Маргиналы

Демьян поднял взгляд на мальчишку. Тот выпрямил осанку и перестал жевать, показывая, что он серьезно настроен и готов ко всему, чтобы от него была какая-нибудь польза. Мальчик этим радовал и немного веселил его, и Демьян монотонно начал вещать о сегодняшней жизни Обсерватории:

– Слушай внимательно, Егор, и запоминай! Мы обитаем на одном из немногочисленных островков жизни, которые остались после Катастрофы. Говорят, что все, как и мы, в основном, живут под землей. Те, кто уцелел. Не знаю, правда это или выдумки, но ходят слухи, подтвержденные исключительно челноками и торговцами, которые еще осмеливаются добредать до нашей Обсерватории, что основная масса выжившего населения Питера сейчас обитает в метро. Не берусь утверждать наверняка, так как никто из наших еще не добрался до него, но я склоняюсь к мысли, что так оно и должно быть. Поговаривают, что и в других городах есть спасшиеся люди, особенно в крупных, где также есть большие стратегические объекты или метро, приспособленные к автономному функционированию. Очень хочется верить, что мы не одни, не единственные, кто остался в этом мире. Это дарит надежду. Ведь раньше можно было просто сесть в свою машину, купить билет на поезд или самолет и за несколько часов оказаться совсем в другом городе, где так же живут обычные люди. А теперь даже нельзя с уверенностью утверждать, что они вообще где-то еще живут, кроме этого крошечного мира, который мы сами себе здесь создали. Знаешь, в свое время, когда я жил еще в городе, на поверхности, люди свято верили в НЛО и инопланетян. Мы хотели думать, что мы не одни во всей Вселенной, и где-то, пусть даже далеко-далеко, но есть разумные существа, с которыми мы сможем войти в контакт. Вот сейчас примерно то же самое. Понимаешь? – спросил Демьян, а мальчик смотрел на него стеклянным взглядом, слушая его так, будто он рассказывал ему сказку (конечно, он все это себе как-то представлял, он неоднократно об этом слышал на своеобразных уроках, но по-настоящему пожить другой жизнью совсем не то же самое, что представлять себе это в воображении). – Да ладно, забудь! Не об этом сейчас – несколько растерянно сказал он.

Секунду помедлив, Демьян продолжил:

– Сейчас мы живем в Обсерватории и это наше маленькое так называемое государство. От наших отцов нам достались бесценные знания, как выживать в экстренных ситуациях, и благодаря им сегодня мы процветаем. От них нам остались инструменты и способы обработки дерева. Мы научились вырабатывать из дерева и конструировать простенькие повязки-фильтры, которые закрывают органы дыхания и необходимы для выхода на поверхность. Среди старшего поколения были и столяры-плотники, и медики. И вот мы научились комбинировать их знания во благо себе. Наш основной промысел – это добывание дерева и дальнейшая его обработка. Именно такими промыслами и занято почти все взрослое население нашего государства. В середине парка, окружающего Обсерваторию, растет огромное дерево, которое распространилось по всему его периметру. Дерево абсолютно безобидное, но непроходимое и не дающее возможности никому рядом жить. Так что нам несказанно повезло, что у нас такой сосед, – он рассмеялся и, улыбаясь, продолжил, – мы его зовем Древо Жизни. Была раньше такая легенда красивая у кельтов о нем и даже знак. Вот этим знаком и обозначают наше поселение на различных картах те, кто остался еще жив.

– А кто такие кельты? – не удержавшись, спросил мальчик и тут же потупил взор. И снова ему пришлось разрываться в своих чувствах между любопытством и отчаянным стыдом показаться неграмотным и бесполезным. Его заинтересованность снова одержала верх.

Демьян сделал как можно более добродушное лицо, чтобы не смущать Егора и ответил:

– Давным-давно были такие люди, такой класс, племена, народ, не знаю, как еще сказать, чтобы тебе было проще понимать. В общем, это тоже были такие деклассированные и обособленные люди, как мы, люди, которые не могли и не хотели жить как всегда, искали и находили всегда во всем только свою роль и свое место, – он выждал паузу, чтобы парень все переварил, и вернулся к главной теме – так вот, большую часть запасов мы оставляем для себя, для своего быта, но также и много наших деревянных конструкций мы продаем караванщикам. Это такие люди, которые ведут нейтральный образ жизни, они ничего не добывают и не производят, они всегда занимаются только торговлей. Караванщики идут из пригорода через нашу территорию и стремятся попасть в город. Торгуют у нас. Мы меняем дерево на еду или на медикаменты. Поэтому мы являемся своего рода рубежом между жителями пригорода и жителями города.

