Марк Агриппа

В конце февраля, Друз с другом Шатругной и двумя легионами высадился на Шри Ланке. Пуганув прибрежный городишко залпом из пушек по цитадели, флот римлян вошёл в реку Келани-Ганга, поднялся вверх по течению, и бросил якоря. Легионы встали лагерем отрезая город с суши, и начали блокаду, вынуждая войско тамилов себя атаковать на укреплённых позициях. Шатругна очень уважительно отзывался об этих воинах, и Друз решил действовать осторожно. Всё равно полезут, деваться им некуда. Перехваченые крестьяне и торговцы не грабились, всё изъятое у них на нужды миротворческого корпуса оплачивались звонким серебром, о чём моментально пошли слухи по всей округе. Целых два сундука с серебром припёрли с собой специально для этих целей. Сигнифер матерился на проклятых дикарей, которые не понимают настоящих денег, но деваться ему было некуда. Слухи разошлись довольно быстро и к лагерю потянулись торговцы, разведка занялась привычным делом.

— Если они и правда такие, как ты описываешь, мы подружимся. Разок повоюем, а потом подружимся. Наши законы им понравятся, а союзники нам всё-равно нужны.

Шатругна хоть сам и не воевал против тамилов, но был наслышан о них только хорошего. Они легко гоняли те войска, которые в свою очередь также легко гоняли самого Шатругну. Тамилы были правильными кштариями, и собственных путей к просветлению не искали, не прижилась у них эта мода.

— Я в этом уверен, мой Император. Это будут отличные союзники, не нужно их много убивать.

Шатругна добровольно взял на себя обязанности адьютанта-телохранителя и переводчика при Друзе, чтобы буквально не на шаг не отступать от своего кумира. Надо признать, что полководческих талантов у раджи княжества Маратхи не было, зато воином он был отменным. Выдающийся фехтовальщик, это признали все римляне — такой любого гладиатора походя на ломти нарежет. В победе Рима он уже нисколько не сомневался, их ведёт истинный Шива, горе тем, кто встанет у него на дороге.

— Для того огород и городим, чтобы и убедительно, и экономно одновременно. Нам они не враги, заберём только этот город. Я его в твою честь назову.

К экспедиции на Волгу готовились очень тщательно. Более шестидесяти укреплённых объектов планировали за одно лето принудить к миру и взять в них заложников. Желательно без крови, этим землям предстояло стать и житницей, и кузницей, и здравницей огромной империи, а населяющим её оседлым народам кадровым резервом для большого рывка. Кочевники должны были сняться по свежей траве, а земли без хозяина остаться не могли, значит пора. Колоссальный размах, Волга, Кама, Нева, всего для пяти легионов и десятка тысяч союзных армян. Агриппа отказался привлекать к этой операции варварские легионы.

— Чтобы стать настоящими легионами, они должны через настоящую войну пройти. Пусть Друз их через Индию прогонит сначала. Мы воевать не собираемся, нам эти дикари ни к чему.

Ему лучше знать, Германик не спорил. Друз хоть и влез "неожиданно" в Индийскую войну, к этому готовились заранее. Антония с детьми переселилась на Виллу Агенобарба к старшей сестре, дела, похоже шли к полному разрыву. Какое счастье, что они ничего не знают. Германик печально вздохнул, ладно, люди взрослые, сами как-нибудь разберутся.

— Пять настоящих легионов хватит, даже если с Востока попрёт орда, а она не попрёт.

Это точно, орда теперь попрёт совсем в другую сторону. Уже попёрла, китайцам предстоят весёлые времена, только из-за Волги снялось больше миллиона, из них сто тысяч отлично вооружённых воинов. Погонят орду перед собой как пить дать, лет через пять до Китая и докатится. И вышло всё на удивление не дорого, практически бесплатно — старое оружие, да несколько тонн взрывчатки. При том, что они ещё и скотины разной пооставляли тысячи, Луций Антоний ругается, легионы пастухами стали, но скотина пригодится. Да это он и сам понимает, а я бы на его месте тоже ругался. Вспомнив что-то, Германик усмехнулся.

— Ловко ты степняков волной пустил. А я всё голову ломал, как нам с конными в степи воевать без кавалерии. А теперь у нас и кавалерия будет, Луций писал, что двадцать тысяч лошадей выкупил. За вулканово зелье.

