Марк 3.0 Примарат Фортис

— Вот и хорошо. Но сначала, вы, наверное, захотите привести себя в порядок? Вас проводят в душ.

Душ оказался буквально за стенкой от камеры Марка. «Могли бы сделать дверь напрямую,» — подумал он, — «тогда бы этому отелю можно было бы присвоить одну звездочку». В душе ему доверили даже самостоятельно побриться, хотя, по его мнению, заключённым острые предметы не положены. Он долго думал, брить ли остальное, кроме лица, но потом решил, что лучше потерпеть, пока не отрастёт всё, как было. К тому же чесалось больше от грязи, чем от колючей щетины. После душа телу стало гораздо легче. Ему выдали чистый комбинезон, опять без белья, тряпичные серые же тапки и повели на допрос. Комната, где его уже ждал Берёзов, была до боли знакома. «Наверное их строят по единому проекту, как бункеры, и вставляют в тюрьмы уже готовыми, с мебелью и следователем,» — подумал Марк.

— Ну, рассказывайте, — предложил майор, кода они с Марком сели по разные концы большого металлического стола.

Марк долго и подробно рассказывал всё, что с ним произошло с момента прибытия на Эмерсон. Наиболее изматывающей получилась та часть рассказа, в которой Марк излагал суть примаратов, как он её понял, их планы, что они уже сделали, что планируют, как используют симулятидов. Берёзов постоянно перебивал, переспрашивал, просил рассказать какую-то часть заново. Проблема была в том, что тогда Марк уже был достаточно расслаблен после бутылки вина натощак, и некоторые детали помнил плохо. В принципе, он так и рассказал майору, но тот, по мнению Марка, только ещё больше убедится, что всё сказанное — горячечный бред алкоголика. В какой-то момент Берёзов предложил прерваться. Марку дали сходить в туалет, затем принесли обед — нормальную полуфабрикатную котлету и размороженную картошку на нормальной тарелке с нормальной вилкой. Запить пришлось водой из кувшина, стоящего тут же, На вкус вода ничем не отличалась от водопроводной. После обеда допрос продолжился, и майор опять стал расспрашивать про примаратов. Марк в десятый раз с самого начала рассказал то, что ему поведал Леонид. Он понимал, что это обычный приём — переспрашивать до посинения одно и тоже, стараясь найти несоответствия, несостыковки, нарушения логики показаний. Также это помогает получить больше подробностей, отличить художественный вымысел рассказчика от правды. Но когда участвуешь в этом сам, да ещё и на стороне обвиняемого — это утомляет и подавляет. Наконец, Берёзов разрешил пойти дальше, и Марк стал рассказывать о том, что случилось на поверхности Лаппинкотта. Он выслушал его версию допроса капитана Роуг Нара.

— Меня вырубили, очнулся я тут, — закончил Марк и замолчал. Он налил себе воды и жадно выпил, смочив охрипшее от долгой речи горло.

— Понятно, — сказал Берёзов и помолчал некоторое время, — я буду с тобой откровенен, Марк. В твой рассказ верится мало. Руководство, союз рейнджеров и твоя корпорация потребовали заново открыть прошлое твое дело. В свете произошедшего, твоего фееричного возвращения на Лаппинкотт, и не менее эффектного бегства с Эмерсона, это имеет смысл. Возможно, мы что-то упустили в прошлый раз, обошлись с тобой слишком мягко.

— Меня снова обвиняют в убийства Фёдора? Это законно, снова открывать дело?

— Ну знаешь, дела, они как дверцы в тёмном шкафу — можно закрыть, а можно открыть и посмотреть — не забыли ли чего там в прошлый раз. В делах, касающихся всемирной безопасности не бывает понятия законно или нет.

— То есть вы всё-таки верите, что примараты существуют? — спросил Марк.

— Рано говорить, во что мы верим. Твоих расплывчатых показаний слишком мало. Нам придется продолжать с тобой общаться, возможно разными способами, — майор пристально посмотрел на Марка, от чего тому стало не по себе.

— Понятно, — пробормотал Марк и решил не уточнять, что это за способы, — могу я узнать что стало Дарьей и Мартой?

— Да, конечно, — охотно согласился Берёзов, — но сначала ответь на последний вопрос. На кого ты работаешь и какова их цель?

— Что? — Марк удивлённо и в тоже время непонимающе посмотрел на Берёзова, — Вы решили, что я тоже из Примарата?

— Я не знаю, — спокойно произнёс майор, — скажи мне.

— Это глупо, — возразил Марк, — зачем бы я всё это вам тогда рассказал?

— Марк, за тобой тянется вереница трупов, заканчивающаяся большой братской могилой на краю космопорта на Эмерсоне. Не может быть, чтобы теперь просто так «везло» оказаться именно в тех местах и в то время, когда происходили все эти события. Расскажи мне всё.

