Маргиналы 2
Шрифт:
Ждать было нечего, наступала ночь, а в кромешной тьме найти вход в туннель было невероятно сложно, даже для того, кто знает где он находится. Свет факелов озарил пространство. Черные лохматые существа скалили зубы из темноты со всех сторон, но, боясь огня, держали дистанцию. В это время у входа в подземку, до которой оставалось метров двести, появилась фигура, напоминающая одну из тех тварей, что их окружали, только поменьше размером. Немного помедлив, зверь, не издавая ни единого звука, бросился в сторону людей. За ним из темноты туннеля посыпались такие же молчаливые тени. Твари еще больше ощетинились и заметно занервничали. «Собаки» – подумал Матвей и в полном недоумении смотрел на приближающуюся стаю. На «Московской» собак не было. Он слышал, что на некоторых
Поравнявшись с людьми, стая рассеялась и так же, без единого звука, сцепилась с нечистью. Началась смертельная схватка.
Получив возможность на передвижение, сталкеры подхватили Богдана и бросились к входу в метро. Достигнув цели, они, немедля ни секунды, начали спускаться вниз.
– Берта, домой! – громко крикнул замыкающий и, на миг задержавшись у спуска, тут же, побежал догонять группу.
Богдан открыл глаза и осмотрелся, кругом все было ему знакомо. Абсолютно все эти вещи он натаскал из своих походов, вплоть до посуды. За импровизированной стеной-занавеской суетилась жена. «Дома» – подумал с удовольствием и облегчением сталкер и попытался сесть на кровати. Резкая боль пронзила плечо, и он невольно застонал. Жена выронила полотенце, которое держала в руках, и бросилась к постели мужа. «Богдан» – только выдохнула она и упала головой ему на грудь. Замерев на мгновенье, она, словно опомнившись, отстранилась. Глядя на мужа и поправляя ему подушку, она пыталась хмуриться, но в глазах ее блестели слезы. Оба молчали, любые слова здесь были лишними, они прожили долгую жизнь вместе и понимали друг друга почти без слов. Богдан вспомнил, как встретил ее, такую молодую и дерзкую. Он всегда любил ее, а она всегда была рядом. И теперь, спустя столько лет, она совсем не изменилась, все те же глаза, которые всегда загорались, глядя на него, все та же нежная, едва заметная и немного грустная, улыбка. Он взял ее руку и поднес к губам.
– Ну, будет, Лена, все хорошо. Сколько я был в отключке?
– Чуть больше суток – сказала она и взгляд ее снова помутнел от слез, – тебе перелили много крови, но, если бы не тот парень, Матвей, все могло бы оказаться гораздо хуже… – Лена отвернулась, чтобы не показывать ему своих слез.
– Все хорошо, не переживай – Богдан притянул жену к себе здоровой рукой, чтобы обнять. – Скажи, а ребята с «Московской» еще тут или уже ушли? Я бы хотел повидаться с Матвеем, уж больно неладно мы познакомились с ним, не хотелось бы так проститься.
– Тут они, твой Степка все рассказал начальнику станции, о том, как вам несладко пришлось. Им выделили лучшие места для ночлега. Твои ребята с ними очень сдружились – рассказывала женщина немного приободрившись. – Лежи, не вставай, тебе поесть надо, – засуетилась вдруг она.
– Хорошо, только отправь сына за Матвеем, поблагодарить хочу – послушно ответил Богдан и снова лег.
– Пора выдвигаться парни, – Матвей взялся собирать рюкзак, – приняли нас хорошо, но дома нас уже заждались, переживают. Не будем злоупотреблять гостеприимством. Да и дело к Никанору есть: местный начстанции Василий просил письмо передать. Дело, говорит, срочное.
Группа нехотя зашевелилась, – ночью хорошо «погудели» с ребятами Богдана и сейчас каждый хотел еще хоть немного поваляться перед дорогой и отсрочить момент отхода со станции. Приключений всем уже хватало, поэтому решено было ехать на дрезине, которую любезно предложил Василий.
– Здравствуйте! – раздался негромкий голос и в палатку вошел молодой высокий юноша, видно было, что компания сталкеров его немного смущала.
– Скажите, а Матвей
здесь? – робко спросил он и покраснел, обводя смущенным взглядом присутствующих.– Я Матвей – ответил старший группы и протянул руку.