Агриппа тоже усмехнулся.

— Зачем им серебро тащить? Они же не покупать идут.

Помимо легионов, на Волгу отправлялась вся научная команда и половина производств. В Марцелле-Германике планировалось оставить только металлургов и судостроителей. Ещё суворовцы, почти тридцать тысяч германских и иудейских воспитанников — дети Партии тоже шли в авангарде на новые земли.

— Не покупать, это точно. Всё равно ловко, высший класс.

— Не сомневайся, мой Император, скоро я принесу тебе его тупую бородатую башку.

Шатрунга вызвал на поединок самого-самого лучшего бойца тамилов, но он был уверен в победе, и небезосновательно. Он действительно был виртуозом, истинным Буддой клинка, огромный тамил зря надеялся на свою огромность, голова его так быстро отделилась от туловища, что наверное даже подумать ничего не успела. Шатругна растёкся перед ним дымкой, взмахнул своими кривыми мечами и бум. Свалился безголовый труп, голову раджа успел в полёте подхватить за бороду. Всё, война закончилась, город наш! Такие были условия договора с раджой тамилов, и в том, что тот сдержит своё слово, Шатругна не сомневался. Город своего имени он завоевал сам. ЛИЧНО. Когда друг раджа принёс обещанную башку, Друз восхищённо вымолвил.

— Ты должен научить этому моего сына. Он будет великим воином, его сам Агриппа воспитывает.

Раджа тамилов слово сдержал, город передали Риму, и заключили вечный союз. В городе разрешили остаться всем, кто примет присягу на верность Риму, но уходящим предложили большую компенсацию за оставляемые дома, так-что кто хоть чуть-чуть сомневался — ушли без обид, остались действительно верные. Долго обсуждали с тамильским раджой с невыговариваемым именем совместные планы. Друз планировал провести семь варварских легионов через Индию насквозь — с запада на восток, от устья Инда до устья Ганга, а тамилам предлагалось ударить неженок с юга. Наконец договорились. Наместником восточного берега, с правом выдавать вымпелы, и наказом продать как можно больше, был назначен легат Двенадцатого Молниеносного, а Друз с побратимом отправились встречать легионы корпуса вторжения.

Тиберий Британик отправлялся в Рим с лёгким сердцем, Британия и Гиберния надёжно присоединены к Риму, у местных за зиму даже мысли не возникло попытаться бунтовать. Хорошая получится провинция, ничуть не хуже Галлии. На месте пленения кельтского воинства, Тиберий тоже заложил город — пока без названия. Сейчас к нему, трёхлучевой звездой, велись дороги от городов на побережье, а самому Тиберию предстояла дорога в Рим, его ждал заслуженный Триумф. Не то, что после Паннонии, на этот раз Тиберий и не думал отказываться, действительно, заслужил. В Британни уже нашли железную руду и большие залежи земляного угля, на остров завезли овец из Испании и арабских лошадей. Агриппина-Британика уже выглядел настоящим римским городом, по деревянному мосту через Тамез движение было постоянное даже ночью, а рядом с ним уже строился каменный. На века! На века пришёл Рим, и кельты это нутром чуствовали, бунтовать себе дороже, тем более, что наказание за бунт, брррр…. Тихо было в Британии, законопослушно, тише, чем в самом Риме.

— Вар говорил, что это возможно…

Тиберий наставлял перед отъездом наместника Британии, легата Второго Августова, речь шла о туннеле под Ла Маншем.

— …не завтра, и даже не на будущий год, но готовиться будем уже сейчас. Ищи наилучшее место и тяни к нему дорогу. Рабочей силы у тебя хватает.

Легат Второго Августова не возражал, сил действительно хватало. После пуска Германского канала, каждый десятый военнопленный германец был отпушен на свободу, да ещё и с деньгами. Оказывается, на всех пленных велись ежедневные разнорядки — кто лучше работает. Лучших и отпустили, заплатив заработанное. Об этом написала Правда, которую теперь читали даже пленные кельты в Британии. Было кому читать, Тиберий не оставил этот вопрос на самотёк. И вот теперь кельты рвали римские шаблоны о производительности труда. Действительно, могут и туннель прорыть.