Чтобы всем этим заниматься, нам приходится выходить на поверхность на долгие рейды, два-три раза в месяц. Там, в парке, мы и добываем древесину, которую затем обрабатываем, производим из нее все, о чем я тебе уже успел рассказать, а затем используем или продаем. А Кузьмич у нас занимается охотой. Из оружия у нас есть в основном копья и луки, их мы тоже делаем сами все их тех же материалов, ими наши ребята ловко научились бить местных «животных».

– А они разве не вредны? – резонно парировал Егор.

– Вредны, конечно, – усмехнулся Демьян, – простой человек уже давно бы помер от нашей суточной дозы. Но мы-то необычные люди. Знаешь, в свое время были такие люди – змееловы. Змеи – это такие червяки, как шланги живые и очень ядовитые. От их укуса люди мгновенное умирали. А вот змееловы не боялись даже самых страшных и смертельно опасных тварей. Когда каждый день получаешь малую часть яда, организм постепенно привыкает к нему и не реагирует на него. Вот также и у нас: мы слишком привыкли к радиации и к зараженной пище, что такие дозы нас не берут. Дети рождаются уже с малой долей радиации в организме. И, как ты уже знаешь, у нас введены обязательные ежедневные двадцатиминутные прогулки по поверхности. И это все неспроста, а для нашего же, относительного, блага. Мы таким образом получаем «прививки», своеобразные закалки от заражения и радиации. Когда настанет необходимость столкнуться с серьезными непредвиденными дозами или источниками излучения, организм любого из нас сможет справиться с ними гораздо легче и быстрее.

Нам повезло с месторасположением – мы гораздо выше основной части города. Вся радиация осела на сам город, и именно туда пришелся основной удар. Как утверждают караванщики, у нас самый низкий радиационный фон из всех мест, где они бывали. Поэтому мы привыкаем и приучаем всех с детства, так как можем себе это позволить.

Так вот, как я уже говорил, в нашем маленьком мире у каждого человека есть свое занятие: кто-то отвечает за обеспечение пищей нашего населения, кто-то – за безопасность, кто-то – за здоровье, и так далее. Но каждый человек должен быть готов к любой неприятности и должен разбираться абсолютно во всех вопросах, которые могут коснуться его лично и всей нашей маленькой обсерваторной планеты.

А твою подготовку к взрослой жизни мы начнем как раз завтра. Игорек сказал, что нужно идти за деревом, скоро запасы кончатся. Так что, готовься! Завтра, наряду со всеми опытными нашими сталкерами, ты пойдешь на заготовку дерева. Посмотришь чуть-чуть, освоишься, поймешь, что к чему, и начнешь помогать. Завтра в десять утра встречаемся у центральной двери. Не опаздывать! Так, вроде все, – прокручивая в голове инструкции и нюансы, подытожил Демьян.

– Да… и, кстати, поешь как следует, потому как эта работа отнимает очень много времени и сил, а на поверхности обеда не будет. Поешь здесь, я распоряжусь, чтобы тебя накормили, – сказал он и подозвал повариху, тетю Валю. Она лишь добродушно улыбнулась, кивнула и убежала обратно на кухню готовить.

– Ты все понял? – уточнил напоследок Демьян.

– Так точно! – выпалил мальчик, вскакивая из-за стола.

Завтрак уже был съеден, «чай» допит, и вся нужная информация была получена. И сейчас мальчику не терпелось отправиться домой и как следует подумать обо всем, что он сейчас услышал.

– Тогда до завтра, Егор.

– До свидания. И всего Вам доброго.

Мальчик ушел. И, когда его силуэт пропал из столовой, Демьян ударил себя по лбу ладонью и проматерился.

– Зачем? Вот зачем я это сделал? Зачем потащу пацана наверх? Кто меня об этом просил? – говорил он чуть слышно, себе под нос, – ай, да ладно! Значит так надо!

Он встал из-за стола, отряхнул брюки и расправил рубашку, подошел к тете Вале, поблагодарив ее, и вышел из столовой.

* * *

В девять тридцать Демьян уже стоял у центрального входа. Как ни странно, но вся бригада тоже была на месте. В этой среде всегда ценились порядочность и пунктуальность. Так называемые здесь «сталкеры» уже порывались идти наверх, вооружившись орудиями труда, смастеренными местными умельцами и ими самими, но Демьян все не давал приказа выходить на поверхность. Он дожидался всего одного мальчишку. За две минуты до назначенного срока в конце коридора показался его силуэт, и Демьян дал знак мужикам, чтобы те готовились к выходу.

Егор издалека увидел шестерых самых крепких мужиков из их поселения, статного Демьяна и Мастера, которые явно нервничали, им не терпелось идти наверх, но что-то их держало и раздражало. Егор заметно занервничал.

Конец ознакомительного фрагмента.