Маринованные огурчики

– Татьяна Ивановна, а почему ко мне никто не приходит? Неужели помощь не нужна?

Женщина замялась, а потом как на духу выпалила:

– Так боятся вас. С дедом-то что сотворили! Местные уже разнесли эту историю.

Эх, вот знала, что гадкий старик мне еще аукнется. Но не сидеть же из-за него без работы! В деревне хоть и немного жителей, но мне любой опыт пригодится. Нужно везде искать возможности.

– Да, с дедом неудобно вышло, – протянула я. – В свое оправдание хочу заметить, что он у вас тот еще грубиян.

– Это мягко сказано, – хохотнула женщина. – Он порой такие вещи выдает, что ему и ослиных ушей мало будет.

От сердца отлегло. Значит, не я одна оказалась жертвой старого сыча. Однако репутацию он все же успел мне подмочить. Нужно восстанавливать. А что справится лучше, чем рекламная кампания? Приняв сочувствующий вид, я обратилась к женщине:

– Хотите, я вам помогу? Приготовлю зелье, после которого ни одну булочку в рот не сможете положить.

Собеседница ненадолго задумалась, а потом мечтательно произнесла:

– Глядишь, влезу в свое зеленое платье, которое так нравилось Павлу Валентиновичу.

Я мысленно потерла ладошки: когда у клиента есть стимул, результаты будут быстрее. А там и сарафанное радио включится. Не стоит сбрасывать со счетов вездесущую женскую зависть: как увидят постройневшую Татьяну Ивановну – сами прибегут.

– Приготовить для вас зелье? – уточнила я.

Собеседница смущенно кивнула.

– Если понравится, расскажите, пожалуйста, обо мне остальным. Я же не злая. Слегка вредная, не более, – постаралась я обезоруживающе улыбнуться.

Кажется, контакт налажен. Облегченно выдохнула и задала не менее волнующий меня вопрос:

– А где здесь можно перекусить?

– Ой, так давайте вместе чаю попьем, – засуетилась Татьяна Ивановна, доставая пирожки.

Но быстро вспомнив, что планировала от них отказаться, смущенно произнесла:

– Не пропадать же добру?

Спорить не стала. Аппетитно румяное добро точно выкидывать нельзя! От запаха выпечки уже живот свело. Одобрительно кивнула, и мы направились в маленькую комнатку, предназначенную для перекусов.

Пирожки были невероятно вкусными! Мы приговорили их все до единого, запивая сладким чаем.

– А чем вы тут занимаетесь в свободное время? – лениво спросила я, подавляя зевок после сытного обеда. Нужно ведь изучать потребности потенциальной целевой аудитории.

– Сейчас лето. Славное время. Скоро ягоды поспеют, грибы начнутся. Вся деревня сборами займется.

– Лес – это хорошо, – мечтательно протянула я. – Как немного освоюсь, тоже пойду. Травок насобираю.

– Ох, Алла Анатольевна, вы только одна далеко не ходите.

Я удивленно глянула на собеседницу. Та округлила глаза, наклонилась ко мне через стол и, понизив голос, тихо поведала:

– Есть у нас место гиблое, куда лучше не заходить. Говорят, там давно колдун жил. Злой больно был. Вот и извели его жители, – женщина наклонилась еще ниже и совсем зашептала: – Сожгли вместе с домом. Лишь холм остался. Жуткое место! Кто забредет туда – иль пропадает, иль с ума потом сходит.

Я с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться. Собеседница так испуганно говорила, словно и вправду верила в эту чушь. Присмотрелась к ней повнимательнее: округлившиеся глаза, опущенная челюсть и бледное лицо. Действительно верит. Но почему?! Все же знают, что колдунов не существует, потому что мужчина не способен черпать энергию у природы. Такое под силу только женщинам. Лишь они приносят в мир новые жизни, поэтому им может открыться дар.

Объяснять прописные истины сидящей напротив испуганной женщине не стала. Свела разговор к шутке:

– А дедуля наш случайно не заблуждался там? Раз так десять.

Татьяна Ивановна мой юмор не оценила и поучительным тоном произнесла:

– Все же не ходите далеко в лес, который за домом умершей знахарки. Ох, – тут же всплеснула она руками, – да вас же туда поселили.

В ее глазах зажегся неподдельный страх. Я поспешила успокоить:

– Нет, Михаил Сергеевич меня у себя разместил.

– Это как же?! А куда он тогда нового бухгалтера девать будет?

Ах, вот что за соседка ожидается. Бухгалтер, значит. Я уже хотела порасспрашивать Татьяну Ивановну о своей потенциальной сопернице, как от двери раздался громкий и недовольный голос:

– Не переживайте. Найду куда деть.

Мы вздрогнули и посмотрели на мэра, который стоял на входе в комнату, загораживая мощными плечами весь проем. В руке он держал… метлу. Старую, потрепанную, с отполированной до блеска годами труда ручкой. Прутья были настолько стертые и острые, что ими любого можно было запытать до смерти.

– Это вам, – недовольно буркнул Михаил Сергеевич.

Втиснувшись в крохотное помещение, он сунул мне в руки метлу и сразу ушел. Я осталась сидеть, недоуменно пялясь на столь необычный подарок. Похоже, мэр решил не затягивать с выполнением указаний от депутата. Молодец. Но к чему мне метла?

Поблагодарив за угощение, я двинулась в свой кабинет. Сегодня вряд ли ко мне кто пожалует, но и уйти раньше я не могу. Придется сидеть до вечера.

Не теряя времени зря, я смешала и напитала силой зелье для Татьяны Ивановны. Влила чуть больше энергии, чем указано в рецептуре, чтобы эффективность ускорить. Иначе ко мне и до конца лета никто и не заглянет.

За работой время пролетело незаметно, и ровно в пять вечера я закрыла дверь своей каморки. Нужно поспешить, чтобы состряпать моему потенциальному любимому ужин. Шагая по коридору, я мысленно составляла план по соблазнению великолепного экземпляра мужчины из соседнего кабинета. Готовила я изумительно, как и любая ведьма, поэтому возлагала на этот пункт плана большие надежды.

Отдав Татьяне Ивановне зелье с короткой инструкцией, я поудобней перехватила саквояж и с метлой поспешила на выход. Сначала хотела оставить ее на работе, но передумала. Она имела столь убогий вид, что портила весь облик моего уже ставшего уютным кабинета. Выкинуть тоже не посмела. Подарок как-никак. Закину ее подальше в сарае у дома. Пусть там и валяется.

Я толкнула уличную дверь администрации. Теплый ветерок взметнул мои длинные рыжие локоны, и я с удовольствием втянула пряный воздух. Люблю лето. Убедившись, что Уголек прошмыгнул следом, я направилась к велосипеду. На середине пути меня остановил возмущенный мужской голос:

– Эй, ты куда мою метлу потащила?

Тут же кто-то весьма ощутимо дернул за черенок моей метлы. Я не была бы ведьмой, если бы с такой легкостью отдавала нажитое непосильным трудом. Вцепилась в метлу покрепче и развернулась к пока еще невидимому грабителю.