— Мне нечего больше рассказать, — ответил Марк.

— Ну хорошо, — вдруг произнёс майор Берёзов. Его лицо расслабилось, он откинулся на спинку стула и вытянул ноги. — Марту и Дарью доставили на Марс. Насколько я знаю, Марта сейчас в местном госпитале. Кстати, тут есть одна нестыковочка с твоей версией — их корабль, «Весеннее Солнце», давно стоит на приколе на Марсе.

— Но вы же не будете отрицать, что с Эмерсона мы улетели на нём?

— Не буду, но как он оказался на Марсе пока неизвестно, — сказал майор.

— А их вы не допрашивали? — спросил Марк.

— Нет, такого приказа не поступало.

— То есть из трёх участников странных событий, представляющих угрозу мировой безопасности, только я оказался крайним? — удивился Марк. — И после этого вы не верите, что семью Вонгеров покрывают подкупленные чиновники вашего же АВБ?

— Если этому найдутся доказательства, Марк, их мы обязательно допросим тоже. Возможно, ты захочешь узнать про кого-то ещё? — спросил Берёзов.

— Юля? — робко спросил Марк.

— Да. Её временно отстранили от службы. Сейчас расследуют, не получал ли ты от неё сведения по время вашей связи.

— О боги, она то тут причём? Вы же сами приказали ей это делать?

— Приказали, — согласился майор, — собственно поэтому ей особо ничего не угрожает. Она выполняла приказы, да и на записях нет ничего компрометирующего.

— На записях? — удивился Марк.

— Вашей близости, — коротко пояснил Берёзов.

— Ну вы и извращенцы! — воскликнул Марк.

— Это было необходимо. Она всё равно всё описывала в отчетах, отчёты и записи сходятся. Так что за неё не беспокойся, — заверил его Берёзов.

— Я больше беспокоюсь, что ей придется работать на вас, — буркнул Марк.

— Она сама выбрала этот путь, её никто не заставлял. Ладно, на сегодня всё, завтра продолжим. Подумай, стоит ли скрывать то, о чём ты упорно молчишь.

Последующий месяц Марка день за днём отводили на допрос. Допрашивали разные люди, иногда в разных помещениях. Один раз двое в штатском, худой бледный мужчина и полненькая женщина с пышными рыжими волосами допрашивали его прямо в камере, при этом мужчина постоянно спрашивал, не замечал ли Марк во всём произошедшем влияние внешних сил, неземного происхождения, а женщина наоборот, намекала, что Марк был упорот какими-то препаратами и это всё ему показалось. Один раз его вывели наружу. Кругом был лес, сосны, полнейшая тишина — где они, понять было невозможно, но база явно была большей частью под землёй. Хотя и снаружи были какие-то пятиэтажные строения, странным образом похожие на жилые дома. На нём испытывали разные тактики — злого и доброго полицейского, домогательств сексуального следователя, но тут Марк вспомнил Юлию и разговора не получилось. Его доводили до бешенства, злили, затем наоборот, обещали всё забыть и восстановить на работе. Один раз допрашивал, видимо, психолог, который пытался залезть в душу как можно глубже. Марк честно рассказывал всё снова и снова. Если следователь видел, что Марк начинал говорить заученными фразами, тут же останавливал, сбивал со смысла, перебивал, переспрашивал — ну как обычно они это делают. И не смотря на всё, что говорил Марк, единственным вопросом со стороны следователей было на кого он работает и какова их цель.

Дней через тридцать, судя по чёрточкам на стене около кровати — никаких часов и календаря у него не было, от него отстали. За всё это время он не видел других заключённых. Только охрана и сменявшие друг друга следователи. Представителей КосмоРазведки, кстати, среди них, насколько мог судить Марк, не было. Его засосало глубоко в недра машины мировой безопасности и выбраться из неё, скорее всего, можно было только вперёд ногами. Хотя, не исключено, что тут есть крематорий, тогда его прах просто удобрит и без того пышные хвойники вокруг базы.

Дальше пятнадцать условных дней опять ничего не происходило. Снова началось одноразовое питание жижей. Марк преимущественно спал, думал, что его может ждать дальше, приняло ли АВБ какое-то решение, или его опять продолжат мариновать на допросах. Утром шестого дня в камеру зашла ещё одна старая знакомая.

— Здравствуй, Марки, — это была Зоя, странная медсестра из аравийского госпиталя. При ей виде у Марка неприятно засвербило в анусе — он испугался.

— Мне сказали, что ты у нас важный клиент, но почему-то не разговорчивый. Но начальство даёт тебе шанс реабилитироваться. Скажи, на кого ты работаешь, чего они хотят, и я не буду делать тебе больно.