнем преткновения. Стояли, ждали, просили, чтобы кто-нибудь из мальчишек смилостивился, взял ведро и вылил . А Маргаритка пошла, не стесняясь, открыла дверь в туалет мальчишек и столкнулась с выходящим оттуда Николаем.
– Ту куда?
– изумился он.
– Воду вылить, - невозмутимо ответила девчонка.
– А-а-а, – протянул парнишка .
Николай хотел взять ведро и сам вылить воду, но Маргаритка не поняла его намерений. Она решительно потеснила Кольку, шагнула в мужской туалет и пошла выливать грязную воду.
За этой сценой наблюдала Мария Александровна и хохотала в душе. Она обычно сопровождала дежурных девчонок, сама искала мальчишек. А Маргаритка не стала ждать. После Мария Александровна спросила Маргаритку:
– Ну и как тебе в мужском туалете? Понравилось?
– Нет, - капризно сморщила носик девочка.
– П ахнет.
Но тут же в ее глазах зажглось озорство:
– Зато я там встретила Яликова.
Вот этот эпизод и вспомнил Николай. Но воспоминания остались в стороне, а перед его глазами встала обнаженная Маргаритка, когда он увидел ее два года назад, сидя за камнем на Загорушке. А вдруг в этот раз там тоже кто-нибудь был? Сидел, подглядывал, сопел от удовольствия. В душе зашевелилось неприятное чувство.
– А ну признавайся, жена, кто на этот раз был за камнем, - строго спросил он.
– За каким?
– не поняла Маргаритка.
– Где?
– Где, Где? На Загорушке, за большим камнем, тем самым, за которым мы с тобой Костика нашли.
– Ты что, Коль?
– удивилась Маргаритка.
– Никого не было. Ой... Колюшка мой! Любименький! Спасибо, золотой мой!
– она обняла его и звонко расцеловала.
– Мой Колька любименький, ты у меня еще и гений. Благодаря тебе, я поняла слабое место моей теории. У Золены ничего не получится, не поможет ей Загорушка, пока там, за камнем, не будет Богдана.