Марго

Лицо Лизы вытянулось.

– Черт! Мне тоже бывает неловко. Иди обниму, — сказала она.

– Вы странные. Я не с вами, — покачала головой Лори, оглядываясь так, словно хотела убежать. Таня снова засмеялась, запрокидывая голову.

– Что? Больше никто не стесняется? — удивленно спросила Лиза, отпуская Марго после настоящего крепкого объятия.

– Тим никогда не делает, — пожала плечами Ира. — Но я от него и не хочу. Для меня это переключение в верхнюю роль.

– А я хочу. Но Миша тоже не делает, — с внезапным огорчением в голосе сказала Таня.

– А ты ему говорила? — осторожно спросила Лори после паузы.

– Нет. Думаете, надо?

– Да! — сказали почти все хором, и Таня смущенно рассмеялась, пряча глаза.

– Давай, — сказала Лори и протянула Тане колоду, чувствуя, что она больше не хочет это обсуждать.

С готовностью схватив карту, Таня быстро прочитала ее и широко улыбнулась:

– Смешная ситуация, когда у вас все получилось не так.

– Ну-у-у? — с любопытством протянула Марго и тихо засмеялась. — Прости, вспомнила кое-о-чем.

– Не забудь рассказать потом, — ткнула в нее пальцем Ирина. — Таня?

– Ну, в общем, однажды мы пошли в лес гулять, а там такие молоденькие кустики, прутики, в общем — слово за слово, Мишка решил меня выпороть. Наломал прутиков, поставил к дереву и только начал — грибники топают, знакомые пенсионеры — тут живут, в поселке. Хорошо еще без детей. И прутики уже поздно прятать было. Они увидели, но вроде как не поняли, что происходит. Но смотрели на нас уже странно. Я отошла от дерева, стою и думаю — все, конец. К вечеру весь поселок будет знать, что мы извращенцы.

– Ой, блин. Всегда этого боюсь, — заметила Лори. — Дима любит в лифте поиграть, а я всегда думаю, что от соседей до моих родителей один шаг. И они не поймут.

– Да. Я тоже не хочу, чтобы все об этом знали, — кивнула Таня. — Поэтому стояла и переживала, а Мише вообще по фиг, но он посмотрел на мое лицо и вдруг так спокойно говорит:

– А что, орехи не созрели еще? Я по дереву бью-бью, а они не падают.

– Аааааа, — простонала Лиза, начиная беззвучно трястись от смеха. Ирина громко фыркнула в гамаке, Марго с Лори засмеялись во весь голос.

Подождав, пока все успокоятся, Таня продолжила:

– А сосед этот, пенсионер, очень любит поучать всех. Он так обрадовался сразу, приосанился и говорит: «Эх ты, Мишаня. Я свою жену для всякого эротизма тоже по-всякому называю, но чтобы деревом — никогда».

– Аааааа! — заорала Лиза еще громче и согнулась пополам, едва не подавившись черешней от смеха.

На этот раз все хохотали долго и до слез — так, что на соседнем участке залаяла собака, а потом еще одна подхватила, чуть ниже по улице.

– Ну, в общем, он на этом даже не закончил, — продолжила Таня, когда снова наступила относительная тишина, перемежавшаяся собачьим лаем, — они потом ушли, а на выходе из леса мы встретились, и он очочки приспустил и строго так выговор опять нам сделал, дескать, нечего думать, что старики глупые, и вообще, розгами по мягкому месту для всякого эротизма бить — это не ваше поколение первое придумало.

– А жена его что делала? — поинтересовалась Лори.

– Дергала его за рукав и говорила: “Ты что, ты что”.

– О боже… перестань, — отдуваясь, как тюлень, снова засмеялась Лиза. — Вот это история. Этот пенсионер к вам потом не приходил еще, уму-разуму учить, как розги заготавливать и все такое?

– Приходил пару раз, — серьезно кивнула Таня. — Они с Мишкой что-то обсуждали, кажется, Миша ему даже наручи какие-то подарил.

– О господи, — снова засмеялась Марго. — Вот так живем и не знаем, правда, может половина пенсионеров такие.

– Надеюсь, что мои родители нет, — вдруг серьезно сказала Таня. — Я бы не хотела.

– Да, это странь, — серьезно подтвердила Лиза. — Давайте мне карточку. Так, что тут… ой.

– Ну? — с немного мстительной улыбкой подняла бровь Марго.

Лиза вздохнула:

– Какую практику вы любите, а ваш партнер — нет. Ой, девки. Целоваться люблю, — с грустной улыбкой сказала она. — А Макс так редко меня теперь целует. Раз в неделю в лучшем случае, и во время секса не всегда.

– Ник меня — тоже редко, — призналась Марго. — Но мне нравится, как обнимает, иногда просто стоит рядом, и все тело электризуется.

– Да, он это умеет, — кивнула Лиза.

– Тим целует меня в основном когда я плачу, — хмыкнула Ира. — У него фетиш на слезы, как и у Ника.

– У Ника фетиш на слезы? — изумилась Марго.

– Да, — хором ответили Лиза, Ира и Лори и засмеялись.

– Прости, — сказала Лори, заметив, как вытянулось лицо Марго. — Просто давно его знаем. А он что, никогда тебя специально не доводил?

– Нет. Наоборот, утешает, если я расстраиваюсь, — удивленно сказала Марго.

Лиза посмотрела на нее с умилением и вздохнула:

– Знаешь, я думаю, он действительно по-особенному к тебе относится… Тань, ты чего? — вдруг спросила она, переведя взгляд на Таню.

Посмотрев на нее, все заметили, что она чуть не плачет.

– Не знаю, — пожала она плечами. — Миша не целуется вообще, уже давно. Мне так обидно вдруг стало… как будто меня любят меньше всех. Я знаю, что глупо. Простите.

Резко поднявшись, Таня отошла в сторону, отвернулась к кусту возле забора.

Переглянувшись, Лори и Лиза одновременно встали и подошли к ней и какое-то время просто стояли рядом, пока Лори тихо не сказала:

– Знаешь, у меня есть идея.

Пару минут спустя все сели в кружок с телефонами.

– На счет три, — командовала Лори. — Три, два… отправляем!

Когда сообщение ушло, Марго почувствовала, как ее сердце заколотилось. Игра, которую придумала Лори, была такой же веселой, как первая… и такой же серьезной одновременно. Каждая из них написала сообщение своему верху — о том, что ей хотелось получить или узнать.

Таня — про куни. Лиза и Ира — про поцелуи. Марго написала Нику, как ей неловко просить его о чем-либо. А для Лори задание придумывали сообща и придумали то, что она не делала почти никогда — признаться в своих чувствах.