– Хорошо, что я успел, – обрадовался гость, вцепившись обеими руками в руку Матвея, – а то батя был бы не доволен. Я Елисей, сын Богдана… Богдана Алексеевича. Отец просил Вас зайти перед уходом.
– Как он себя чувствует? – поинтересовался Матвей.
– Спасибо, намного лучше. Говорят, если бы не Вы… – парень запнулся, и опустил взгляд.
– Пойдем Елисей, дорогу покажешь – улыбнулся в ответ сталкер. И молодые люди вышли из палатки.
Матвей был одним из самых юных сталкеров у себя на станции, но в свои двадцать три года уже сумел стать старшим группы. Его звено никогда не возвращалось из походов с пустыми руками, он многое успел повидать на поверхности, но в таких передрягах, какая была в парке, еще не бывал. Эти повышенное внимание и интерес смущали и раздражали его. Однако он и сам хотел повидать Богдана перед уходом, поэтому был рад, что все так удачно обернулось.
Елисей провел Матвея до двери одного из технических помещений, и пригласил зайти внутрь.
В довольно просторной комнате было уютно. Матвей сразу заприметил вещи и разные безделушки, подобные тем, которые он сам часто приносил из своих походов. Все было как дома. За занавеской, которая отделяла часть комнаты, суетилась пожилая, но еще очень красивая женщина, а на кровати в углу лежал человек.
Хоть Матвей и не видел до этого лицо Богдана (в парке его скрывала защитная маска), однако сомнений не было, что это был он. Вглядываясь в лежащую фигуру, Матвей поймал себя на мысли, что именно таким его себе и представлял. Угловатое, небритое лицо, суровый взгляд, глубокие морщины, словно карта всех дорог, по которым он прошел.
– Ну заходи, чего замер на пороге? – сиплым голосом позвал Богдан. – Как-то не задалось у нас с тобой знакомство, ты уж зла не держи – продолжил он, – теперь в этом доме для тебя всегда двери открыты.
– Спасибо! – ответил Матвей, – без обид, сами чужаков не любим, время нынче такое, неспокойное. Только вот все думаю: чего ты сразу собак-то не выпустил, глядишь целее бы были?
– Да рации – барахло, чуть от подземки отойдешь, не работают уже. – посетовал Богдан пытаясь сесть. – Слухи ходят, что на «Звездной», что-то неладное. Мы в этот день на разведку ходили, но далеко зайти не удалось. Зима, темнеет рано. Только дым странный видели, подозрительно это, ведь там уже как три года никого нет… – Богдан понизил голос до шепота, и продолжил, – а еще, говорят, Директор объявился. Я не верю, конечно, но всякое может быть. Вы там поаккуратнее, от коммуняк всегда одни только проблемы были… И еще… – Хотел было продолжить он, но дверь распахнулась и в комнату ворвалась молодая девушка.
– Я же говорила, говорила, а ты не слушал, ты никогда меня не слушаешь, ну хоть не меня, хоть маму послушай! – девушка всплеснула руками и посмотрела в сторону занавески. Она так нервничала, что сама не знала плакать ей или злиться. – В этот раз все обошлось, а если бы нет, что тогда, что?.. – почти кричала она, глядя на отца.
– Мариша, успокойся, ты как себя ведешь! Постыдись хоть при посторонних – Елена выглянула из-за занавески и, с укоризной посмотрела на дочь. Но девушка не обратила внимания на ее укоры и, обернувшись к Матвею, продолжала:
– А Вы что? Конечно, Вам бы все походы, да приключения, а о нас Вы подумали, нам каково? – Марина, сверкая карими глазами, в упор смотрела в глаза Матвею, ее лицо разрумянилось от волнения, а грудь тяжело вздымалась. Она явно ждала какого-то ответа. Но Матвей как в тумане смотрел на нее и молчал…
Неловкую паузу прервал Богдан:
– Он-то в чем виноват? Чего ты на него набросилась? И вообще, не суйся куда не следует! – прикрикнул он и даже нахмурился, но глаза все равно светились добротой и любовью. Марина снова всплеснула руками, и недовольная вышла из комнаты. Матвей тоже, попрощавшись, поспешил к своим, пора было ехать домой.