Мариэль. Замок в ипотеку

— Они выращивают гибридов?

— Большинство погибает во время экспериментов. Кто-то на первой фазе, другие на второй и так далее. К концу выживают единицы. Потом их готовят к работе на Орден. Вейц оказался бракованным. Не прошел испытание. Вот его и выбросили в Трейс. Лет семь-восемь назад. Совсем пацаном был.

— Зачем Ордену служащие, выращенные в пробирках? — удивилась Мари.

— Потому что обычные солдаты даже под угрозой ссылки отказываются нести службу в особо опасных точках, — пояснил Шеймас. — Гибриды — запрограммированные машины, способные и готовые ко всему, — выход из положения. Вейца готовили к службе миротворцем Трейса. Во время теста на казнь агла он опустил оружие. Сразу брак, суд и ссылка!

— В Трейсе есть миротворцы?

— В нашей области нет. Здесь от них Нэим избавился, когда меня сослали. Функцию миротворцев тут осуществляет его шайка зроу.

— То есть у Вейца даже родителей нет… — Мари была в шоке от этой новости.

— Его родители — это смешанный биоматериал. Представь, каково это, не знать, кто ты? У него даже генного знака нет, — Шеймас указал на печать на своей ладони. — А на тюремном жетоне в графе «раса» указано «экспериментальная ошибка». Вот кто он. Ошибка, понимаешь?

— Какой кошмар, — прошептала Мари, растерянным взглядом блуждая по комнате. — Но он же как-то нашел в себе силы. У него свой пансион.

— Умный, зараза. Только пришел к этому он после того, как я его из петли вытащил. Его здесь ни во что не ставили. Все относились к нему, как к прокаженному. Стороной обходили. Он ведь зверь. Его боялись.

— Зверь? — нахмурилась Мари.

— Я же говорю, в нем целая коллекция генов. В агрессивном состоянии он трансформируется и перестает себя контролировать.

— Нифига себе. А как вы познакомились?

— Меня тогда Гилья как раз выходила. Мне было глубоко насрать на жизнь. Решив свести с ней счеты, я отправился в лес, прямо в пасть к каврам. А там Вейц в петлю только-только залез. Его отовсюду гнали, вот он и скрылся в лесу, где тоже решил суициднуться. Мы провели там несколько дней, рассказывая друг другу о том, как чудесна жизнь, а потом на нас напали кавры. Это Вейц. Я никогда не победил бы их вожака в одиночку. Он вымотал его, а я лишь свернул шею. — Шеймас пронзительно взглянул на Мари. — Вейца нельзя злить. Но он единственный во Вселенной, кому я доверяю.

— Он не похож на зверя.

— Сейчас он контролирует себя. Тем более, есть, ради кого.

— Ты же не меня имеешь в виду?

— После победы над каврами я вернулся в замок. Вейц остался в лесу. Иногда я навещал его. Но он отказывался возвращаться в общество. А позже в городе умер старый хозяин пансиона. Я быстренько выкупил его и подарил Вейцу. Как только горожане узнали, что теперь он при деньгах и какой-никакой власти, отношение к нему резко изменилось. Перед ним были готовы расстелиться. Но личная жизнь у него не складывалась. Во-первых, та пара женщин, что все же у него была, исчезла. Одна в ужасе удрала от него, когда увидела его обнаженным. Другая свалила, увидев его жетон. Орден внушил всем боязнь гибридов. Во-вторых, он сам на кого попало не позарится. Вейц — ценитель прекрасного.

Это прозвучало как комплимент, и Мари невольно улыбнулась.

— Есть предположение, что мы влюбляемся за долю секунды, — добавил Шеймас. — В глаза, голос, запах. Если бы не твое двойное запечатление, уверен, тем единственным в твоей жизни стал бы именно Вейц. Так что ты подумай, прежде чем прогонять его. Он бросился в атаку на чудовищ, чтобы спасти меня — едва знакомого ублюдка. Представь, на что он готов ради тебя? Я ведь сдохну когда-нибудь. Ты сама видишь, как я живу. У меня смерть за спиной стоит. Я хочу быть уверен, что рядом с тобой будет настоящий мужик, а не… Лу.

— Не говори так, — с болью прошептала Мари.

— Я и так не стал сквернословить. Но Лу — он и есть Лу.

— Я не о нем. Я о тебе. — Наконец отпустив одеяло, Мари на коленях подползла к Шеймасу и, обвив его шею руками, взобралась на него. — Не смей, слышишь? — прошептала она ему на ухо. — Не имеешь права говорить о своей смерти. — Ее глаза защипало от наворачивающихся слез. Полчаса назад она была готова убить Шеймаса, теперь она боялась выпустить его из своих объятий. — Ты нужен мне, Шеймас.

В этот раз нерешительно, но все же он обнял ее и, притянув к себе, поцеловал.

— Лучше прогони, — прошептал он ей в губы, горячо целуя. — Я не удержусь.

— Так и не сдерживайся. Будь собой, а не тем, кого все всегда хотели в тебе видеть.

Шеймас чуть отстранился, посмотрел в глаза Мари и усмехнулся:

— Ты точно дура.

Повалив ее на кровать, он навис сверху и снова стал целовать. А Мари, нащупав ремень на его штанах, принялась его расстегивать. Она больше не сомневалась в том, что дорога Шеймасу, и хотела делить с ним каждую свободную минуту. Этот мужчина заслуживал ласки, которой его никогда не баловали. И Мари намеревалась доказать ему, что он достоин настоящей любви.

Она стонала и выгибалась под ним, царапая его обнаженную спину и ногтями впиваясь в его ягодицы, когда жаждала, чтобы он ускорял темп. Шеймас хрипло рычал сквозь зубы и мягко кусал ее ушко и шею, вторгаясь в нее с неистовой силой. В порыве страсти он даже прошептал: «Люблю», — и Мари твердо для себя решила, что отныне этот мужчина только ее!

Она не знала, что будет завтра. Получится ли поднять область с колен? Чем ответит Нэим на их последнюю выходку? Что будет в их отношениях с Вейцом? Найдется ли накопитель, способный доказать вину Нэима и Тальины в их страшном преступлении? Женится ли Луисцар на Лейсандре или все же выполнит свое обещание и попытается вытащить Мари из Трейса? Но она точно знала, что теперь ее дом там, где Шеймас. А Шеймас теперь — ее жизнь!

Глава 26. Задержка

Мари проснулась раньше Шеймаса. Если ее сон вообще можно назвать сном после этой дикой ночи. Шеймас мерно похрапывал, отчего Мари хихикнула. Легонько поцеловав его в висок, она поднялась и отправилась в душ. Помывшись прохладной водой, она ощутила прилив жизненных сил и прямо нагишом занялась приготовлением завтрака. Гильи не было, так что Мари некого было стесняться. Она поджарила тосты, смазала их маслом и ягодным джемом, заварила освежающий травяной чай и взбила сливки, добавив в них собранную накануне сиегу. Разложив все в сервизные чашки, Мари составила их на поднос и поднялась в свою комнату.

Поставив поднос на кофейный столик около кровати, она подлегла к Шеймасу и, слегка укусив его за мочку уха, шепнула:

— Шеймас, просыпайся. Завтрак готов.

Он сонно промычал, пошевелился и, поморщившись, открыл глаза. Лениво потерев их, он улыбнулся Мари и прохрипел:

— Какого хрена?

— Ты такой романтик, — промурлыкала она, пальцем водя по рельефам его груди. — Я тебе завтрак приготовила.

— Чего? — нахмурился он, приподнимаясь на локтях.

Мари развернулась, взяла поднос и поставила его на постель.